Бояться поздно - Идиатуллин Шамиль
— Смотри, что делает, а. Наглухо не слушается, прикинь, само бежит и пофиг разница.
— Лексеич, он нам машет, что ли? — спросил Патрон.
Лексус тряхнул головой, которая попыталась расколоться из-за быстрого перехода в многозадачный режим, и сказал, вглядываясь в камуфляжную фигурку у дальнего выхода, и впрямь изо всех махавшую руками:
— Так точно. Это и есть зов, я так понимаю.
Убедившись, что ее заметили, фигурка быстро выскочила в двустворчатую дверь. Лексус пустил своего персонажа в сторону двери — камера как будто чуть сместилась, показав черно-серую спину, как и на экране Кредита, — с удовлетворением отметив, что персонаж Патрона бежит рядом, и раздраженно объяснил Кредиту:
— Тебе, по ходу, деморежим включили, как самому тупому. Сейчас покажут и расскажут, что как делать. А ты запоминай.
Кредит на подначку не отреагировал: так и пялился в экран с каким-то даже недоверием на лице.
— Что там у тебя? — спросил Лексус, перехватывая ноут, чтобы подойти к Кредиту и на пальцах все объяснить тупарю, пока тот не погряз в унынии.
Но тут подал голос Патрон:
— Дальше куда?
Вставший было Лексус почувствовал, что малость дуреет от необходимости разрываться между Патроном, Кредитом и экраном, тряхнул головой, энергично проморгался и сказал:
— Разветвлений нет, подсказок тоже, значит, вперед и дальше по лестнице.
— Херней маемся, — пробормотал Патрон.
— К черному кабинету если выйдем, оно того стоит. Кредит, ты где, блин? У тебя другая локация, что ли? Не управление?
— Блин, откуда у них это? — очень отчетливо спросил Кредит и вдруг дословно повторил Патрона: — Так бывает вообще?
— Что там? — резко осведомился Патрон. — Кредит, докладывай.
— Нет-нет, фигня, виноват, — поспешно сказал Кредит, так и не отрывая глаз от экрана. — Не по нашим делам, просто странно…
Он умолк и как-то бережно, почти ласково покрутил мышкой по полу.
— Черный кабинет нашел? — спросил Лексус, двигаясь за камуфляжной спиной Патрона, вернее, присвоенного им персонажа, бойко скакавшего по решетчатой галерее, на которую вывела сваренная из арматурин лестница — на схемах управления ни того, ни другого, кстати, не было.
— Да какой… — умильно и еле слышно за дребезжащим грохотом шагов в наушниках сказал Кредит и будто спохватился: — А, нет. Сейчас. Вы где там?
— Выскочили с галереи из прутьев в такой… типа машинного зала, с окнами, спускаемся на грузовом подъемнике.
— Ничего похожего, — сообщил Кредит. — Тут детская была, как… обычная, в квартире. Уже по крыше пристройки бегу, вроде магазина, и ни фига… А, вижу галерею. Но до нее фиг дойдешь.
— Угуляла твоя Алтын, значит. Или демка тебя увела. Подсказок рядом нет? Никто рукой не махал? Или надписи там, войсы могут включаться, смотри внимательней. О, у нас дверь.
— Лексеич, тут точно без оружия надо? — осведомился Патрон.
Его персонаж деловито, почти как настоящий Патрон, осматривал солидного вида бронедверь с колесом вместо ручки.
Как ты и велел, хотел съязвить Лексус, но мудро воздержался.
— Нет, тут не стрелялка, а бродилка или квест. Чисто искать отгадки.
— Похоже, нашли, — констатировал Патрон, берясь за колесо типа штурвала.
— Ты думаешь, это и есть черный кабинет, в который мелкие всё спрятали? — уточнил Лексус, сам не зная почему. — А музыка где?
Что-то ему в этой версии казалось странным и нелогичным.
— Вот и послушаем, — сказал Патрон под ритмичное поскрипывание маховика.
— А когда бы они успели? — спросил, скорее, сам себя Лексус и сам же себе и ответил: — Или тут можно не только искать, но и прятать?
— Вот и посмотрим, — тем же тоном сказал Патрон, бойко и экономно поводя кистью с мышкой.
Учился он изумительно быстро.
Посмотрим, подумал Лексус. Но если прятанье — часть игры, зачем сразу палиться? Зачем писать, где что спрятал, причем там, где увидят все игроки? Тут же командная игра, нарисованных и левых участников не предполагается. Хотя мы же без предположений и приглашений явились.
— Дверь какая из себя? — спросил Кредит.
Чего ж мы рядом-то не сели, подосадовал Лексус. И зачем полезли разом, да еще поодиночке. Не наигрались, по ходу, или просто пар выпускаем. Напряг все равно сильный. Совесть, то-сё. Осталось что-то, получается. Кошака жалко. Этих тоже — детишки ведь, хоть и такие… Весьма половозрелые. Кроме сопляка разве что.
— Типа морской, с колесом таким.
— Маховиком кремальеры, — сказал Патрон. — Ты справа, я слева.
Лексус поспешно перевел взгляд с замершего в нескладной позе сопляка на экран. За мягко отошедшей дверью открылся типичный кабинет начальника, допустим, отдела: не слишком просторный, с полированным столом буквой «т», здоровенными напольными часами, показывавшими почти восемь, у дальней стены, застекленными шкафами вдоль правой и заставленными мелкой фигурной дрянью вертикальными витринами слева, по сторонам от зашторенного толстыми гардинами окна. Только панели, гардины, стол, витрины и остальное были нетипично черными.
Нашли, значит.
Лексус на ходу попытался вспомнить, о чем только что думал, но отвлекся на прочесывание шкафов.
Кредит воскликнул:
— О, есть дверь, но открытая.
— Так входи, мы тут, — с веселым раздражением сказал Патрон, до пояса скрытый в недрах витрины. — Кладбище забытых вещей, блин. Лексеич, у тебя есть что?
— Ни фига. Знать бы еще, что искать.
— Тебе ж сказали: звезду, музыку.
— Музыка, кстати, есть, — сообщил Кредит. — А вас нет. Если только это не вы под столом валяетесь. Ну, за столом.
— Ты у меня сейчас валяться будешь, — пробурчал Лексус, но на всякий случай заглянул под стол. Никого там не валялось. — Если тут куча одинаковых кабинетов, до теплого прокопаемся.
— Слова песенки внимательно слушай, там подсказки, — пробормотал Патрон и, ругнувшись, обрушил на пол вторую витрину, брызнувшую во все стороны оглушительно и звонко. — И звезду ищи. Доложи, где ты, сейчас подойдем.
— Да нет там слов, просто музыка, — сказал Кредит и даже на пару секунд вынул из уха наушник и направил его на Патрона чтобы тот сам послушал, — через всю комнату, значит. — А где — да кто ж его… Типа кабинет какой-то разбомбленный, осколки кругом, двухсотые валяются в городском камуфляже.
— «Урбан камо», — естественно, поправил Патрон.
А Лексус пояснил:
— Боты, по ходу. Нарисованные, из игры. Тут все в «урбане», мы тоже. Звезду ищи.
— Какую?.. А, вот она. Блин, точно. В часах.
— Ты где? — нетерпеливо переспросил Патрон. — Лексус, подойди к этому тормозу, сам глянь и сориентируй, время теряем.
— Секунду, — сказал Лексус. — Патрон, вот часы.
Он пнул хозяйское кресло, звучно впечатавшееся в стенку, рванул стеклянную дверцу с недвижно висящим маятником — и не только оттуда, отовсюду сразу полилась тихая печальная мелодия, под которую из основания часов медленно, как факс из древнего аппарата, пополз то ли ящик, то ли брус, затянутый сверху чем-то вроде черного бархата с трудноразличимым вдавленным рисунком. В его глубине, впрочем, тут же занялось синеватое пламя.
— Звезда? — спросил Патрон, персонаж которого уже стоял рядом с персонажем Лексуса.
Лексус молча кивнул, наблюдая, как светящиеся голубые линии все очевиднее дорисовывают пентаграмму. Вмиг все двинулось — и тут же застыло: голова как будто опять чуть отъехала в сторону, в стекле открытой дверцы мелькнуло и пропало что-то похожее на пышный кошачий хвост, за ним словно потянулся диск маятника, решительно качнувшийся с протяжным лязгом и так же решительно и звучно вернувшийся в исходное покойное положение, а толстуха на диване вдруг дрыгнула ногой, небольно и не исключено, что в агонии, но все равно зря пнув Лексуса в бедро.
Надо было шарахнуть ей в ответ со всей дури. Надо было проверить, чего там мычит и почему елозит ногами Кредит. Надо было спросить его, где и как лежали два тела в камуфляже — не так ли, как оседали сейчас персонажи Лексуса и Патрона. Надо было вслушаться в звук приближающихся шагов и крикнуть Кредиту, чтобы не заходил, потому что звезда и музыка непохожи на подсказку, которая позволит им найти ключ и выпотрошить жуликов и управление.
