Шлепок гнева (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович
— Ложись! — взвыл по старой привычке я, прячась за стенку.
Разумеется, саппоро меня не послушался, от чего и заработал пару еле заметных царапин. Ему это не понравилось, поэтому жаб попросту исчез и, судя по звукам, появился на втором этаже этого заведения, начав там воспитательные работы. Я за ним не пошёл, а, достав обрез, отправился к подвалу, где и должны были сидеть наши клиенты. Впрочем, ждать помощника не пришлось, он тут же объявился около меня, пнув запертую подвальную дверь.
Вот тут уже стало жарко даже мне, вовсе не думавшему лезть вперед! Штурмующего подземелье жаболюда встретили огнем на расплав ствола аж из трех тяжелых пулеметов, от чего Йаг Таг Каббази, сунувшийся в дверной проем на пафосе, был вышиблен назад струей свинца, чем-то став похожим на встречавших нас троллей. Бросив на меня быстрый взгляд, слегка побуревший щеками поцарапанный жаб хлопнул ладонями друг о друга, бронзовея в буквальном смысле слова. Это помогло ему стать совсем уж непробиваемым, но мне было все равно — срикошетившие от бронзового саппоро три крупнокалиберных пули, улетевшие в мою сторону, оторвали мне руку и ногу.
Пока я возился со сбором и приращиванием конечностей, Йаг Таг Каббази показывал внизу своё карате, причем, насколько я мог судить по звукам, шло это у него не так хорошо, как должно было. Там, внизу, оказалась глубоко эшелонированная оборона уровня, на который армия Омниполиса (как минимум, обычные пехотные части), должны были бы страстно мастурбировать холодными одинокими ночами, а возможно даже — писать признания и стихи.
Иначе и не скажешь.
Когда я спустился вниз, то узрел закончившуюся войну. Первым же признаком стало то, что Йаг стал меньше сдерживаться — вокруг валялось множество фрагментов… полугоблинов. Рослых, плечистых, в одинаковой серо-черной униформе из толстой немаркой ткани. А еще пушки. Тут было очень много пушек. У меня аж за ушами вспотело.
Я шёл из зала в зал, опускаясь на каждом переходе на пару метров вниз, следуя за звуками выстрелов, криками и прочими шумовыми эффектами, источаемыми боевым лягухом. Всюду здесь у стен стояли тяжелые ящики с ручками, у многих из которых были вскрыты крышки. Приближаться к ним не хотелось — от всего этого добра люто тащило смертью.
«Подарочком» гномов.
— Это уже не хищение… — прохрипел я, озираясь, — Это производство! И армия! Хренова армия полугоблинов!
Патроны. Тут была просто прорва патронов с пулями из «подарочка»! А еще стволов, то есть пистолетов-пулеметов! Причем, это были реплики, очень удачные реплики из Нижнего мира! Если бы я сюда сунулся один… нет, если бы сюда сунулся кто угодно, в эти вот простреливаемые коридоры…
Он бы здесь и остался!
…любой, кроме культиватора.
Йага Тага Каббази я нагнал в просторном зале, который был ничем иным, как столовой минимум на сотню рыл. Лавки и столы уже представляли из себя крошево, а по помещению метались четыре трудноуловимых простым взглядом тени. Присмотревшись, я понял, что тут идёт драка ни на жизнь, а на смерть. Подранный и исполосованный ударами когтей саппоро, продолжая отблескивать бронзовой кожей, противостоял трем низшим чистокровным демонам, одетым в ту же серо-черную униформу, в какой щеголяли покойные полугоблины!
Краснокожие рогатые твари с оскаленными пастями надрывались изо всех сил, пытаясь достать и приложить жаба, а тот, порхая как плотный мускулистый мотылек (с сопутствующими разрушениями), отвечал им короткими экономными тычками, большей частью промахиваясь, но меньшей — вдалбливая гадов в стены! А те сразу же подскакивали, кидаясь назад в бой…
— Гребаные демоны… — процедил я, открывая огонь. Ну нет, сначала открыл, потом процедил, всё как положено. Стану я привлекать к себе внимание тех, кто двигается настолько быстро, что полностью разошедшийся саппоро их поймать не может!
Демоны далеко не сразу поняли, что поливают очередями из двух пистолетов-пулеметов их, а вовсе не жаболюда, еще секунда, а может быть две, до них доходило, что их фаршируют отнюдь не свинцом… а вот потом стало чуть-чуть весело. Ну на самом деле, троица придурков с вытаращенными от ужаса глазами останавливаются и пытаются воткнуть в себя когти, чтобы вытащить каку, а тут подходит кака покрупнее — злая, могучая, поблескивающая бронзой…
— ТЫ-КВАК! — коротко выдохнул саппоро, впечатывая раскрытую ладонь в грудь одного из демонов в форме. Тело того, не отлипая от ладони, резко крутнулось в воздухе пару раз, после чего мертвый демон повис влажной тряпочкой без малейших признаков жизни. Похоже, в его теле раздробило все кости.
— Нет! Погоди! — успел крикнуть второй, но жаб уже пробил его кулаком насквозь, выбивая из организма черное сердце, а затем, молнией выдернув руку, хряснул тварь ребром ладони по лбу, как каратисты бьют ненавидимые ими кирпичи. С демоном произошла та же история, что с кирпичом, но ровно до дырки в груди — бедолага раскрылся как красно-черный цветок!
В третьего я уже досаживал остаток патронов в магазинах обоих пистолетов-пулеметов, но он, лежа, еще подавал признаки жизни, пока не получил удар пяткой от Каббази прямо в лоб, что стоило ему головы, разбрызгавшейся по деревянному полу.
На этом всё закончилось.
— Конрад… — остановившийся саппоро тяжело дышал, часто моргая, — Мне нужна твоя помощь. Яд… на коже.
Никогда не обтирали человекообразную лягушку в подземных лабиринтах под игорным домом, а? Многое потеряли. Тереть надо очень тщательно, росчерки «подарочка» на бронзе кожи угрожают здоровью культиватора, а спирта рядом нет, поэтому оттирать его приходится оружейным маслом, которого тут в избытке, но из-за этого у тебя немножко портится настроение. Потому что ты буквально натираешь маслом пучащегося мышцами саппоро среди демонических трупов.
— Ты мог поторговаться, знаешь ли, — задумчиво и тихо квакнет после процедуры жаб, — Это…
— Было бы невероятно тупо, — отрежу я, — С моей стороны.
— В таком случае я не стану предполагать, что ты на самом деле думал, что тут может быть такое.
— Правильно сделаете. Я опасался одного-двух стволов с ядовитыми пулями, но никак не спрятанную армию.
— Истинно… здесь, кстати, еще есть живые.
— Да, я их чувствую. Что-то мне подсказывает, что стрелять они не будут.
Еще бы. Несло прекрасно знакомым мне смрадом — запахом ужаса от чистокровного гоблина, которого загнали в угол.
— Йаг, вы как? — поинтересовался я. Жаб выглядел не очень.
— Устал, нужна передышка, — выдохнул саппоро, садясь на лавку, — Справишься пока без меня? Их трое за этой дверью, и они напуганы.
— Да, без проблем. Можно пока воспользоваться вот этим, — я без задней мысли протянул Каббази пистолеты-пулеметы.
— Я не настолько устал! — возмутился тот, складывая могучие лапы на груди.
Какие все нежные.
Помещением, где прятались чистокровные, была самая натуральная казарма, причем вырытая как тупик. Из неё не было других выходов. Решив, что это нужно для того, чтобы лучше контролировать рекрутов, я осторожно вступил внутрь, готовый в любой момент дать заднюю. Ну и, конечно, запустил внутрь крипов. Те, неуклюже маша крылышками, быстро дали мне обзор на трех безоружных гоблинов среднего возраста, сидящих под койками. Один даже обгадился при виде зубастой крылатой симпатяшки, заглянувшей сияющими глазками к нему.
Отлично.
— Ну, господа… — ухмыльнулся я, — Вылезайте. У Омниполиса есть к вам вопросы.
Сейчас я все узнаю. Отличительная черта носатых зеленокожих в том, что они никогда ничего не поставят выше собственной жизни!
— Эй, чего⁈ — офонарел я спустя секунду, наблюдая через своих созданий, как каждый из гадких карликов, обливаясь слезами, сует себе в рот что-то очень небольшое!!
Яд⁈
Спасти я успел только одного. Не так много времени надо, чтобы выдернуть засранца из-под койки, а затем, пережав ему глотку, вынуть из пасти таблетку, только вот и проглотить отраву тоже много времени не надо!
— Совсем обалдели… — растерянно бормотал я, стоя с живым гоблином в руке и наблюдая, как еще парочка корчится в предсмертных муках, — Да что творится на этом свете?
