Зеленый университет: Синдром самозванца - Светлана Залата
— Любой бой может привести к травме, — отозвался Теор. — Так что лучше, опять же, не лезть на рожон, если есть такая возможность. Увы, иногда возможности нет. Ладно, давай ближе к делу. Итак, ментальное поле. При работе с ним важно умение формулировать мысли и описывать свои состояния. Думаю, ты поймешь, почему. Ты в некотором роде уже способна с собственным полем взаимодействовать, пусть я и не показывал тебе прямого плетения для такой работы. Ты способна изменять свое состояние.
Альба задумалась.
— Восстановительный транс?
— Да. И не только. Помнишь момент, когда ты корректировала собственную отдачу со связи с твоим компаньоном?
Альба помнила. И море, и речку, несущую свои воды в это море, и систему «фильтрации», которая должна была уберегать от слишком уж сильных чужих эмоций. Работало, кстати. Тогда это было просто визуальными образами — и ощущениями. Это оно и есть? Так просто?
— Это и была работа с ментальным полем?
— Опосредованная, да. Любой человек может почувствовать себя лучше, если сумеет сконцентрироваться на чем-то положительном, ресурсном для себя, а вот, например, изменять ментальную связь через образы и ощущения возможно только для мага-менталиста. Тут я, признаюсь, несколько помог тебе в прошлом с возможностями влияния на собственное сознание при корректировки связи с нелюдем. В ином случае для того чтобы работать напрямую нужна, особенно поначалу, специфическая процедура и плетение. Ну и, разумеется, понимание того, что и зачем ты меняешь. Без этого понимания делать что-либо со своим разумом бесполезно и опасно, Альба. Точность крайне важна. Иначе можно попросту навредить себе, и порой очень и очень сильно. Я верю, что ты не будешь использовать то, что я покажу, для развлечения.
Альба кивнула. Словно она раньше что-то для развлечения делала…
— Работа с собственным сознанием крайне важна для менталистов. Но ей не учат на первом курсе — вот такая вот ирония. Как показывает практика, есть вещи, которые сначала нужно понять, в том числе и о себе, а уже потом что-то менять. Ментальное поле — место образов и проекций, работаем мы с ним с помощью чувств, картинок, иногда — запахов и звуков. Здесь ощущение комфорта и дискомфорта будет основным. Мы можем многое корректировать и менять в себе, а после, по аналогии, можно помогать и другому человеку с его полем. В контакте, который является по факту взаимодействием двух ментальных полей. И — да, этому не учат на основах. Сейчас покажу почему. Построй со мной контакт, и, когда я передам тебе плетение. Используй его с намереньем оказаться там, где оказываешься, когда хочешь отдохнуть. Связь только со мной не рви, при работе со своим ментальным полем в нем, особенно без привычки, легко потеряться, а, поверь, быть запертым в собственном разуме — так себе опыт. Вытащить я тебя смогу, но будет неприятно, так что лучше не доводить до этого.
Контакт Альбе дался легко, и, судя по тихому мурчанию висла, он был к этому как-то причастен. Без труда пришел и образ плетения, довольно непростого, кстати, на порядок более запутанного чем те, к которым она привыкла.
Но, несмотря на легкость построения контакта, одновременно удерживать его, представлять себе сплетение нитей под нужными углами, и воспроизводить перед мысленным взором лесную поляну и костер было крайне непросто. Альбе сделать все разом удалось далеко не с первого раза. Но удалось.
И в этот же миг перед глазами образы леса стали объемнее. И еще объемнее, и еще. И в один миг и поляна, и костер заняли все внимание, начисто отсекая Альбу от каких-то иных ощущений. Да, она раньше представляла себя на этом месте — с детства. Но «представлять» и «быть» — совсем не одно и то же. И сейчас Альба на поляне с костром именно находилась, словно бы физически оказавшись в этом, в общем-то, не существовавшем в реальности, месте.
Вокруг было столько… столько всего. Не просто треск веток, не просто тепло, не просто шум сосен, а что-то куда более глубокое. Казалось, стоит вслушаться во что-то, сосредоточиться — и мир изменится, являя иное место и иное время. Альба попробовала было, протянув руку к коре ближайшего дерева — и тут же вспомнила собственное детство. Первый поход в лес. Искреннюю радость от первого гриба. Ни с чем не сравнимый запах и крики далеких птиц. И…
Она ощутила, как чужая воля мягко, но непреклонно остановила цепочку воспоминаний. Обернулась вокруг, понимая, что стоит уже не на поляне лесу, а в какой-то другой части бора, темной и почти непролазной. И здесь Альбе совершенно не нравилось, хотя что-то и притягивало ее взгляд.
Около ног лежала безделица. Медный всадник без коня, игрушка из того беззаботного детства, что ушло навсегда. Альба подняла ее, чувствуя холод металла пальцами — и вкус его на языке. Она была ребенком, что тут поделать…
Ей захотелось вернуться. На поляну. Этот бор перед грозой ей совсем не нравился. Альба попробовала просто проделать все в обратном порядке — и получилось вполне успешно. Теперь прикосновение к коре дерева и воспоминание о костре привели ее к знакомому месту. Здесь было спокойно. Особенно если просто отдать огню все вдруг появившиеся воспоминания.
Альба шагнула ближе к пламени, протянула руку, словно стряхивая с пальцев все ненужное — и костер весело затрещал. Почему-то подумалось, что он тут, в общем-то, потому и горит, что помогает сжечь все ненужное. Тревоги, переживания, сомнения вот в том же назначении старостой…
Откуда-то налетел порыв холодного ветра. Костер не потух, но Альба хорошо ощутила, что ветер звал ее туда, где рано или поздно придется оказаться. Но пока ей не хотелось идти на этот зов. Не хотелось и оставаться на поляне — яркость и глубина всего, от цветов до запахов, утомляла.
Образ плетения вновь возник перед глазами, и Альба без всяких подсказок поняла, какой из узлов надо распустить, держа в уме желание вернуться в кабинет, где она находилась физически.
Возврат удался, на удивление, с первого раза, хотя ощущения возвращались постепенно.
Первым пришла тяжесть висла на коленях и тихое мурчание. Вторым — знакомая разом жесткость и мягкость стула. Третьим — запах кабинета, в котором смешались травы, сладости, книжная пыль и что-то неуловимо успокаивающее. И уже потом разрозненные образы сложились в четкое осознание того, что она по-прежнему сидит напротив менталиста и глупо пялится на его стол. Хотелось хоть как-то подвигаться, прогоняя неприятное оцепенение — и Альба не без удовольствия потянулась, вызывав недовольно ворчание висла, едва не упавшего с колен.
По телу разливалось разом и спокойствие, и усталость. В разуме бродило любопытство и множество иных эмоций.
А ведь она могла в том лесу, и не только в нем, много чего поменять. Убрать или забрать себе, как с тем солдатиком и воспоминаниями, переставить, перекрасить…
— Как ты себя чувствуешь? — осведомился менталист, поймав ее взгляд.
— Не знаю, — честно ответила Альба. — Словно все как-то перемешалось. Это ведь… Это ведь место, созданное из моих же воспоминаний, так?
— Опыта. Образов всего, что было в нашем опыте, — поправил Теор.
— И все что угодно можно поменять?
Она может же изменить прошлое? Хотя бы там, и…
— Альба, наше прошлое — это мы сами. Его нельзя изменить без последствий. Даже то, что случилось с нами в младенчестве. Разумеется, можно работать с воспоминаниями, ослаблять их влияние, вытаскивать из них нужное и важное, а остальное отдалять. Но пока это рано делать, правда. Пока тебе нужно сначала привыкнуть к полю, потом — научиться брать из него ресурсы. Впрочем, с частичкой детства вышло хорошо, ты ее вычленила и присвоила естественно, так что можешь и переработку простую попробовать.
Альба улыбнулась. Это ведь ее игрушка, потерянная давно. Тогда она была младше — и верила… Много во что верила.
А потом…
— Там есть и то, что лучше не помнить.
— В нашем опыте есть все, — мягко заметил магистр Теор. — И все что мы можем — научиться с этим «всем» обращаться. Но — не сразу. Не нужно спешить. Пока я хотел познакомить тебя с собственным сознанием. Ты и сама можешь представлять любые образы и искать им значения, но с использованием плетения, как видишь, взаимодействие усиливается в десятки раз. Собственно, постепенно изучая свой собственный разум и взаимодействуя с ним, ты сможешь позднее взаимодействовать с чужим. Возможности огромны, и это
