Мосты (СИ) - Костылева Мария

— А вот это очень плохо, — неторопливо произнёс Саррет. Элья уже замечала, что по-илански он никогда не говорит быстро — так его акцент становится практически незаметным. — Я обязан вас задержать. За отсутствие документов и за самосуд…

Самый спокойный оказался и самым сообразительным. Он быстро скумекал, что один человек с револьвером не арестует пятерых иланцев, и потому, не дожидаясь, пока Саррет договорит, припустил с поляны.

Элья подняла вверх руку и тоже выстрелила в воздух, проследив за тем, чтобы пуля прошла между ветками. Она не была уверена, что эта штука может здесь срикошетить, но рисковать не следовало, в любом случае.

Беглец тут же попятился, едва не упав.

— Не стрелять! — крикнул Саррет. И тут же понизил голос, обращаясь к палачам: — Бегать не советую. Нас здесь много, и я могу в любой момент отменить приказ.

Они застыли, кто где был. Первый беглец — дальше всех, ещё двое мужчин, попытавшихся последовать его примеру, чуть ближе. Человек с ружьём, которого Саррет по-прежнему держал на мушке, оставался неподвижным. Тем временем вор, несмотря на своё незавидное положение, обозревал сцену с явным любопытством.

— Так как здесь идут следственные действия, то у меня нет времени и возможности с вами возиться, — невозмутимо продолжал Саррет. — Поэтому поступим следующим образом: вы отдаёте мне оружие и уходите в свою Салаку.

— Но преступник…

— С ним я сам разберусь.

Мужчины переглянулись с явной растерянностью. Удивительно, но наглую ложь Саррета они в конце концов приняли за чистую монету. Возможно, их сбила с толку звучавшая в его голосе уверенность.

Зато Малт Ипрес отчётливо хмыкнул со своего постамента. Но, видимо, салакинцы решили, что этим звуком приговорённый обозначил своё отношение к Сарретову обещанию.

Полицейский забрал ружьё, повесил его себе на плечо и некоторое время смотрел вслед уходящим жителям деревни Салака. Потом, пока Элья шла к поляне, разрезал верёвки, стягивающие руки пленника за спиной.

— Я не отдавал распоряжения выходить, госпожа Аль, — сказал Саррет, внезапно перейдя на родной язык.

— Вы отдавали распоряжение следовать за вами, — с вежливой улыбкой напомнила Элья и повернулась к несостоявшемуся висельнику: — Вы в порядке?

— О, в полном, — насмешливо отозвался тот, спрыгнув с бочонка. — Женщины в полиции? В моё время такого не было.

— В твоё время в полиции вообще был полный бардак, — заметил Саррет.

Такого презрения Элья никогда прежде в его голосе не слышала — обычно подобные чувства Саррет с успехом маскировал. Хотя человек, которого они только что освободили, внушал скорее симпатию: его лицо, заросшее трёхдневной седой щетиной, лучилось улыбкой, серые глаза по-доброму щурились, а русые волосы, спадавшие на плечи, довершали образ эдакого романтичного бродяги. На вид ему было лет пятьдесят-пятьдесят пять.

— Что теперь, арестуешь меня? — спросил Малт Ипрес у Саррета.

— К сожалению, я слишком спешу.

— К твоему сведению, я ничего у них не крал. Это они обобрали меня до нитки.

— Во-первых, я тебе не верю, а во-вторых, мне плевать. Аль, пойдёмте.

— Сар, ну в конце концов… — Вор удержал полицейского за плечо. — Выслушай меня хотя бы. Клянусь, я просто хотел заработать немного денег, но они, мало того, что не заплатили мне, так ещё и отобрали всё, что мне удалось заработать прежде, просто потому, что я татарэтец…

Элья с удивлением переводила взгляд с одного на другого. Что-то здесь было не так…

— Ты и раньше умудрялся получать деньги, не ударяя пальцем о палец, — отрезал Саррет. — Слабо верится, что что-то изменилось.

— Ты несправедлив ко мне. — Малт не выпускал складку его рукава. — Послушай, я хочу вернуться в Аасту. Работать там с клеймом бывшего арестанта — та ещё перспектива, но в столице я хотя бы буду получать стабильный заработок. Я уже понял, что других вариантов для меня нет. Но… но мне не на что купить билет. Прошу тебя, выручи. Не думай, что я…

— Ты от меня не получишь ни единого тулима. Выкручивайся сам. Ты ведь всегда умел выкручиваться. — Саррет не без труда расцепил пальцы, державшие его куртку.

— Зачем ты меня спасал вообще? — Рука Малта безвольно упала. — Мог бы просто пройти мимо.

— Я предотвратил их преступление, — возразил Саррет. — Разбираться с твоими преступлениями, как я уже сказал, у меня времени нет.

— Ах, да, ты ведь теперь работаешь в отделе по предупреждению политических бурь. Ты страшно занятой человек. Ну ещё бы, такие вещи творятся… Кабриец идёт предъявлять права на престол… А вы, видимо, эффективно с этим боретесь. В лесу. — Малт перевёл взгляд с Саррета на Элью. — Совершенно правильное решение, на мой взгляд. Ведь девушка из Клана Альбатроса может заинтересовать колдунью, которая помогает мятежному принцу…

Элья невольно отступила на шаг. Саррет не двинулся.

— Ты никому не расскажешь, что видел нас здесь, — медленно проговорил он. — Потому что, если ты это сделаешь, я узнаю. И тогда — пеняй на себя.

— Ты мне угрожаешь? Весной ты спустил меня с лестницы, а теперь угрожаешь? Ты не слишком-то почтителен к своему отцу, мальчик.

Элья беззвучно ахнула. Она только сейчас поняла, что этот человек и правда очень напоминает ей Саррета. Те же глаза, та же фигура, нос, подбородок!.. Только волосы у Саррета были другие, потемнее. Видимо, достались от матери.

— О, смотри, а твоя напарница-то удивилась, — развеселился Малт. — Не волнуйся, Саррет, я не собираюсь тебя шантажировать. Я просто прошу помощи. По-семейному, так сказать.

Саррет фыркнул.

— Подумай, — продолжал Малт, — ты обрекаешь меня на долгий и нелёгкий путь, а если мне ещё и не удастся подзаработать по дороге, то и на голод.

— Сложные условия закаляют характер, — едко отозвался на это Саррет.

Малт усмехнулся:

— Понятно. Месть.

Полицейский покачал головой:

— Справедливость.

Саррет взял ошарашенную Элью за руку и потянул прочь с поляны. Он не оборачивался. Зато обернулась Элья — ещё до того, как фигура Малта Ипреса окончательно скрылась за деревьями. В этой понурившейся фигуре девушке вдруг померещился сам Саррет — такой, каким он, возможно, будет через много лет. Сердце Эльи болезненно защемило, и пока они шагали по лесному бездорожью, она не могла думать ни о чём другом: этот человек там пропадёт… Отец Саррета, совершенно без денег, в глуши враждебной страны…

— Саррет… — осторожно позвала девушка.

Полицейский не отвечал. Он молча тащил её за собой — вперёд, вперёд, по лесному бездорожью, через поросшие мхом кочки и валежник, придерживая другой рукой висевшее на плече ружьё. Земля неуловимо шла под уклон.

— Саррет, послушай… — снова попробовала Элья.

— Не надо меня осуждать, — вдруг сказал он. — Он врёт, я знаю. А даже если нет, я ему должен не больше, чем любому другому чужому человеку. Я опасаюсь только, что он действительно может тебе навредить… — Саррет внезапно остановился, развернулся, посмотрел назад мрачным взглядом: — Может, и правда нужно было дать ему денег?.. Может, это гарантировало бы, что он не расскажет о нас первому встречному кабрийскому или иланскому патрулю?

— Мне кажется, он не будет этого делать.

— Ты его не знаешь.

Саррет с сомнением покачал головой, но всё-таки зашагал дальше.

— А ты и правда спустил его с лестницы?

— Да. Как спустил бы с лестницы любого человека, который заявился бы ко мне домой и начал обнимать мою жену.

— Ну… они же родственники всё-таки.

— Угу. Он и рассчитывал на то, что он наш родственник. Его-то дом отошёл в казну ещё восемнадцать лет назад, когда его посадили за взятки. А теперь он освободился, жить стало негде, вот и подумал, что ему тут будут рады. Но я сказал, чтобы он даже близко не подходил…

— Его посадили за взятки?! На восемнадцать лет?!

Саррет раздражённо вздохнул. Ему явно не хотелось пересказывать эту историю.

— Посадили. Вообще-то полицейских, находящихся на хорошей должности, за подобное дело приговаривают к двадцати годам. Но его освободили за примерное поведение. Видишь, даже тут он не получил всё, что ему причиталось…