Умереть за любовь, убить за любовь… - Ксения Корнилова
Потом, повзрослев, Габриэль поймет, что для нее это была всего лишь игра. И он не против был бы поиграть снова. Вот только в этот раз жутко хотелось все-таки выиграть.
***
С холодных бетонных ступеней тянуло холодом. Он не знал, зачем сидит тут и ждет ее после того, что было утром. Он уже жалел, что поддался на провокацию, но больше жалел, что, как последний идиот, решил сделать любимой девушке приятное с утра и притащился с цветами к ее двери.
Он же не этого хотел.
С самого начала у Габриэля была лишь одна цель – влюбить в себя эту так похожую на Эвелин девчонку, а потом постараться сделать так, чтобы она узнала о его измене. Это было глупо и не по-мужски, а может – по-детски, но он ничего не мог с собой поделать.
Было три часа ночи, когда хлопнула дверь в подъезд и по лестнице прозвучали шаги. Выкрашенные в огненно-красный цвет кудрявые волосы, чуть размазанная тушь под глазами, неуверенная походка. Мелани Холл была не в лучшей своей форме.
– Габс? Ты зачем тут? – язык немного заплетался, и сложно было сфокусировать взгляд.
– Жду тебя, – он поднялся, давая ей пройти.
– Ну, тогда заходи.
Девушка открыла дверь и зашла в квартиру, даже не удостоверившись, что он идет за ней. То ли ей было все равно, то ли она была настолько уверена в том, что он, как собачонка, побежит по первому ее зову…
Габриэль только ухмыльнулся и сбежал вниз по лестнице. Как бы ни хотелось выиграть в этой игре, но проиграть окончательно самое главное – чувство собственного достоинства – было явно слишком высокой ставкой.
***
Проклятые алые тюльпаны пахли на всю квартиру, и их аромат, смешиваясь с запахом свежей крови, просачивался сквозь приоткрытую дверь, спускался по лестнице и терялся в суете спешащих на работу людей, облитых каждый своими духами.
Тело Мелани Холл нашел почтальон. Он заметил приоткрытую дверь, пока раскладывал почту по почтовым ящикам, расположенным между первым и вторым этажом, и решил проверить, все ли в порядке.
Она лежала прямо на полу в прихожей, где еще недавно ее практически силой взял Габриэль Хартман. Руки и ноги, раскинутые в стороны, были разрезаны вдоль вен и артерий и буквально увязли в огромной луже крови, как муха увязает в клубничном варенье. Грудная клетка была вспорота и раскурочена и зияла бы пустотой, если бы не лепестки алых тюльпанов, набитых туда, где когда-то билось сердце.
Почтальон поскользнется в липкой луже, пока будет пытаться сделать, возможно, самую эпичную фотографию Мелани Холл в этой земной жизни. И сотрет следы того, кто выходил из квартиры последним.
Глава 14. Список подарков
Он тихо закрыл за собой дверь, боясь ее разбудить. Пройдя через просторную гостиную в другую часть огромной квартиры и оперевшись руками на раковину, молодой человек всматривался в свое отражение, чувствуя стойкое отвращение к самому себе. Хотелось вмазать в эту ухмыляющуюся рожу, но тогда проснется Сандра. Тихо зарычав, не разжимая губ, он открыл воду в душе и встал под горячие струи. Напряженные до предела плечи сначала сопротивлялись, а потом обмякли, и руки повисли безвольными плетьми вдоль туловища.
– Габриэль, – у нее был тихий голос, который мог звучать как рев военного генерала.
– Да! – крикнул он с другой части квартиры, обматываясь полотенцем и опять наклоняясь над раковиной и ближе рассматривая себя в зеркало. Лонни подшучивал над другом, говоря, что она питается его молодостью, забирая непрожитые годы, и Габриэль был готов поклясться, с момента их встречи у него прибавилось морщин. Или это были последствия разбирательств в суде и обвинения в серийных убийствах?
– Не кричи, а подойди сюда.
«Черт бы тебя побрал, Сандра Джонсон», – подумал Габриэль и улыбнулся своему отражению, пытаясь закрепить это выражение лица на следующие несколько минут. Или часов. Как повезет.
Вопреки его ожиданиям, женщина сидела в кровати, положив на коленки ноутбук и уткнувшись в него с самым серьезным видом. Его улыбка была неуместна.
– У обвинения есть основания подозревать тебя, Габриэль. И даже арестовать. И даже осудить. И твое «я ничего не помню» не сработает.
– Но что я могу сказать? Я действительно ничего не помню, – он пожал плечами, усаживаясь на край кровати, и поискал глазами свою одежду.
– Самое интересное, что твоих отпечатков нет ни на одном месте преступления. А это странно, учитывая, что ты там бывал. Не находишь? – Она посмотрела на него взглядом снулой рыбы, аж захотелось выпрыгнуть прямо в окно или отправиться прямиком в тюрьму, лишь бы не продолжать этот разговор. Да и нечего ему было сказать.
– Мне нечего сказать. – Габриэль отвернулся первый и начал одеваться.
– Уже уходишь? Я думала, мы поработаем, а потом…
– У меня скоро соревнования, Сандра. Мне надо отдохнуть перед завтрашней тренировкой.
– Возможно, ты на них вообще не попадешь, если мы не сможем доказать, что ты этого не делал.
– Я этого не делал, – повторил молодой человек и, застонав, опустился в кресло у окна. – Ну что ты от меня хочешь? Чтобы я врал? Притворялся? Нашел липовых свидетелей?
– Зачем липовых? Кто тебя видел последним в те дни? Давай, вспоминай.
– О боже! Я же сто раз говорил – я совсем ничего не помню.
Она смерила его взглядом, полным отвращения. Так смотрят на таракана, случайно забредшего на кухню. Или на стакан молока с медом, которое заставляет выпить мать, если случайно простудился.
– Ладно. Иди. Я позвоню.
Все. Он был больше не интересен, а значит – свободен на сегодня. Даже не пытаясь скрыть свою радость, Габриэль поцеловал любовницу в дряблую щеку, натужно улыбнулся и вышел из комнаты.
Она даже не повернула голову в его сторону, продолжая просматривать материалы дела. Он был так похож на нее в детстве – наивный, испуганный, слабый. И в тоже время напоминал о самых страшных предателях, таких же лживых и только и думающих о том, чтобы воспользоваться ей.
Если перевесит первое – она без труда выторгует ему свободу. Но если второе… Габриэль Хартман сгниет в тюрьме.
***
Список подарков получился длинным. Наслюнявив конверт, маленькая девочка прижала его к груди и запрыгала от радостного предвкушения.
Санта ее любил – каждый раз под елкой
