Ничего личного. - Роман Феликсович Путилов
Локация – кабинет главного бухгалтера Завода.
- Ну а что тут такого? - Князева Елена Анатольевна, главный бухгалтер Завода была явно раздражена, что я заставил ее лично найти и принести в кабинет авансовые отчеты начальника участка в городе Каинск Клюева В.А., так как не хотел, чтобы о моем интересе к денежным отчетам этого человека буквально через пять минут знал бы весь Завод, слишком общительные дамы работали в нашей бухгалтерии.
- Елена Анатольевна, ты знаешь, как я к тебе отношусь …- осторожно начал я, иметь главного бухгалтера в числен недоброжелателей мне совсем не хотелось: - Но, тебе не кажется странным, что человек получает в качестве компенсации телефонных переговоров ежемесячно две зарплаты?
- Паша, вот Григорий Андреевич, мне кажется прав, что ты выискиваешь заговоры там, где их нет. Если ты суетишься, чтобы показать свою значимость, то не стоит этого делать. Мы с шефом прекрасно знаем, сколько всего ты делаешь для Завода и… А Вячеслав Александрович еще в прошлом году объяснил, что заказчик оставил им на участке только внутреннюю телефонную линию, без выхода на межгород, поэтому он по служебным делам звонит с телефонного номера, что стоит в квартире, оставшейся ему после родителей. Ты должен сам понимать, что у начальника обособленного участка постоянно возникают служебные вопросы, независимо от твоего мнения на этот счет…
- Вот это, Елена Анатольевна, было очень обидно… - не скажу, что слова главбуха меня не задели, но внешне я это не показал, работа в органах делает человека более толстокожим: - Но давай конкретно поговорим, с цифрами, как ты любишь.
- Вот. – на стол главного бухгалтера легла исчирканная авторучкой ксерокопия распечатки из телефонного узла: - Обрати внимание, тут только четверть от силы, телефонов Завода.
- Да? – пальцы главного бухгалтера шустро пролистнули листы документов, скрепленных с авансовым отчетом за март, пока не наткнулись на похожую распечатку. Сука! Бухгалтерия завода аккуратно получает от Клюева документы за телефонные переговоры, чтобы получить которые, я потратил целый день в разъездах на электричках и отдал три бутылки вкусной американской водки. Кто бы знал, что этот гад Клюев сам сдает на Завод документы, получение которых я еще пять минут назад считал удачной оперативной комбинацией.
- Ну, вероятно, он с кем-то из руководителей созванивался на домашние телефоны и на участки в другие города звонил.
- Хрен там! Все, звонки после семнадцати часов совершенные не имеют отношение ни к Заводу, ни к другим участкам.
- И куда он звонил? Тут звонков каждый день с десяток…- женщина растеряно смотрела на меня.
- Ну, если не считать, что я из любого недоразумения стараюсь заговор слепить…- я укоризненно покачал головой: - Я бы посчитал, что гражданин Клюев устроил из своей квартиры переговорный пункт за счет Завода. Там же городок небольшой, соседи приходят и за половины или две трети от стоимости междугороднего разговора звонят своим родственникам или друзьям, деньги наличкой отдают Клюеву, а потом завод ему еще и затраты на звонки, не глядя, возмещает. Похоже?
- Да ну, Павел, этого быть не может. – Главный бухгалтер выглядела очень расстроенной: - Это же не слесарь какой-то, не котлочист. Это начальник участка. У него зарплата очень приличная, тем более, для Каинска. Нет, как хочешь, но я не верю. Тут какое-то другое объяснение должно быть.
- Ладно, Елена Анатольевна…- я встал из-за стола: - Ты женщина серьезная, тебе по должности положено быть недоверчивой и верить только документам. Ты пока наш разговор в секрете придержи, даже шефу не говори, пожалуйста. Ты просто такими словами это сказала, что даже я засомневался. Я если добуду доказательства, то будем дальше решать, что с этим Клюевым дальше делать, хорошо?
Локация – чердак двухэтажного дома, город Каинск.
Квартира, оставшаяся Клюеву от родителей располагалась на втором, последнем этаже старого, песочного цвета, доме, расположенным на улице со странным названием «Восьмой квартал», прямо напротив местной прокуратуры.
Сегодня я приехал в этот старый, по сибирским меркам, городок, первой электричкой, через люк проник на чердак, и теперь, чутко, как трусливая крыса Чучундра, прислушиваясь к каждому шороху, стамеской и ножом, скреб раствор в здоровенной кирпичной трубе, проходящей мимо кухни наследной квартиры Вячеслава Александровича. Когда-то в эту трубу выходил дым из здоровых чугунных печей-плит, что были установлены при заселении дома, на каждую кухню. В семидесятых годах Советское государство заменило угольные печи на электрические плиты, а в трубы из системы дымоотведения превратились в элемент системы вентиляции, а в девяностые годы бывший советский милиционер старательно пытался сделать дырку в этой самой вентиляции.
Наконец мне удалось вытащить один кирпич из кладки, так что размер образовавшегося отверстия был достаточен для моей цели. Я осторожно отнес кирпич в сторону, чтобы в процессе работы, в самый неподходящий момент, не споткнуться о него, после чего, привязав конец толстого капронового шнура, начал осторожно спускать в темноту трубы особо чувствительный микрофон, купленный мной в одной хитрой инженерной конторе за скромную сумму в пятьдесят долларов.
Отрегулировать длину шнура мне помогало то, что в квартире Клюева кто-то находился. Человек перемещался по квартире, вздыхал, что-то бормотал, переставлял какие-то предметы, что позволило мне отрегулировать длину шнура, закрепив его в том положении, когда звуки в наушниках раздавались наиболее четко. Отладив систему шнур-микрофон – наушники – диктофон, я присел на какую-то трубу, положив под попу рюкзак и стал ждать – до оговоренного времени остался час, время я оговорил с запасом на всякие непредвиденные обстоятельства.
Если что-то работает, зачем искать новые способы?
Звонок из арбитража Алтайского края
