Андрей Бондаренко - Книжник. Сладкая месть

Он примерился, высматривая удобное место, одним точным ударом снёс в сторону овальную болотную кочку, после чего принялся методично и настойчиво углублять образовавшуюся выемку.

Через сорок-пятьдесят сантиметров под топором противно зачавкало, ещё несколько сильных ударов, и прямоугольная «лунка» для рыбной ловли – нужных размеров – была полностью готова.

– Всё, в принципе, очень просто, – отбрасывая топор в сторону, пробормотал Егор. – Это как зимой, только вместо бело-голубого холодного льда присутствует ярко-зелёный болотный мох…

Удочка для лова в отвес была оснащена стандартно: прямоугольная дощечка с грубо вырезанными пазами для намотки лески, короткий осиновый хлыстик с чутким кивком-сторожком, сплетённым из длинных лосиных волосков, стандартная леска «ноль тридцать пять» миллиметра с привязанной на её конце крупной вольфрамовой, каплеобразной мормышкой. Леску и мормышку Генка Федонин, хитрец известный, контрабандно вывез из Большого Мира.

Он умело насадил на крючок большого жирного короеда, смачно плюнул на него, опустил мормышку в «лунку» и начал, особо не торопясь, сматывать с мотовил удочки леску.

«Метр, два, три…», – считал дотошный внутренний голос. – «Семь, восемь, девять…, ничего себе!».

Только на цифре «четырнадцать» тяжёлая вольфрамовая мормышка коснулась дна.

Егор намотал сантиметров сорок-пятьдесят лески обратно и закрепил её на специальной развилке чуткого кивка, который тут же слегка опустился вниз.

Он начал активно «играть» мормышкой, не отрывая взгляда от сторожка, чтобы не пропустить момент, когда тот резко «кивнёт» вниз…

Минуты две-три ничего не происходило, но, вот, кивок на какое-то мгновение замер, а затем неожиданно выпрямился, заняв строго горизонтальное положение. Егор на секунду опешил.

«Это же крупная рыба взяла со дна! Быстрей подсекай, медлительный ты наш!», – запаниковал нервный внутренний голос. – «Рыбачёк хренов, так тебя и растак…».

Он уверенно и аккуратно подсёк, леска ожидаемо натянулась, в тёмной глубине, под толстым слоем мха, широкими кругами заходила крупная и сильная рыба.

«Хорошо ещё, что леска достаточно толстая. Должна, по идее, выдержать», – успокаивал сам себя Егор, вытаскивая – метр за метром – снасть из луки. – «Эх, жалко, багорик не догадался смастерить из подходящей сосновой ветки, тогда всё было бы совсем просто…».

Впрочем, он справился и без багра – минуты через полторы вытащил из «лунки» крупную рыбину и непроизвольно замер, залюбовавшись первым трофеем, подаренным загадочным Чёрным озером.

По пышному зелёному мху прыгало нечто невообразимо-прекрасное, отливая всеми цветами радуги – неяркими, слегка приглушёнными и очень приятными для глаз.

«И самый обыкновенный линь – очень красивая рыба», – подумал Егор. – «А здесь, похоже, подводная темнота постаралась дополнительно, на славу. Подшлифовала, так сказать, эту рыбью красоту, вот, и получился самый настоящий шедевр. Хоть в Эрмитаже выставляй…».

Он, взяв линя в руки, определил навскидку: – «Больше килограмма потянет!», – потом аккуратно оглушил пойманную рыбину обухом топора и бросил её в корзину.

Вторым попался карась – почти двухкилограммовый, чёрно-бронзовый, тоже необычайно красивый и эстетичный. Но до линя ему было – как первой деревенской красавице до Анжолины Джоли…

Путь домой получился гораздо более трудным – в корзину поместилось килограмм четырнадцать-пятнадцать отборных красавцев-линей, примерно столько же крупных карасей шевелилось и подрагивало в холщовом мешке за плечами, жадно ловя воздух широко открытыми ртами.

«Нет, определённо, мы этой зимой не помрём от голода», – окончательно повеселел Егор. – «Чёрное озеро не даст…. Лишь бы природных катаклизмов было поменьше. Господи, сделай так, чтобы их было чуть поменьше! Ну, что тебе стоит? Ты же у нас – всесильный, могучий и добрый…».

Возле самого входа в пещеру Санька, Вера и Юлька трудолюбиво перебирали собранную бордово-алую клюкву.

Егор нарвал несколько больших охапок изумрудно-зелёной осоки, толстым слоем выложил их на земле, сверху горкой сложил пойманную рыбу, устало присел на плоский валун и, довольно оглядев получившийся натюрморт, громко позвал:

– Эй, девчонки, идите сюда! Полюбуйтесь-ка на эту неземную и волшебную красоту!

Девчонки, послушно подбежав, начали искренне и дружно восторгаться:

– Ой! Ай! Ничего себе!

– Знатный добытчик ты у меня, Егорка. Настоящий древний славянин, – ласково погладила его по щеке Санька. – Там, кстати, атаман Пугач припёрся, у грибоварни о чём-то старательно воркует с Галкой Быстровой. Как сизогрудый городской голубь – по ранней весне…. Ты что, прямо сейчас туда собрался идти? Совесть поимей, невежа неотёсанный! Дай людям немного пообщаться между собой…

– Ну, ты даёшь, дорогая жёнушка, – упруго поднялся на ноги Егор. – Я, вот, старательно размышляю про себя, мол: – «Пристрелить этого Пугача прямо сейчас? Или – уже при следующей встрече? А она: – «Дай людям пообщаться…».

– Как это – пристрелить? – обомлела впечатлительная Сашенция. – За что, если не секрет, пристрелить?

– Ладно, милашка длинноногая, я тебе вечером всё объясню подробно. Как принято говорить, в красках и картинках. А пока схожу к северной пещере, посмотрю, как продвигаются дела на «лесной бирже»…

Со стороны северной пещеры раздавались дружные удары топоров, это Генка и Сеня демонстрировали – всем желающим посмотреть, которых, впрочем, и не было – удаль молодецкую.

– Привет, командир! – Генка, небрежно отбросив колун в сторону, рукавом льняной кошули[48] чуть картинно смахнул капельки пота со лба. – Как рыбалка, удалась?

– Просто отлично и замечательно. Килограмм, наверное, тридцать взял. Лини и золотистые караси – примерно пятьдесят на пятьдесят. Все от килограмма до двух.

– Нехило! – завистливо присвистнул Федонин. – Возьмёшь как-нибудь и меня с собой?

– Не вопрос, возьму. А у вас, добры молодцы, как дела?

– Через три-четыре дня полностью затоварим данное складское помещение, – с гордостью в голосе доложил Сеня Браун. – Что делать дальше?

Егор, установив ближайшее толстое берёзовое полено на торец, взял в руки Генкин топор, примерился, размахнулся и одним ударом разрубил чурку на две ровные половины.

– Дальше надо будет и в основной пещере разместить кубов пятьдесят-шестьдесят дров, не меньше. Там, недалеко от солончака, и зал имеется подходящий, рядом с банным.

– Зачем сразу столько дров поднимать в жилую пещеру? – недовольно заворчал склочный Генка. – Это же метров триста пятьдесят вверх по склону. А то и больше. Да и тесно там. Опять же – намусорим знатно, бабы будут ругаться…. Давай, командир, лучше у подошвы холма оборудуем просторный и длинный навес, а в жилую пещеру колотые дрова будем таскать уже по мере необходимости?