Дэн Браун - Инферно

– Вы считаете человечество раковой опухолью? – возмутилась Элизабет.

– Рак – это всего-навсего здоровые клетки, которые делятся без удержу. Я понимаю, что мои идеи кажутся вам отталкивающими, но поверьте, когда вы дождетесь альтернативы, она понравится вам гораздо меньше. Если мы не начнем действовать смело, то…

– Смело?! – вспыхнула она. – Скажите лучше, безумно!

– Доктор Сински, – сказал незнакомец со зловещим спокойствием, – я пригласил вас сюда именно в надежде на то, что вы – самый разумный представитель Всемирной организации здравоохранения – согласитесь сотрудничать со мной в поисках возможного решения.

Элизабет изумленно воззрилась на него.

– По-вашему, Всемирная организация здравоохранения может сотрудничать с тем, кто предлагает… такое?

– Откровенно говоря, да, – ответил он. – Ваша организация состоит из врачей, а если врачу нужно спасти жизнь пациенту с гангреной, он не остановится перед тем, чтобы отрезать ему ногу. Иногда приходится выбирать меньшее из двух зол.

– Это совсем другое дело.

– Нет. Это абсолютно то же самое. Различие только в масштабе.

Элизабет уже наслушалась досыта. Она резко поднялась на ноги.

– Мне надо успеть на самолет.

Высокий человек угрожающе шагнул к двери, отрезая ей выход.

– Хочу предупредить честно: с вашей помощью или без, я все равно буду воплощать в жизнь свои идеи.

– И я вас честно предупреждаю, – парировала она. – Я считаю ваши идеи террористической угрозой и буду относиться к ним соответственно.

Она вынула телефон. Ее собеседник рассмеялся.

– Хотите сдать меня в полицию за разговоры? Боюсь, с этим придется подождать. Эта комната имеет электронную защиту, так что ваш телефон не поймает сеть.

Мне не нужна сеть, псих ты несчастный. Элизабет подняла телефон, и прежде чем незнакомец успел понять, что происходит, сфотографировала его в упор. Вспышка отразилась в его зеленых глазах, и на миг ей почудилось, что она его где-то видела.

– Кто бы вы ни были, – сказала она, – напрасно вы меня сюда позвали. Когда я доберусь до аэропорта, я уже буду знать ваше имя, и все Центры профилактики и контроля заболеваний в Европе и Америке внесут вас в свои черные списки как потенциального биотеррориста. За вами будут следить днем и ночью. Если вы попробуете купить материалы для исследований, мы об этом узнаем. Если построите лабораторию – узнаем и об этом. Вы от нас никуда не спрячетесь.

Наступила долгая напряженная пауза – казалось, высокий вот-вот бросится на нее, чтобы выхватить телефон. Наконец он уронил руки и отступил с жутковатой ухмылкой.

– Что ж… Тогда потанцуем?

Глава 32

Il Corridoio Vasariano – Коридор Вазари – был построен Джорджо Вазари в 1565 году по указанию великого герцога Козимо I из рода Медичи, чтобы обеспечить безопасное сообщение между его апартаментами в палаццо Питти и помещениями, в которых он вел государственные дела, на другом берегу Арно, в палаццо Веккьо.

Подобно знаменитому Пассетто в Ватикане, Коридор Вазари представляет собой типичный потайной ход. Он тянется чуть ли не на целый километр из восточного угла садов Боболи в недра палаццо Веккьо, проходя через Понте Веккьо и галерею Уффици.

В наши дни Коридор Вазари по-прежнему служит безопасным убежищем, но уже не для аристократов из клана Медичи, а для произведений искусства: все его обширные стены заняты редкими картинами, которым не хватило места в прославленной Галерее Уффици.

Пару лет тому назад Лэнгдону довелось прогуляться по этому коридору в качестве привилегированного гостя. Тогда он вволю налюбовался его великолепной живописной экспозицией – включающей, между прочим, самую обширную в мире коллекцию автопортретов. Кроме того, он несколько раз останавливался у окон, чтобы оценить, как далеко они продвинулись по этому необычному сооружению.

Однако в это утро Лэнгдон с Сиеной двигались по коридору почти бегом, чтобы как следует оторваться от преследователей. Лэнгдон надеялся, что связанного охранника обнаружат не сразу.

Быстро шагая по коридору, он чувствовал, что цель их поисков с каждой минутой становится все ближе.

Cerca trova… глаза смерти… и ответ на вопрос, кто за мной гонится.

Теперь жужжание вертолета-разведчика слышалось далеко позади. Чем дольше они шли по Коридору Вазари, тем сильнее восхищала Лэнгдона смелость архитектурного замысла его создателя. Этот старинный тайный путь протянулся почти над всем городом – он огромной змеей проскальзывал сквозь здания и пересекал реку, ныряя в самое сердце старой Флоренции. Узкий, с белеными стенами, он казался нескончаемым – кое-где чуть сворачивал влево или вправо, огибая препятствия, но в основном вел прямо на восток… за реку Арно.

Вдруг впереди них зазвучали человеческие голоса, умноженные эхом, и Сиена остановилась как вкопанная. Лэнгдон тоже замер, но тут же легонько дотронулся до ее плеча и показал на ближайшее окно.

Туристы внизу.

Лэнгдон и Сиена подошли к окну и выглянули наружу. Они стояли над Понте Веккьо – средневековым каменным мостом, по которому пролегает пешеходный маршрут в Старый город. На небольшом рынке, существующем здесь с начала пятнадцатого века, уже появились первые туристы. Сегодня на Понте Веккьо торгуют по большей части украшениями и разными дорогими безделушками, но так было не всегда. Когда-то на мосту, прямо под открытым небом, находились обширные мясные ряды, но в 1593 году мясников изгнали, поскольку вонь их подтухшего товара проникла в Коридор Вазари и оскорбила тонкое обоняние великого герцога.

Лэнгдон вспомнил, что где-то там, у них под ногами, было совершено одно из самых ужасных преступлений в истории Флоренции. В 1216 году молодой дворянин по фамилии Буондельмонте отказался от брака, о заключении которого договорились семьи жениха и невесты, ради своей настоящей возлюбленной, и за такое своеволие его жестоко убили на этом самом мосту.

Его смерть, долго считавшаяся «самым кровавым флорентийским убийством», была названа так потому, что спровоцировала раскол между двумя могущественными политическими партиями – гвельфами и гибеллинами, – после чего они не одно столетие воевали друг с другом. Последующая политическая распря стала причиной изгнания Данте из Флоренции, и поэт обессмертил ту давнюю трагедию горькими словами: «О Буондельмонте, ты в недобрый час брак с ним отверг, приняв совет лукавый!»

По сей день рядом с местом того давнего убийства можно увидеть три отдельные таблички с тремя разными цитатами из Шестнадцатой песни «Рая». Первая из них висит у самого входа на Понте Веккьо и зловеще провозглашает: