Мы больше не люди - Мира Форст
– Будет следующая волна. Вероника, попробуй забраться выше.
– А ты?
– Я вслед за тобой.
Мокрые крылья стали тяжелыми. Я не была уверена, что смогу взлететь. Но ничего, получилось. Вниз смотреть страшно. Какая тут высота, четыре-пять метров?
Мстислав добрался до меня, встав на другую ветку.
– Дружок, тебя больше не могу держать. Ложись на эту ветку, присел он, спуская с себя волка. Потом снял ремень со своих брюк, перекинул через ветку и пристегнул им зверя. Волк вцепился когтями в дерево. Я заметила на шее Мстислава сильные царапины.
Вторая волна достала только до ног. А вот волка окатила целиком. Тот перевернулся на своей ветке, но ремень удержал его.
– Мстислав, как такое возможно? – тряслась я от страха и холода. – Это же обычная река.
– Буйные реки и озера встречаются, на них бывают шторма и волны, как на море. Не такие огромные, но все равно опасные.
Сегодня природа отказала в своей благосклонности и не ограничилась буйством реки Западный Бут. Светлое и безоблачное небо накрыла темная туча. Последовали раскаты грома. Вслед за ними поднялся сильный ветер и хлынул дождь. Никаких маленьких капель, сразу оглушающий ливень. Мы продолжали держаться за дерево. Оно раскачивалось от яростных порывов ветра. А внизу бурлила вода, и спрятаться было негде.
Как и волну, молнию я тоже почувствовала. Двойной бело-желтый разряд ударил в дерево. Дерево, с которого мы вчера прыгали в реку. Оно сразу заполыхало. Хотя мы и находились далеко от него, но с нашей высоты спутать раздвоенное дерево и церквушку неподалеку было бы сложно.
Мстислав укрыл меня своими крыльями. Они были мокрыми, но сам факт его заботы обо мне поспособствовал тому, что я перестала трястись.
Наконец, светопреставление закончилось, и мы смогли спуститься на землю. Спускаться оказалось сложнее, чем подниматься. Крылья путались в ветках. Я ободрала все коленки. Мой милый сарафан превратился в грязную тряпку. А переодеться возможности не было. Рюкзаки с вещами, едой и оружием смыло вместе с велосипедами.
Хорошо, солнце снова выглянуло, оставляя нам надежду обсохнуть и согреться.
– Впереди большой железнодорожный мост.
– Ничего не вижу, – вглядывалась я вдаль.
– Его с дерева было видно.
– Вот как у тебя это получается?
– Что получается, Вероника?
– Вообще все. Мне было настолько страшно, что я ничего вокруг не замечала. А ты мост увидел.
– Вероника, мне тоже было очень страшно.
– Правда?
– Правда.
Он немного помолчал и добавил:
– Только не за себя, а за тебя. Я все время переживаю за тебя.
Через какое-то время мы приблизились к железнодорожному мосту. На указателе значилось название населенного пункта - Вышкув.
– На этом мосту мы, как на ладони, – наступила я на рельсы вслед за Мстиславом.
– Но его надо пройти. Другой дороги нет. На карте Вышкув обозначен небольшим городом.
– Мстислав, а твой телефон при тебе? Мой лежал в рюкзаке.
– Я свой держу в кармане. Так что карты у нас еще есть. Только зарядка уплыла с вещами. Надо постараться запомнить карту на случай, если заряд сядет раньше, чем мы доберемся. И попробуем сегодня раздобыть машину.
Они появились внезапно. Двое мужчин и одна женщина. Спрыгнули из-за железных перегородок на мосту. Мы не могли их заметить раньше, они прятались. Вероятно, наблюдали за нами. Красноглазые. В удобной спортивной одежде. Все трое с военными ножами.
– Попробуем договориться? – прошептала я.
– Скажи им, что у нас ничего нет. Что мы просто ищем своего друга.
Сказала, о чем просил Мстислав на английском языке. К счастью, женщина понимала. Она перевела мои слова на польский своим спутникам. Один из мужчин резко ответил. От него веяло агрессией. Почему-то мне стало очевидно, с ними не договориться.
– Ты останешься, – переводила женщина, – а твоего спутника придется убить.
– Что?! – закричала я.
Мстислав все понял без перевода и, прежде чем противник успел бросить нож, выхватил пистолет. Единственное наше оружие. И оно оказалось бесполезным. Выстрел не прозвучал. Пистолет не просох после волны и ливневого потопа. Но заминка все равно помогла. Мужики при виде оружия на миг растерялись, что позволило нам первыми атаковать.
Мстислав сцепился с главным. А я, уже исходя из опыта, взлетела женщине на спину и вцепилась в ее шею, кусая. Она орала, пыталась скинуть меня. Ей удалось полоснуть ножом по моей правой руке. Но я не разжимала челюсти, вгрызаясь в нее все сильнее.
Ошибкой троицы стало то, что они, как и большинство тех, кто видел нашего зверя, приняли волка за собаку. Его не брали в расчет. А зря. Волк достаточно быстро загрыз одного бандита, помог Мстиславу справиться со вторым. Мстислав выбил из рук женщины нож, а саму ее заколол ножом убитого.
– Вероника, ты ранена?
– Не сильно. Она два раза меня по руке полоснула, – пыталась я отдышаться.
Волк стал зализывать мои раны.
– Спасибо тебе, дружок, – погладила его по макушке.
– Что ж, теперь у нас есть три ножа и немного сушеной рыбы, – снял Мстислав поясную сумку с одного из мертвых. – Надо поскорее убираться отсюда. Я так понимаю, город взяла под контроль банда. Скорее всего, живых там немного и в основном мужчины.
– Может, сбросим их с моста? – предложила я.
– Отличная мысль, Вероника, – похвалил он меня, сразу уловив смысл моего предложения.
Если в городе другие бандиты, они могут быстро обнаружить тела своих соратников и начать за нами охоту. А так, никто не будет знать, что троица мертва, и у нас появляется шанс остаться незамеченными.
Помогала здоровой рукой подтаскивать убитых к краю моста. Женщину подтащил волк. Мстислав перекинул тела за ограждение, и трупы один за другим бултыхнулись в воду.
Дальше мы бежали. Быстрее с этого моста, быстрее с открытого пространства.
В городе отчетливо виднелись последствия стихии. Повсюду дорогу преграждали сломанные деревья, среди которых попадались и маленькие пушистые елочки, и вековые ели. Одно дерево упало на машину, отчего у той жалобно пищала сигнализация. Такое большое дерево рухнуло, а тоненькая березка рядом с ним лишь слегка наклонилась, образуя красивую арку.
Погнутые рекламные щиты, сломанные указатели, оборванные провода, перевернутые урны. И среди всего этого, с боку на бок перекатывается огромный надувной клоун. Ни одного жителя.
– Как-то жутко. Как будто в фильм ужасов попали, –
