Олег Дивов - Дама с собачкой

Крюгер с надеждой уставился на Августа. Тот потер челюсть:

— Эксперт, я не имею права вести это расследование — задеты мои личные интересы.

— Я понимаю, — охотно согласился Крюгер.

— И вообще вы с этим справитесь превосходно. Заказчик — любитель. Не мог он замести все следы. Полицейские методы будут даже эффективнее моих. Убийца не мог привлечь слишком много посредников, так что вы быстро выйдете на него. И он наверняка еще на Танире.

Крюгер огорченно вздохнул.

— Если я узнаю нечто важное, непременно сообщу вам, — пообещал Август.

Крюгеру пришлось удовлетвориться этим. Он ушел, а Август откровенно зевнул:

— Делла, хочешь умный совет? Давай разбежимся по койкам. Иначе, если Крюгера принесет еще и утром, мы днем не сможем работать. А завтра на свежую голову просмотрим все по Салливану.

Я быстро навела порядок на своем рабочем столе. Август пожелал мне спокойной ночи и ушел.

В качестве чтения на ночь я использовала компромат на Салливана.

А утром узнала, что Август не ложился и ушел куда-то ни свет ни заря.

— У тебя нет ощущения, что мы идем по ложному следу? — внезапно спросил Август.

Весь день он где-то пропадал, вечером пришел, смел ужин так, словно голодал неделю. На его столе появилась новая игрушка — голографический кристалл с заключенной в него миниатюрной копией Великой Мэри. Августу игрушка нравилась, он то и дело поглаживал кристалл кончиками пальцев.

— Есть.

— Вот и меня мучают сомнения.

— А основания для подозрений есть?

— Никаких. Если только легкость, с которой мы продвигаемся.

Август снова любовно погладил кристалл и улыбнулся статуэтке. Ласково улыбнулся.

— Все один к одному, — сказала я. — Есть повернутый на Саттанге археолог из богатой семьи, с обширными связями на рынке роскоши. Есть его родственник в третьем округе. У этого родственника есть подчиненный, который тоже повернут на Саттанге, но в другом смысле: он ищет следы Сары Сэйер. Они вдвоем отправляются в экспедицию, находят Великую Мэри. По возвращении кто-то из них сболтнул о находке Уолтеру Тэтчеру, а тот — своему приятелю Салливану, у которого астрономические долги. Салливан предлагает Говарду добыть эту статую, как будто то же самое не мог сделать Тэтчер. Говард отказывается. Похоже, Салливан находит другого покупателя, а чтобы отвести от него подозрения, избавляется от свидетелей — Ситона и Криса. Потом покупатель избавляется и от него, вынуждая застрелиться. Но при этом Великая Мэри как была на Саттанге, так и осталась. Чушь какая-то.

— Добавь еще, что Тэтчер жив и здоров, а ведь он достаточно много знает и при этом болтлив.

— И в схеме явно участвует человек из нашего посольства на Саттанге: ведь кто-то должен был выдать индейцам Ситона.

— Это не обязательно. Хватит одного черного археолога, который имеет выходы на индейское духовенство или старейшин.

— Все равно чушь. Зачем избавляться не только от Криса, но и от всей его роты? Она что, обеспечивала огневую поддержку во время экспедиции? Бред. Всем не могли дать увольнительную. Нескладуха какая-то.

— Вот именно.

Я вздохнула.

— Но все-таки Крис был как-то замешан в этом. Побеспокоим Хуана Антонио? — Я показала глазами на контейнер с дневниками Ситона.

— Не стоит. Ему сейчас и без нас трудно.

Хуан Антонио, чернявый плюгавый мальчишка, который раскрыл нам дело о банде Бейкерши, оправдал все надежды. За помощь ему заплатили тем, что пристроили в полицейскую академию Кабаны. Хуан Антонио приступил к занятиям с опозданием, быстро наверстал программу, а весной принял участие в конкурсе. Победителю в качестве приза доставалась стипендия в Университете Джорджии, на факультете криминалистики. Хуан Антонио рискнул. Я получила от него два панических письма уже после того, как он сдал задание. Он боялся, что сглупил, упустил шанс… А утром узнал, что победил. Испугался еще сильнее: ему вдруг показалось, что если он переведется в Джорджию, то подведет хороших людей, пристроивших его в Кабану. Ничего, через недельку опомнился.

Он мог, конечно, перевестись с понижением на курс. Но Хуан Антонио решил, что у него нет времени. Жизнь утекает сквозь пальцы, надо спешить. И он исступленно учил программу первого курса криминалистики, с тем чтобы переводиться со второго на второй. Тогда он не терял целый год.

Две недели назад он писал мне, что поселился в кампусе, у него тут уже завелись приятели и вообще Джорджия оказалась приятным местом. Но знания программы мало, это так, просто фишка для перевода, и он вместо каникул торчит в лаборатории, чтобы знать и уметь не меньше однокурсников.

Молодец парень. Как и обещал мне, вцепился в свой шанс зубами. Год назад был подметальщиком на китайском рынке, математиком-самоучкой, а скоро будет инквизитором с дипломом. И без хорошей работы не останется уже никогда.

— Можно, конечно, съездить к Вэню, — осторожно сказала я.

— Да, это лучше всего, — согласился Август. — Но погоди. Пусть твой отец пришлет архив, там тоже могут быть всякие исправления. Отвезем все сразу. Из министерства что-нибудь есть?

— Пока нет.

— Тогда я пойду спать. У меня утром деловая встреча, очень важная. Ты завтра не отлучайся, должен приехать Дэн Тэгги, он хотел щенка. Проводи его, покажи, пусть выберет.

Гм. На мой взгляд, Дэну Тэгги самого себя доверять нельзя, не то что щенка. Тем более метиса сибирской овчарки и колли. Но хозяин Август, ему виднее. Может, он что-то знает.

Я уже собиралась ложиться спать, когда пришел ответ из министерства.

В результате я легла в пять утра.

— Что нового? — оживленно спросил Август.

Видать, встреча прошла на подъеме, потому что мой босс превратился в живчика.

— Приходил Дэн Тэгги, не смог выбрать щенка, сказал, что хочет всех.

— Отлично. Пусть забирает.

— Кроме маленькой?

— Да, ее оставим. Ты кличку придумала?

— Нет. Должно ведь быть что-то одновременно и русское, и шотландское, потому что мама сибирячка, а папа шотландец. Мне в голову ничего не приходит, кроме Машки Стюарт.

Август хмыкнул.

— А мне — кроме Скотины. — Он четко выговорил русское слово.

— Слушай, а неплохо звучит. Только надо через дабл-ти. Скоттина. Оставим? Ну в самом деле, кто сейчас знает русский, да еще настолько хорошо?

— Делла, как лодку назовешь, так она и поплывет. Эта мелочь уже цапнула меня сегодня за палец. И шкодит она постоянно.

— Можно подумать, что, если ей подходит «скотина», а мы будем звать ее «ангелочком», у нее от этого пропадут врожденные черты характера.