Ольга Обская - Научиться быть ведьмой

– А мы день рождения Славика решили тут отпраздновать, – пояснил Тимур. – Присоединяйтесь к нам.

– Да нет, спасибо, – торопливо ответил Никита. Было видно, что он хочет побыстрее спровадить одногруппников куда подальше.

– Ну, как хотите. – Тимур хлопнул Никиту по плечу и, наклонившись к уху, прошептал: – Не подведи. Я поставил на тебя.

– Ладно, не будем мешать, – подмигнул Никите именинник, и компания парней, загоготав, удалилась.

Вероника не столько расслышала шепот Тимура, сколько поняла по движению его губ, по кривоватой ухмылке, по двусмысленному хохоту его друзей, о чем шла речь. Так вот, оказывается, что здесь сейчас происходит! Никита, как танк, прет к победе, ни разу не забыл про пари, более того, он уже всем разболтал о нем. Одногруппники уже ставки делают! А она, как дура, сидит и млеет! Смотрит в глаза этого самовлюбленного осла и видит в них то, чего там в помине нет и быть не может. Господи, какая же она наивная идиотка!

– Мне пора домой! Тимофея кормить. Не провожай. Лучше десерт доешь, – выпалила Вероника и выскочила из-за стола.

Предупредительный гардеробщик ловко подал девушке пальто, и она выбежала на улицу, даже не застегнувшись как следует.

Вероника шла быстро, почти бежала, ей не хотелось, чтобы Никита успел догнать ее. А она почему-то не сомневалась, что он попытается. Еще бы – ему же надо выиграть пари. Оправдать доверие дебилов, которые уже ставки на его победу сделали.

Черт! Почему так больно?! Она же прекрасно знала про это дурацкое пари. Она же понимала, для чего все эти штучки, вся эта романтика. Как она могла купиться? Как могла расчувствоваться? Как могла влюбиться?..

Нет! Глупости все это! Какая любовь? Вероника что, забыла, что Никита ее главный подозреваемый? Ведь совершенно ясно – он хотел подставить ее, спровоцировав залезть в кабинет ректора, в точности так же, как подставил теперь, разболтав всем про пари. И она еще не хотела сдавать его ректору?! В сегодняшнем письме Петру Ивановичу она исправит эту ошибку.

Вероника зашла в свою комнату и заперла дверь. Свет она включать не стала – не хотела, чтобы Наташа заметила ее приход. Она не хотела сейчас говорить ни с кем, даже с подругой. Она, не раздеваясь, встала у окна и бессмысленно смотрела на улицу. Ее взгляд перетекал с сугробов на фонари, с фонарей на скамейки, со скамеек на тротуар, с тротуара на прохожих… Стоп! В одном из них Вероника узнала Никиту. Он приближался ко входу в общагу. Черт! Неужели решил заявиться к ней? Только не это! Она все равно не откроет ему дверь. Но, на удивление Вероники, парень, покрутившись немного возле крыльца, развернулся и пошел прочь, но не в сторону своей общаги, а в направлении пустыря. Куда это он? Повинуясь спонтанному порыву, Вероника выскочила из общежития и направилась следом.

Глава 21. Слежка

Никита не стал догонять Веронику, когда она как ошпаренная выскочила из кафе, а проводил до общежития, держась на расстоянии нескольких десятков метров. Удостоверившись, что подопечная зашла внутрь, он решил подежурить немного у входа, чтобы дождаться, когда у нее в комнате загорится свет. Это было бы гарантией, что она на месте и он может спокойно оставить ее и приступить к выполнению плана, намеченного на сегодняшний вечер. Но Вероника не включала свет, и Никита, поразмыслив немного, решил, что это даже к лучшему. Ее нежелание выдать кому-либо свое присутствие подтверждало догадку, что Ника сейчас в расстроенных чувствах. А значит, скорее всего, проведет вечер в кровати, уткнувшись в подушку, а не будет искать приключений на свою голову.

Сказать по правде, Никита сам был в расстроенных чувствах. Ему пришлось сделать так, чтобы слух о пари расползся среди студентов. Ведь это было его маленькой хитростью – пари давало ему возможность постоянно крутиться возле Вероники, не вызывая при этом чьих-либо подозрений. Если опасность для подопечной исходит от кого-то из студентов, у того не должно быть и шанса догадаться, что Никита является телохранителем Вероники. Но решение, показавшееся сначала удачным во всех отношениях, сегодня уже таковым не представлялось. Стоило бы догадаться, что обязательно найдутся желающие обсмеять это пикантное пари.

Когда сегодня в кафе компания парней отпустила пару шуточек, о которых догадалась Вероника, Никита испытал странные чувства. Ему захотелось врезать Тимуру по роже. Хотя, пожалуй, пенять нужно было в первую очередь на себя. Никита еле сдержался, чтобы не побежать догонять Веронику рассказать ей, что пари было затеяно для ее же блага, что ему, может, и хочется выиграть его, но не ради того, чтобы потешить свое самолюбие и уж тем более доставить удовольствие дебилам-одногруппникам, а только ради ее поцелуя, от предвкушения которого у него мурашки по коже.

Чтобы привести в порядок мысли, опять зашедшие не туда, Никите пришлось к волевому усилию добавить еще и физическое – хорошенько тряхнуть головой. Этот нехитрый прием помог ему выкинуть из головы соблазнительные картинки и сосредоточиться на выполнении намеченного на сегодня плана. Его задачей было попытаться, используя наметки Димы, найти, где же может прятаться Матвей Тимофеевич. Никита подошел к обгоревшей от попадания молнии березе, о которой упоминал одногруппник, и начал с помощью фонарика исследовать местность в поисках хотя бы самой незаметной тропинки, ведущей в тайгу. Вскоре он наткнулся на узенькую, шириной в ладонь, тропку и направился по ней вглубь.

Прошло минут десять, прежде чем Никита понял, что кто-то идет следом за ним. Парень чертыхнулся от досады за собственную невнимательность. Как он мог не заметить хвост? Видимо, мысли о Веронике сделали его таким неосторожным. Ничего, сейчас он проверит, кто за ним крадется. Никита выключил фонарик и ускорил шаг до резвой трусцы. Убедившись, что преследователь порядком подотстал и не может его видеть, мягким прыжком отскочил с тропинки в сторону и, упав на снег, притаился за кустом.

Через минуту личность любителя ночных прогулок по тайге была вычислена. Никита сначала чуть было не выругался вслух, а потом чуть было не рассмеялся. Да, недооценил он свою подопечную. Вероника не из тех нежных барышень, что оплакивают предательство парня, уткнувшись в подушку. Это не ее удел. Она лучше будет выслеживать его одна, зимней ночью без фонарика, крадучись по заснеженной тайге. Ух, отчаянная девчонка! От такой дух захватывает! Только что же ему теперь делать? Выйти из своего укрытия и препроводить Веронику в общагу, отложив на потом исследование тропы, которая, возможно, выведет на Матвея Тимофеевича? Или дождаться, пока Ника решит возвращаться домой, обнаружив, что потеряла свою мишень для преследования? Или продолжить поиски проректора, позволив Веронике плестись следом? Любой из этих вариантов был бы неплох, если бы все они не имели один существенный недостаток – рано или поздно Никите придется как-то объяснять подопечной, что он делал поздно вечером в тайге…