Камер-юнкер - Валерий Пылаев
Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Ни малейшего намека на лампочку, огонь или хотя бы окно. Только густая и вязкая чернота — вязкая и непроглядная. На мгновения я даже испугался, что ослеп, но глаза как будто остались на месте и смотрели, как положено… просто ничего не видели.
Ладно. Даже если зрение у меня отобрали вместе с Даром — остальные четыре чувства пока еще на месте.
Голова все еще раскалывалась, но в целом я чувствовал себя уже почти сносно. Так что оставалось только кое-как подняться и вслепую исследовать свое “обиталище”. Оказалось оно довольно компактным — до низкого потолка я достал рукой, даже не подпрыгивая. Пальцы коснулись грубоватой поверхности — то ли кирпича, то ли камня. Холодного на ощупь и как будто чуть влажного. Похоже, меня посадили в подвал.
Выставив руки, я двинулся вперед — и через несколько шагов уперся в стену — тоже каменную, как и потолок. Так себе хоромы. Сыро, холодно, темно, никакой магии — да еще и тесно. Осторожно переступая, я прошел вдоль стены, скользя по ней ладонью, едва не врезался лбом в свод потолка — похоже, здесь он снижался чуть ли не до высоты примерно мне по плечо. В нише стояло что-то деревянное — похоже, какие-то бочки или коробки, кое-как прикрытые сверху грубой тканью. Дальше дороги не было — так что я повернул и шагнул направо.
Снова стена, снова камень под пальцами — но вдруг он сменился чем-то другим. Не таким холодным, гладким. Не отполированным, конечно — но будто покрытым… лаком? Да, похоже на то.
Дверь?
Потратив примерно полминуты, я отыскал сначала здоровенную петлю где-то на уровне плеча — а потом и ручку. Простую скобу, вбитую прямо в доски. Толстые и явно прочные — не отпереть, не сломать. Булавой или Кладенцом я бы вскрыл эту преграду на раз-два… Но увы. Магии мне не оставили. Не знаю, где спрятали “глушилку” — но работала она исправно.
Пришлось полагаться только на собственный разум — и спустя еще минуту мне, наконец, повезло. Примерно в полуметре от двери пальцы наткнулись на что-то похожее на витой провод. Пробежавшись пальцами вниз, я нащупал выключатель и с некоторым опасением щелкнул.
И прямо перед глазами вспыхнул свет. Лампочка оказалась сразу над дверью, чуть ли не на уровне глаз — и голова снова взорвалась болью. Зато теперь я хотя бы мог видеть.
Помещение, где меня заперли, оказалось не таким уж и большим — но и не крохотным. Окон нет, всего одна дверь — массивная, из темного дерева на громоздких ржавых петлях. Провод и выключатель смотрелись относительно новыми, но само здание явно было построено давно — скорее всего, еще в прошлом веке. Меня заперли в подвале…точнее, в винном погребе — судя по бочкам и пыльным бутылкам на полке у дальней стены.
Но теперь все это превратилось в что-то вроде тюремной камеры. Была даже деревянная кровать — узкая, покосившаяся, с растрескавшимися краями. Пружины кое-где торчали из матраса наружу — так, что ложиться туда в здравом уме никто бы не стал. Наверное…
Бурые засохшие пятна на светлой ткани явно намекали, что я здесь не первый.
Куда же меня посадили? В старинную усадьбу где-нибудь на окраине города — или того дальше? А может, в одно из легендарных подземелий прямо в центре?‥ Даже не донесли до кровати — швырнули на пол.
Сволочи.
Бежать некуда. Без магии нечего и думать сломать толстые кирпичные стены, а петли на двери, хоть и ржавые, все-таки достаточно прочные. Их не согнуть, не сбить деревянным ящиком… и уж тем более не вырвать. Замка нет вообще — похоже заперто снаружи на самый обычный засов.
Открывается внутрь — значит, можно попробовать просунуть дощечку или гвоздь, подцепить…
— Эй, ты там! А ну отойди назад — зубы повышибаю!
Грубый голос донесся прямо из-за двери. Меня сторожили — и сторожили, судя по всему, весьма тщательно. Если уж услышали, как я осторожно ковыряюсь с петлями и запором.
— Зубы? — усмехнулся я. — Так заходи, любезный! Милости прошу.
Похоже, предложение застигло моего тюремщика врасплох. Я даже услышал, как он сердито сопит перед тем, как огрызнуться:
— Ага, нашел дурака… Кому сказано — сиди тихо! А то жрать не получишь.
Жрать? Отлично. Значит, убивать меня пока не собираются. Перевозить куда-то еще — похоже, тоже. Дед с Андреем Георгиевичем наверняка уже ищут меня, подняв на ноги всех кого можно — и полицию, и даже Багратиона.
Но это может занять сколько угодно времени! И магические метки с следящими заклятьями не помогут — “глушилка” срезала любую магию, и даже если я каким-то чудом выйду из этого каземата — то выйду без дедовых сигналок.
— Эй, любезный! — Я пнул дверь носком ботинка. — Слышишь меня?
Нет ответа. Впрочем, это уж точно не повод молчать.
— Знаю, что слышишь, — продолжил я. — Золотых гор предлагать не буду. Но ты вот о чем подумай, любезный: рано или поздно вас тут все равно накроют. Не сегодня — так завтра. Ты хоть представляешь, что сделает мой дед?
Эффектная пауза. Вряд ли человек за дверью может не знать, кого ему приходится охранять. А значит — наверняка догадывается, чем все закончится, если здесь появится целая армия безопасников рода Горчаковых во главе с Одаренным второго магического класса.
Очень-очень недовольным Одаренным.
— А сделает он вот что, любезный. — Я привалился к стене плечом. — Сначала сдерет с тебя шкуру. Целиком, одним куском. Потом заставит ее сожрать. А потом проделает все то же самое со всеми твоими родственниками. — Я легонько постучал по двери. — Слышишь, любезный? Со всеми: с мамой, папой, дедушками, бабушками… Братиками и сестричками. С женой, с детишками… У тебя же есть дети, любезный?
— Пасть закрой! — буркнули из-за двери. — Не на того напал. Не запугаешь.
— Так кто ж тебя запугивает, любезный? — Я демонстративно вздохнул. — Думаешь, мне самому охота, чтобы столько людей в расход пустили? Даже жалко будет. Но если ты сейчас…
— А ну захлопнись!
В дверь с той стороны врезалось что-то увесистое и твердое — похоже, приклад от винтовки или ружья. Кого бы ни отрядили меня охранять, терпением он явно не отличался.
— Скажи спасибо, что тебя велено не трогать! — проворчал
