Наталья Тимошенко - Хозяин гиблого места

В этот же момент лаз обвалился. Груда камней полностью завалила все небольшое пространство, подняв непроницаемое облако горькой пыли.

Глава 10

9 марта 2013 года

Безымянный остров, р. Бузан

Красноярский край, Астраханская область

Хотя грохот падающих камней уже стих, в ушах все еще звенело. Возможно, теперь уже от воцарившейся вокруг тишины. В свете фонаря, прикрепленного к каске, была видна только плотная пелена пыли. Глядя на нее, Войтех думал, что именно из-за этой взвеси он не может вдохнуть, но потом понял, что на нем просто кто-то лежит. Войтех поднял руку и сжал Сашино плечо.

— Ты цела? — спросил он и тут же закашлялся: пыль попала в рот и нос.

— Да, — ответила та. — Кажется, да. А ты? Сильно ударился?

— Пока не знаю, — он попытался пошевелиться, но тут же поморщился от боли и резко выдохнул. — Скажи мне как врач: как определить по ощущениям, сломан ли у тебя позвоночник?

— Так, Дворжак, прекрати меня пугать, понял? Сейчас я тебя осмотрю. — Саша приподнялась, но тут же вскрикнула и упала обратно. — Прости, — сказала она, поспешно скатываясь с него в сторону. — Прости, я сейчас.

Когда она откатилась в сторону, Войтех сел, все еще болезненно морщась. В свете своего фонаря он сразу увидел заваленный камнями лаз. Конечно, он и так уже знал, что произошло, но наглядная демонстрация их проблемы заставила его сердце биться быстрее. Все было очень плохо даже на его взгляд.

— Кажется, мы влипли, да? — мрачно спросила Саша, садясь рядом с ним и прижимая к себе правую руку.

— Не больше, чем обычно, — сначала бодро отозвался Войтех, но заметив ее скептический взгляд, тяжело вздохнул. — Ладно, в этот раз чуть больше, чем обычно.

Саша оглянулась, но пыль и песок все еще висели в воздухе, и она ничего толком не смогла рассмотреть. Наверное, ее должно было радовать хотя бы то, что, кроме руки, у нее ничего не болело. Весь удар о каменный пол Войтех принял на себя, позволив Саше упасть сверху, когда в последнее мгновение вытащил ее из стремительно разрушающегося лаза. Правда, рука болела так сильно, что ни о какой радости не могло быть и речи.

— Здесь же наверняка должны быть еще выходы? — с хорошо различимой надеждой в голосе спросила Саша. — Ты не успел рассмотреть?

— Там было как минимум два прохода. Сейчас пыль осядет, осмотримся. — Войтех снова закашлялся и внимательно посмотрел на нее, на то, как она прижимает к себе руку. — Что с тобой?

— Не знаю, что-то с рукой, — ответила она, старательно сдерживая слезы. Она понимала, что сейчас у них есть проблемы поважнее ее травмированного запястья, а аптечка все равно осталась под завалом, и ничем себе помочь она не сможет, но ничего не могла с собой поделать.

— Дай я посмотрю, — попросил Войтех, пододвигаясь к ней ближе.

— Не нужно, — Саша сильнее прижала к себе руку, — ведьме своей помогай, а я обойдусь. — Это прозвучало раздраженно, почти зло.

Невзирая на всю серьезность ситуации и неуместность подобной реакции, Войтех рассмеялся.

— Странно, что тебя это так задевает, но вообще-то между мной и Эльвирой ничего не было. Теперь я могу посмотреть твою руку?

Саша недоверчиво покосилась на него.

— Ваня, что ли?

— Тебе этот вариант кажется неправдоподобным? — Войтех уловил сомнение в ее голосе. — Как бы мне ни льстила такая реакция, вынужден признать, что к утреннему хорошему настроению нашей хозяйки я не имею ни малейшего отношения.

Саша покраснела. Ее ведь не должно волновать, было что-то между ним и Эльвирой или нет. Наверное, в ней говорили страх и боль. И если смотреть правде в глаза — немножко уязвленного женского самолюбия.

— Прости, — она виновато улыбнулась и протянула ему руку, — это не мое дело, ты не должен мне ничего объяснять. Просто пару дней назад Лиля спрашивала у меня, есть ли у тебя кто-то в Москве и не поэтому ли ты не обращаешь на нее внимания… — Саша осеклась, когда поняла, что сдала подругу. Похоже, стресс действовал на нее не лучшим образом.

— Да? Так это ты за Лилю переживала? — поинтересовался Войтех. В это же время он осторожно отодвинул рукав Сашиной куртки, чтобы обнажить запястье, и внимательно осмотрел его в свете своего фонаря, медленно поворачивая ее руку.

— Только осторожнее, — попросила Саша, напряженно следя за его действиями. — Мне кажется, я могла что-нибудь сломать. — Она крепко сжала зубы, когда он немного неосторожно повернул ее руку, и та мгновенно отозвалась резкой болью. — Можно все-таки спросить? У тебя в Москве все же кто-то есть?

— Кто-то есть, — отстраненно ответил Войтех. — Но не в Москве. Можешь намекнуть об этом Лиле, если она будет снова интересоваться. Это избавит всех нас от многих проблем. — Он попытался аккуратно ощупать ее кость. — Перелома нет, просто растяжение.

— Черт, Дворжак, просила же — осторожнее, — прошипела Саша, едва его пальцы коснулись ее запястья. — Растяжение — это тоже больно, между прочим.

— Прости, — он поморщился, как будто сделал больно себе, а не ей. — Я просто слишком резко потянул тебя. Не было времени рассчитывать силы.

— Поверь, я тебе только благодарна за это. Я ведь не врала, когда говорила, что разрешаю сделать все, чтобы вытащить меня оттуда.

— Надо наложить повязку.

Саша вздохнула.

— Вот с повязкой сложнее. Все мои медикаменты, бинты в том числе, остались там. — Она посмотрела на груду камней, под которыми теперь была похоронена ее сумка.

— Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал Войтех, оглядываясь по сторонам и ощупывая карманы. В них ничего не нашлось, зато рядом он обнаружил свой рюкзак, о котором в суматохе успел забыть. Только и там не было ничего подходящего для наложения повязки, зато была пара бутылок воды. Он снова посмотрел на Сашу, а потом улыбнулся и протянул руку к ее шее.

— Эй, я, конечно, знаю, что часто задаю лишние вопросы, но это же не повод придушить меня прямо здесь, — возмутилась Саша, когда он чуть расстегнул ей куртку и принялся разматывать легкий шарф. — Я еще могу тебе пригодиться.

— Поэтому я пока не буду тебя душить, только шарф позаимствую.

Он смочил тонкую ткань холодной водой и принялся заматывать ее запястье, стараясь зафиксировать его, но при этом не сделать ей еще больнее.

— Потерпи немного, потом будет лучше, — пообещал он. Когда повязка была наложена, Войтех после непродолжительного молчания добавил: — И раз уж у нас речь обо всем этом зашла, то прости меня за вчерашнее. Ничего такого я в виду не имел, просто немного увлекся.