Мы больше не люди - Мира Форст
– Дальше даются ссылки на источники, где можно найти материал о радужном облаке и цветном дожде. И, знаешь, что, Мстислав, – вдруг округлила я глаза.
– Что?
– Среди источников указывается работа одна тысяча девятьсот пятьдесят второго года под названием «Blutgruppe». И ее автор Jurgen Blutgruppe.
– То есть, некто Юрген Блатграп, написал статью «Группа крови», и ее дают в качестве первоисточника для изучения таких атмосферных явлений, как радужное облако и цветной дождь?
– Выходит, что так. И вряд ли совпадением является то, что Юрген и наш Борис однофамильцы.
– Наверняка родственники, – поддержал мое предположение Мстислав.
Прочитать статью Jurgena Blutgruppe нам не удалось. Интернет соединение, как и сотовая связь по-прежнему не работали. Можно было прочесть лишь то, что оставалось в открытых вкладках гаджетов.
– Статья о необычной зависшей туче была написана тридцатого марта. Боря с семьей исчезли из города в первых числах апреля, – сопоставила я даты.
– Это определенно все как-то связано. Вероника, мы на верном пути. Идем?
Я вложила свою ладонь в его.
Два дня мы протопали пешком. Решили избегать центральных дорог и городов, а держаться окольных троп и небольших поселков.
В первый день пути, к полудню, солнце начало припекать так, как в самый разгар курортного сезона в жарких странах. Вода в единственной полулитровой бутылке быстро закончилась. Попить из заболоченного озерца, что попалось на пути, не решились. Даже волк его проигнорировал, хотя было видно, что и его мучает жажда.
– Вероника, на этом озере установили деревянные мостики. Раз их кто-то поставил, скорее всего, неподалеку есть жилье.
– И мы сможем найти воду, – закончила я мысль Мстислава.
Через пятнадцать минут мы вышли на открытое пространство. Перед нашими глазами раскинулся поселок. Полностью сожженный.
– Да уж, похоже противостояние между белоглазыми и красноглазыми переходит на более ожесточенный уровень, – оглядывал пепелище Мстислав, не выпуская моей руки.
– Посмотри, кажется, один дом уцелел! – заметила я кирпичную постройку чуть в стороне.
Разглядеть дом с того места, где мы стояли, не представлялось возможным. Его почти полностью скрывали деревья с толстыми стволами и густой кроной. Эти зеленые исполины перемешивались с шапками розовой листвы диковинных кустарников.
– Граб и церцис, – распознал Мстислав.
– Откуда такие познания?
– Точно такие же растут в замке моей семьи в Калининграде, – пояснил он.
Дом казался целым и непотревоженным. Выглядел он богато. Двухэтажный, добротный, с черепичной крышей. Ухоженная территория вокруг, где взгляд радовали флористические находки в виде причудливых древесных пней, из которых произрастали яркие цветы.
Пришлось разбить окно, чтобы забраться внутрь. Волк остался снаружи. И пока мы обыскивали дом, он бродил по газонам.
– Как же так? Одежды, посуды, всего полно. Кроме воды, – разочарованно протянула я после утомительных и безуспешных поисков.
Центральный водопровод не работал. Мы обшарили с Мстиславом все кухонные, и не только, шкафы, слазили на чердак и в подпол. Ничего.
– Осталась еще одна комната, – приободрил меня Мстислав.
– Но она закрыта на замок.
– А я нашел связку ключей. Какой-нибудь должен подойти.
Один ключ действительно оказался от запертой двери на втором этаже. Только никакой воды там не было. Зато была потрясающая коллекция музыкальных инструментов.
И я, и Мстислав, не просто так в школьные годы посещали музыкальную школу. Мы хорошо разбирались в музыкальных инструментах, их звучании, неплохо знали историю музыки. И сейчас, в польском выгоревшем поселке, в единственном уцелевшем доме незнакомых нам людей, с благоговением рассматривали коллекцию скрипок, виолончелей и гитар. Определенно, все инструменты сделаны два, а то и три века назад.
– Скрипка самого Батова*, – изумился Мстислав, с восхищением глядя на старинный инструмент.
– Как могла скрипка крепостного мастера попасть в польскую глубинку?
– Граф Шереметев* мог продавать инструменты его работы, а мог попросту подарить какому-нибудь своему гостю. Или, еще вариант, инструмент вывезли из России после революции при массовой эмиграции.
– Надеюсь, хозяин коллекции стал красноглазым и еще вернется в свой дом. Нельзя оставлять вот так, все эти сокровища, без присмотра.
Мы вышли из чудо-комнаты, решив, если выживем, обязательно вернемся сюда.
– Вероника, ты ничего не слышишь? – вдруг спросил Мстислав.
Прислушалась.
– Или у меня уже галлюцинации, или я слышу отчетливый шум воды.
– Точно. И он не в доме.
Бросились на улицу.
От увиденной картины я засмеялась. От радости и облегчения.
Попить сегодня все-таки удастся.
Посреди газона, на зеленой траве, устроился наш мохнатый зверь. А рядом с ним поднимался и поливал волка целый фонтан воды. Волчара блаженно щурился, слизывая языком водяные струйки.
Не сговариваясь, забрались прямо в центр фонтана, смывая с себя дорожную грязь и глотая прохладную воду.
– Это установка для полива клумб и газонов, – как всегда знал ответ мой спутник. – По всей вероятности, волк наступил лапой на датчик автоматического полива. Теперь надо выяснить откуда происходит подача воды.
Нам повезло. Мы нашли узкую трубу, которая не присоединялась к центральному водопроводу, а встраивалась в отдельную бочку, куда хозяева заливали воду вручную. Неудобный способ, но благодаря ему мы смогли напиться и пополнить запасы воды для дальнейшей дороги.
Этот дом на отшибе, утопающий в разноцветье деревьев и цветов, хранящий в себе великолепную коллекцию старинных музыкальных инструментов, преподнес нам, помимо возможности напиться, еще один подарок.
– Вероника, как насчет велосипедов? – первым заметил Мстислав двухколесные средства передвижения.
Два вполне приличных велосипеда обнаружились в гараже. Не машина конечно, но все лучше, чем топать пешком.
Надо сказать, день выдался неожиданно легким. Не в физическом плане. Идти полдня пешком, а потом полдня крутить педали, тяжко. Но вот эмоционально… Я ощущала какой-то радостный подъем. За весь день нам не встретилось ни единой души. И это такое странное чувство, как будто мы с Мстиславом одни во всей Вселенной.
Дорога вывела нас к реке Западный Бут, и достаточно большой отрезок пути пришелся вдоль ее берега.
Ближе к вечеру стали присматривать место
