Шлепок гнева (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович
— Это очень правильное решение, товарищ Гарру. Очень взвешенное, даже, не побоюсь этого слова, мудрое. А самое главное, знаешь что?
— Что?
— Оно чрезвычайно своевременное.
Оставив озадаченного потомка нормальных волколаков дозревать мыслями в подворотне, я с котами отправился дальше, уже не смущаясь того, что они рыжие и крылатые. Пусть Алиса дома разбирается.
Она, кстати, меня и встречала, причем вместе с Шегги и Мышью.
— Это очень здорово, что вы здесь собрались, — поздоровался я с населением собственного дома, — Девчонки, займитесь котами, а нам с Шегги надо поговорить. Срочно.
— А что с котами делать? — затупила Тарасова, глядя на как бы своих, но слегка мутировавших котов, — Точнее, что ты с ними сделал⁈
— Ничего, они всегда такими были. Накормите их там, почешите, погладьте, не знаю я, что вы с котами делаете! — огрызнулся я, направляясь в свою комнату, — Только к нам не суйтесь!
— Почему⁈ — искренним возмущением поперло от «птенца».
— Всё, тебе я мороженого не куплю! — рыкнул я, — Не время для вопросов! Бери котов, жратву и Мыш — и идите в подвал! Мы на осадном положении!
— Опять⁈
— Не опять, а снова! Эльфы в городе!
Не слушая «это когда это ты мне мороженое покупал», я поперся дальше с шумно топающим Шегги за спиной. Блин, здоровенная лосиха, двадцать два года, а туда же, мороженого ей. Фиг, сам всё съем.
Шеггард Скорчвуд был умеренно заинтригован и слегка взволнован, но ровно до момента, пока я не развернул таскаемый подмышкой сверток, вытряхивая на собственную кровать бледную, еле дышащую, а местами так и вовсе похожую на покойника Шпильку.
— Сестра! — кинулся он к коматозной иллинари, как матрос в бордель.
— Сестра, сестра… — проворчал я, отпихивая полутролля, — Снимай рубашку, Шег. Колдовать буду.
— Ты ее из госпиталя выкрал ради чего⁈ — тут же начал задавать неудобные вопросы полутролль, но тут же осекся, когда я поднял на него взгляд. И рубашку начал снимать.
— Еще раз ты мне покажешь цирк «я размазня, но при сестре настоящий герой» — я выкину вас из своей жизни. А может, и из вашей, — глухо произнес я, начиная убористо покрывать жалкую бледную тушку освобожденной от одежды Шпильки знаками с помощью кисточки, — Шегги, отращивай мозги, яйца и характер, серьезно тебе говорю. У моего терпения есть пределы.
— Я ничего не могу с собой поделать! — глухо рыкнул полуголый Скорчвуд, топорщащийся мускулами и зеленой тупизной во все стороны, — Когда я вижу её такой…
— У неё есть маленькое оправдание, — тыкнул я пальцем в плечико бесчувственной Анники, — Она иллинари. А ты… сам додумай.
Как я и говорил — черная магия въедается в жертву. Проникает в неё, только не как орк в припозднившуюся полуэльфийку, а как лишний пирожок вечером в ту же полуэльфийку, делая её в конечном итоге жирной, некрасивой и сварливой. Но эффект не обязательно должен быть разрушительным. Колдуны и ведьмы же не дураки — они хотят не только ломать, но и, к примеру, дольше жить. Быстрее лечиться и лечить. А как это сделать проще всего? Правильно — перекачиванием жизненной энергии.
Ритуал много времени не занял. Как вампир, я понимаю в передаче жизненной энергии больше, чем любой гроссмейстер любой магии, так что состряпать черномагический поводок, крепко связавший брата с сестрой, мне труда не составило. Слонячья жизненная энергия Шеггарта тут же начала накачивать Шпильку, от чего та запыхтела и захрюкала, борясь с морем седативов, которыми её начинили.
— Хорррошо… хорошо… хорошооо… — забормотал я, аккуратно вычерчивая знаки на личике этой негодяйки, — Хорошенечно…
Всё, готово. Остается только взять простыню, а затем велеть Шегги стоять ровно.
— Конрад⁈ — ну очень вопросительно вопросил здоровяк, к которому я сейчас плотно приматывал на пузо сестру, — Ты… в порядке?
— Не совсем, — отрывисто буркнул занятый я, — Но, если хочешь знать, что творится — изволь, расскажу. В Управление прибыли очень важные эльфы. Я еле вырвался, Шпилька вырваться не могла. Её бы стали допрашивать, невзирая на последствия, что вполне могло привести к тому, что она бы потом померла. Поэтому я выкрал её, принес домой, соединил с помощью черной магии ваши жизненные силы, а затем нарисовал у неё на лице знаки ритуала, запускающего проклятие длительного опьянения. Скоро она очнется, я задам ей пару вопросов, она ответит, а потом ты будешь разгуливать по дому с привязанной к тебе сестрой, пока я буду решать наши общие проблемы. Убежать она не сможет по причине опьянения и потому, что я вас проклял, вам теперь друг от друга никуда, как минимум трое суток. Ты для неё являешься якорем жизненной силы. Так понятно?
— Эээк… да, — глухо отозвался якорь, тут же хватаясь за сестру.
— А тебе, голубушка? — я похлопал висящую тряпочкой девушку по щеке, получая в ответ её не очень ясный, но предельно злой взгляд.
— Из-за тебя… — просипела Шпилька, — Меня подстр…
— Нет, глупая сучка, — предельно жестко отчеканил я, — Ты играла, и ты проиграла. Полностью. Попутно и меня накормили ядовитым железом. Вопрос, Анника Скорчвуд — с какой радости за тобой гонялись кадры, настолько тугие, что у них был антивампирский боеприпас?
— Это… моё дело! Слышишь⁈ Моё!! — начав с хрипа, полуэльфийка перешла на крик, — А ты влез! Ты помешал! Ты…
— Анника, — коротко проговорил Шегги, глядя в окно, — Хватит.
— Заткнись, размазня! — тут же взбешенно заорала его сестра, — Я один раз в жизни смогла что-то серьезное, а вы…
— Ты. Не. Смогла.
Раньше я даже не подозревал, что словами можно вбить в землю. Хотя бы метафизически.
Анника молчала долго, почти пару минут. Просто сверлила меня взглядом и молчала.
— Я хотела хотя бы сдохнуть как полноценное разумное существо! — наконец, выдохнула она под пораженный звук от брата, — Как нормальная, а не как придурковатый полуребенок! А ты, Конрад Арвистер, со мной обошелся как с… как с игрушкой! Как со зверюшкой! Тупой! Бессмысленной! Способной только все портить! Я ничего тебе не расскажу, слышишь! Ничего!
— То есть, вы с братом… — улыбнулся я, — Половину прожитой жизни спокойно игнорировали свои долги, жили так, как сердце ляжет, а затем ты решила бросить все, включая и его самого, и свою жизнь, ради какого-то утырка, который предложил тебе новую игру, в которой ты будешь себе казаться серьезной девочкой? Пф, Анника. Ты сейчас еще более жалкая чем в тот день, когда потеряла жабу. Не делай такие глаза, Шегги об этом растрепался много лет назад. В красках.
— Пошёл. Ты, — процедила примотанная к молчащему брату крохотная девушка, слегка залившаяся краской, — Пошёл ты, Конрад Арвистер! Ты — мерзкий, двуличный, лживый козёл, перевирающий всё! Совершенно всё! Да, мы, может и те, кого ты приютил за своим барским столом, но это не значит, что мы стали твоими рабами, которые по щелчку твоих пальцев встанут в удобную тебе позу, понял⁈ Мы…
В этот момент в моей комнате окна взорвались, вынося стекло наружу. Нет, это был не взрыв, это взревел Шеггарт Скорчвуд, смешно и нелепо выглядящий полутролль, у которого на груди злобной страшненькой куклой болталась его примотанная неумная сестра.
КАК он её чехвостил! КАК он на неё орал! Какие слова он использовал, в какие позы её ставил, в какие степени вводил и на какие глубины закидывал! Это был настоящий концерт на совершенно оглушительном уровне шума, но при этом разобрать можно было каждую фразу, каждый слог!
— Я НАНЯЛ ЭТОГО ИЕРИХОНОВА ВАМПИРА, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ, ЧТО Я — ТУПОЙ, ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ТУПАЯ, ДАЖЕ КОГДА СЕРЬЕЗНА! НО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ УЧИТЬСЯ, НЕ ХОЧЕШЬ ДУМАТЬ! ХОТЯ МОЖЕШЬ! ВСЕГДА МОГЛА! ТЕБЕ ПРОЩЕ СДОХНУТЬ, БРОСИВ МЕНЯ И ДРУЗЕЙ, ЧЕМ ПРИЗНАТЬСЯ САМОЙ СЕБЕ В ТОМ, ЧТО! ТЫ! ПРОСТО! НИКОГДА! НЕ! СТАРАЛАСЬ! ДУМАТЬ!
От последнего рева даже у меня чуть волосы не облетели, а как они выжили на бестолковке Анники — это, наверное, три тысячи восемьсот пятое Чудо Срединных Миров.
Хорошо, что девчонки в подвале, надежно изолированном от всех звуков. Иначе бы у нас тут было бы двойные непорочные роды — мышино-вампирские. Возможно двойня.
