Дарья Зарубина - Носферату

— Пока ваше дитя интересует меня только как ценный свидетель, — и Анна по-дружески тепло расцеловалась с моей матушкой так, словно они знакомы как минимум со школьной скамьи.

— Это заговор, — констатировал я, театрально приложив руку ко лбу, — я под колпаком. Я имею право хранить молчание?

— Ты просто обязан, — безапелляционно заявила Саломея Шатова, протягивая мне фен. — Вот тебе общественно полезное дело. Поковыряйся на досуге и через полчасика занеси мне в комнату. А мы с Анечкой попьем кофе и все обсудим.

— Отлично, ты всегда прекрасно варишь кофе, мама, — произнес я с вызовом. — Думаю, и фотографии, что я просил, ты сделала с не меньшим мастерством.

Я решительно взял фен и отправился на кухню. Все было понято без слов. Мне всегда попадались в жизни крайне понятливые женщины. Одна из них даже умудрилась меня родить.

Мама, поджав губы, выслала сунувшуюся на кухню с виноватым видом Марту, Анна поставила кофе, я честно разобрал фен и приготовился к разговору. В данной ситуации самое главное — побольше услышать, поменьше сказать. Следовательно, нужно активнее копаться в фене и чаще прихлебывать кофе.

Но не тут-то было. Обе мои фурии поудобнее уселись за столом с чашками в руках и уставились на меня, как лампа в кабинете чекиста.

— Ну, — наконец не выдержала мама, — вскрываемся, у кого какие козыри…

— По старшинству, — парировал я, — и поэтому кто же должен первым поделиться с общественностью информацией, как не ты, самая старшая из присутствующих здесь дам.

Анна улыбнулась, а мама откинулась на стуле и поднесла чашку ко рту.

— Пожалуй, у меня сейчас на руках самые неважные козыри. Да и, честно признаться, времени у меня немного, через полтора часа «Бледный локон» открывать. Заведение хоть и ночное, но для людей культурных, ценителей искусства. Так что опаздывать никак нельзя, к тому же мне необходимо познакомить Гокхэ с нужными людьми. Мальчику нельзя без хорошей рекламы.

— Почему тебя так заботят чужие мальчики, когда твой собственный изнемогает без кофе и сигареты? — спросил я, пытаясь скопировать тоскливый взгляд больного Экзи.

— Потому что ты уже не мальчик, Фе, как бы тебе этого ни хотелось. Возраст, дружочек, морщинки, мешки под глазами. Боюсь, связи в сфере изящных искусств ситуацию не спасут. К тому же ты все время куришь, — и мама положила передо мной свежую пачку.

Я удрученно вздохнул, Анна едва сдержала улыбку. Мама хотела вернуться к теме, но осеклась и с сомнением посмотрела на подругу.

— Анна Моисеевна — наш человек, — подмигнул я, разрушая настороженную тишину. — Она все знает. Ну, или почти все, а остальное узнает в ближайшее время. Во всяком случае, знать ей разрешено и даже положено. А мы с тобой просто обязаны сотрудничать и говорить только правду и ничего кроме.

Мама облегченно кивнула и продолжила:

— Придется вам рассказать мне все потом в подробностях. Так вот, что знаю я, чего точно не знаете вы. Первое: Брутя держал профессора Муравьева до самого появления спецгруппы, сдал с рук на руки. Когда доктор приехал за ним на «Скорой», они как раз грузили подследственного в машину. Второе: разговор. К тому времени Брутя был уже не вполне вменяем, поэтому передать суть разговора не смог, только велел спросить у тебя, Ферро, не снимал ли ты с консула кулон, потому как профессор утверждает, что у этих существ такие кулоны вроде религиозных атрибутов. Они получают их при рождении и не расстаются до самой смерти. И если этот кулон слетел с дипломата во время убийства, тогда он является важной уликой и нельзя, чтобы он потерялся. Вот, вкратце и более-менее логично, слова твоего дяди. Но поверь мне, когда я фотографировала тело, — она все же покосилась на Анну, — никакого кулона не было. Хотя… я заметила один странный след на груди… мертвеца. Точнее, на туловище. Кто разберет, где у него там грудь, а где подмышка.

Мама торопливо вышла и вернулась уже через минуту с телефоном, откуда выковыряла карту памяти и протянула мне.

— С телефона не видно, но если на компьютере, то можно разглядеть. Я нарочно сделала снимок с близкого расстояния.

Я встревоженно посмотрел на маму, ища следы отравления. Но она тотчас заверила меня, что перед фотосессией надела защитную маску и старалась не дышать, а после выкурила полпачки.

Успокоенный, я потянулся за картой, но мама убрала руку, заверив, что эти ценные материалы я получу только после того, как выложу свои козыри и отремонтирую фен. Я клятвенно пообещал заняться всем этим завтра, посетовав на то, что остальные жертвы мертвого дипломата — дядя Брутя и Экзи — уже видят третий сон, а я все еще на допросе.

— Не переживай, — заверила мама, — Бруту спать нормально не дадут. Я, как ты и велел, собрала все его трубки и несколько пачек табака из коллекции, так что теперь он курит каждые три часа под наблюдением доктора Маркова.

— Он тоже отравился? — как бы невзначай спросила Анна, водя пальцем по краю чашки.

Я внутренне приготовился к худшему. Предчувствия меня не обманули. Мама с жизнерадостным восторгом, искрометным шатовским юмором и обилием подробностей поведала женщине, которую я пытался уверить в своем суперменстве и неотразимости, всю историю с моим отравлением и волшебным пробуждением в образе дымковской игрушки. Анна хохотала до упаду, вытирала салфеткой слезинки в уголках глаз. А я, опустив голову, терпеливо ковырял отверткой в фене, покуда не почувствовал, что терпеть больше не в силах.

— То есть вы намерены насмехаться? — грозно спросил я. — Человеку чуть башку взрывом не оторвало, а они развлекаются…

Мама вздрогнула и со звоном поставила чашку на блюдце.

— Каким взрывом? — сдавленно прошептала она.

— Саломея Ясоновна, не волнуйтесь, — похлопала ее по руке Анна. — Чадо ваше живо и здорово. Андроид взорвался. Случайно…

Но по голосу Анны я понял, что про случайность с андроидом ей известно несколько больше, чем мне.

— И? — жестом останавливая собравшуюся заохать маму, поинтересовался я. — Что такого в этой случайности, если при упоминании о ней у тебя такой виноватый вид?

Анна попыталась было уверить меня, что ничего особенного не имела в виду, но по моим грозно сдвинутым бровям поняла, что запираться бесполезно.

— Да ладно, Шатов, — отмахнулась она, устало склонив голову. — Ничего такого… Ну, предположим, мне известно, кто послал андроида к Отто. Вот только в тот момент я не знала, что это андроид, да еще и взрывоопасный.

Я недоверчиво хмыкнул.

— Честно, Носферату! — извинялась Анна. — Я думала — просто агент. У меня хватило бы полномочий выволочь его незаметно наружу, чтобы дров не наломал…