Вера Чиркова - Сестры Тишины. Глупышка

– Как я понимаю, – холодно поинтересовался Олтерн, расслышав, как чихнул еще один из его верных охранников, – нам тоже лучше отсюда уйти?

Эста только скромно кивнула, не рассказывать же ему, что она могла бы и остаться, сквозь пропитанную особым раствором вуаль ее не проберет никакая перечная пыль.

Герцог не стал ни медлить, ни испытывать судьбу. И даже не подумал ждать новую охранницу или снова предлагать ей руку. Вскочил, быстро выхватил из кармана свернутый в несколько раз большой батистовый платок, прикрыл нос и рот и стремительно покинул комнату.

Эста следовала за ним, не отставая ни на шаг. Они промчались по коридору, спустились по лестнице на следующий этаж и, миновав очередную пару гвардейцев, остановились у дверей.

– Это твои комнаты, – убирая платок, сухо объявил герцог, начиная злиться на молчаливую наемницу, – напротив – мои. Где будем разговаривать?

Девушка, ни секунды не колеблясь, распахнула двери его покоев и, прежде чем сделать первый шаг, бросила осторожный взгляд на выскользнувший из-под просторного рукава браслет. А затем сделала жест рукой, предлагая хозяину войти первому.

– Похоже, я не очень переплатил, – хмыкнул Олтерн и, прежде чем войти, быстро что-то нажал на стене рядом с дверью, и не подозревая, что и жест, и место, которого он коснулся, монашка больше никогда не забудет.

Герцог прошел к своему любимому креслу, опустился в него и приготовился к тому, что тихоня снова встанет рядом с ним. Однако Эста и не подумала оправдывать его ожидания. Девушка медленно обошла комнату, изучая обстановку и старательно крутя головой во все стороны, чтобы Олтерн не заметил ее взглядов на браслет. Затем так же осторожно рассмотрела двери соседних комнат и села на один из стульев, предварительно переставив его на другое место.

– Почему ты молчишь? – напрасно подождав несколько секунд, раздраженно осведомился герцог.

– Я буду спать тут, – невозмутимо заявила монашка.

– Вот как? – нехорошо усмехнувшись, заинтересовался он. – А можно узнать, какие у тебя еще планы? И почему у герцога Адерского ты спала в комнатах рядом с его покоями, а не в его спальне? Ну? Снова молчишь? А если я не соглашусь?

Эста красноречиво пожала плечами.

– Это значит, тебе все равно. Ну что ж, ночуй, где хочешь. Только объясни, что нужно сделать моим людям, чтобы перестать чихать?

– Искупаться.

– Понятно. – Олтерн дернул за шнурок, и в тот же миг монашка сорвалась со стула и оказалась за его правым плечом. – Демон! Если ты будешь так быстро подбегать, я могу неправильно среагировать и нечаянно ударить тебя кинжалом.

Эста снова промолчала, пусть сначала достанет, и бдительно прислушалась к указаниям, выданным его светлостью.

Довольно быстро он согласился, чтобы она все время была рядом, Геверт спорил бы значительно дольше. Значит, и в самом деле очень боится, но чего? Как ни печально, но похоже, этой ночью ей снова не удастся уснуть.

– Эста, тебя не обижает, что я обращаюсь к тебе на «ты»? – осторожно поинтересовался герцог, искоса посматривая на монашку, снова пересевшую на стул после ухода лакея.

– Нет.

– А тебе удобно будет спать здесь? Рядом с моей спальней есть еще одна, поменьше, и гардеробная, там стоит кушетка.

– Вечером посмотрим, – снизошла до объяснений наемница и предупредила: – Иду.

После чего снова оказалась на своем посту возле кресла. Олтерн едко усмехнулся: чего это она? Но уже в следующий момент, когда дверь в гостиную без стука распахнулась, начал подозревать, что веселился рановато.

Однако рассмотрев влетевшую в комнату женщину, схватившийся было за рукоять кинжала герцог мгновенно расслабился и откинулся на спинку кресла. Зато напряглась Эста, внимательно изучая бесцеремонную нахалку. О том, что герцог Эфройский давно и прочно женат на женщине с огромным приданым, знали все в королевстве, и так же хорошо было известно, что живет она в одном из своих поместий и в замке не появляется никогда. Зато в Эфро обитают ее фрейлины, и не просто проживают, а еще и постоянно воюют за внимание своего господина.

– Милый, – примчавшаяся дама могла бы казаться красивой, если бы догадалась не портить собственные локоны модной в этом сезоне жгуче-черной краской и щипцами и не вешать на себя столько драгоценностей, – я так соскучилась!

– Ты не вовремя, я занят, – с оттенком недовольства отозвался Олтерн, обожавший наблюдать, как женщины борются за его благосклонность. Он искренне считал, что это самая безобидная слабость, которую может себе позволить мужчина его статуса.

– Но я только хотела спросить: какого цвета платье приказать готовить к ужину? Прекрасно, если мы будем одеты в цвет.

– Полагаю… – задумался герцог и с изумлением почувствовал, как монашка положила руку на его плечо. – В чем дело?

– Нет, – еле слышно обронила Эста.

– Что нет? – насторожился Олтерн, подумал пару секунд и так же тихо предположил: – Не говорить, что я надену?

Все же он очень сообразительный, постановила монашка, утвердительно кивая.

– Вот как?! М-да, пожалуй, верно. Юсилена, прости, но я пока сам не решил.

– А это кто такая?! – Юсилена вовсе не была наивной, раз сумела завоевать право врываться в эту комнату по собственной прихоти. – Милый, я начинаю ревновать.

– Не стоит, – еле заметно усмехнулся герцог, – это просто моя новая телохранительница.

Пользуясь тем, что он не видит, Эста презрительно скривилась. Она не телохранительница. Хотя если нужно будет, сможет кое-что сделать. Она, скорее, сыщик, замаскированный под необычно одетую девушку. Но объяснять никому ничего не собирается.

– Что? Но разве у мужчин бывают телохранители-женщины? – разговаривая, фаворитка продолжала приближаться к господину, явно намереваясь устроиться рядом.

Однако едва ненатуральная брюнетка оказалась от Олтерна на расстоянии, которое Эста сочла недопустимым, монашка скользнула к ней и, ухватив за запястье, так ловко завела руку Юсилены ей за спину, что фаворитка не успела даже охнуть. Лишь ошеломленно вытаращила глаза, когда рука оказалась надежно примотана к поясу ее же, Юсилены, собственным бантом.

А в следующий миг ловкие ручки наемницы бесцеремонно обшарили карманы, корсаж, рукава, прическу и даже подвязки чулок фаворитки. А также все прочие места, где придворные дамы любят прятать свои запасы, наивно полагая, что до них никто о таком не додумался.

Несколько разнообразных флаконов и кошельков, дамский кинжал и остро заточенная пилочка для ногтей, моток бечевы и полумаска, несколько записок и почтовый пенал легли живописной кучкой на стоявший в стороне стол.