Клятва (СИ) - Костылева Мария
Когда накануне в разгар торжества появился Панго, всё как-то неуловимо изменилось. Хотя большинство, несомненно, ожидало этого появления — ведь мало кто знал, что принц был арестован. Государь притягивал взоры, был обходителен с дамами, танцевал с Макорой. Потом колдунья и Грапар куда-то исчезли, снова начались танцы. Лэрге пригласил какую-то незнакомую Элье девушку — смуглую, темноволосую, с большими карими глазами. Она была спутницей одного из новоиспечённых кабрийских вельмож, который, хоть и был молод, заметно хромал на одну ногу и, по всей видимости, не мог танцевать. Элью же больше никто не приглашал, и она, несмотря на то, что всё равно бы отказалась, чувствовала себя задетой. К тому же ей хорошо было видно, что Лэрге со своей партнёршей общался как со старой знакомой; они улыбались друг другу, говорили, почти не переставая…
Однако Элья, внимательно наблюдавшая за ними, увидела, что улыбка девушки кажется всё более натянутой, сквозь смуглую кожу неуловимо проступает бледность и к концу танца, когда граф учтиво поцеловал своей партнёрше руку, незнакомка выглядела откровенно испуганной. Но всё же снова улыбнулась, и когда они оба подошли к её супругу — или кем там был этот знатный кабриец — уже полностью взяла себя в руки, приняв чуть надменный, но, по всей видимости, привычный для себя вид.
Что же, интересно, граф ей такого сказал? И можно ли будет у него об этом спросить, или лучше не стоит?..
Странности случались и дальше. После бала государь удалился, а с ним вместе ушли Грапар, Мароль, Лэрге и Макора. Жерру Элья, после встречи в саду, больше не видела.
И вот теперь этот обед. Кто попросил, чтобы она была там? Ясно же, что не сам Панго приметил её в толпе.
За столом ей отвели место в конце длинной стороны. Возле Грапара, из чего Элья заключила, что своему присутствию здесь она обязана либо самому Грапару, либо Макоре — Лэрге, для поддержания легенды, просил бы, чтобы её посадили рядом.
Обед оказался очень долгим и скучным. Одним из немногих значимых событий был комплимент, который отвесил Элье государь Панго. Он так искренне выразил свою радость от того, что в кругу близких ему друзей появилась такая очаровательная девушка, словно бы действительно был рад. Элья, отвыкшая от общения с высокопоставленными особами, несколько растерялась, и была только счастлива, когда все, наконец, расселись: принц во главе стола и по четыре человека с каждой стороны. Двоих Элья видела впервые: один из них, полноватый мужчина в круглых очках, был личным секретарём Панго, а второго Элье представили просто по имени — Скариф — и его роль оставалась для девушки загадкой, потому что Скариф, как и она сама, за весь обед не проронил ни слова. Очень высокий, он сидел, возвышаясь над всеми присутствующими, и с отстранённым видом поедал рябчика.
Остальные же поддерживали обыкновенную светскую беседу. Государь Панго живо интересовался событиями культурной жизни Бельзута, и выразил надежду, что уже через пару лет можно будет открыть музей кабрийской истории — это будет его подарок кабрийцам, которое демонстрируют настоящую стойкость в борьбе со шпионами Эреста, верность ему как государю и единство своего народа, которое нерушимо, что бы ни случилось.
— Работа над систематизацией коллекции идёт самыми быстрыми темпами, — заверил Панго секретарь. — А господин Эккур пожертвовал три сотни татов на реставрацию здания.
— Господин Эккур очень щедр, — заметил Панго. — Меня только смущает то обстоятельство, что он заработал своё состояние на приисках, принадлежащих моему отцу. И, насколько я знаю, был дружен с ним. Как бы его пожертвование не было обманным ходом… Граф, вы же, кажется, были представлены ему вчера и даже танцевали с его женой. Как вам кажется, можно ли ему доверять?
Лэрге выразил уверенность, что господин Эккур — человек надёжный, что он посмотрел мир и знает, как народы с богатой историей тяжело переносят ограничение своей свободы, поэтому всецело разделяет идеалы государя Панго. Он видит будущий Татарэт союзом нескольких независимых королевств, каждое из которых будет иметь свой герб, флаг и своего правителя, и надеется, что эти времена скоро настанут.
— Ну, всё же процесс разделения долгий и трудный, надеюсь, он понимает это, — заметил Панго, отрезая кусочек запечённого лосося. — Я думаю, что бывшие округа нужно отпускать в свободное плавание только когда они будут готовы к этому…
— О, несомненно, — сказал Лэрге.
— А что его супруга, разделяет ли его убеждения?
Лэрге ответил не сразу:
— Мне показалось, госпожа Залитта не особенно интересуется политикой. Но думаю, она целиком и полностью поддержит своего мужа в любых его начинаниях.
— А чем же интересуется госпожа Залитта? — спросила Макора.
— Например, музыкой. Она очень хвалила оркестр и по секрету сказала мне, что и сама неплохо умеет играть на арфе.
— В самом деле? Как интересно!
Элья подняла взгляд — Лэрге сидел как раз напротив, со спокойным видом поглощая какой-то заморский овощ, тушёный в сметанном соусе.
Что-то здесь было нечисто. Если они с этой Залиттой, когда танцевали, говорили о музыке — то почему же она выглядела такой испуганной?..
Обед был очень плотным, и, несмотря на то, что Элья не особенно хотела есть и от каждого блюда брала совсем по чуть-чуть, в конце она всё равно чувствовала себя так, будто вот-вот лопнет. А впереди ещё ждал десерт — но перед ним, как правило, делали небольшой перерыв.
Грапар поднялся первым после Панго.
— Не прогуляешься со мной? — спросил он. — Совсем чуть-чуть, пока нет дождя.
Элья мрачно посмотрела на него, потом пожала плечами, и — словно не заметив поданную ей руку — направилась к двери. Грапар поспешил присоединиться.
Они спустились по лестнице и вышли в сад.
Опять эти жуткие клумбы…
— Прошу, не отталкивай меня, — попросил Грапар. — Если бы ты только смогла меня простить… Я не мог поступить иначе, поверь мне. Я не имел права.
Элья снова пожала плечами.
— Конечно, я понимаю, — сказала она. — Сопротивление важнее всего на свете.
— Дело не в Сопротивлении. Я работаю на секретную службу Иланы.
Элья повернула к нему голову. Только не переиграть. Не ахать, не хмыкать недоверчиво — вполне достаточно слегка вскинутых бровей.
— Сопротивление и прочее, воцарение Панго в Кабрии — всё это результаты моей работы, которую я выполнял по указанию иланского правительства. И выполняю до сих пор. Илана помогает Панго в его стремлении занять трон Татарэта — разумеется, не за просто так… Ты мне тоже была нужна для определённых целей — как представительница Клана Альбатроса. Я тебе позже расскажу, для каких именно. Потом появился Равес… Одним словом…
— Одним словом, я оказалась не нужна, — заключила Элья.
— Поверь мне, судьба, которая уготована Равесу, гораздо хуже той, что ждала бы тебя у Болотного Короля, — понизив голос, ответил на это Грапар.
— Вот как? Очень интересно. Выходит, я должна тебя благодарить?
— Нет, но…
— Ты мог бы выбрать кого-то другого, — отчеканила Элья, чувствуя, как начинает закипать.
«Ненавижу… ненавижу…».
Только бы не дать сейчас волю этой гадости! А это так сложно, когда вода словно бы сгущается в воздухе, меленькие, не видимые глазу капли уже здесь, они скоро соберутся в большие, и тогда можно будет сказать, что пошёл дождь… Но он уже шёл, Элья чувствовала это, как и то, что каждая крохотная капелька радовалась ярости, клокотавшей в груди у низшей служанки Подземного Дворца. А в шуме водопада Элье отчётливо слышались отзвуки знакомого горна… так близко, совсем рядом… она раньше не замечала, что путь в Белобор так короток из Сакта-Кей.
Грапар тем временем покачал головой:
— Я не мог выбрать никого, кроме тебя.
Он рассказывал ей то, что Элья уже слышала от Лэрге. Он говорил о своём долге перед Иланой, о том, как для выполнения задания ему нужны были Жерра и Мароль и, конечно, представитель шемейского дворянства.
