Воровка - Светлана Алимова
Голди рухнула на спину и отползла обратно в угол. Затем спохватилась и поспешно разбила зеркало, чтобы через него не вылез кто-то еще. Дрожа и подавляя тошноту, она наблюдала за расправой призрачного пса над мертвой ведьмой: оторванные конечности Молли тут же усыхали, а ошметки летели во все стороны. Отгрызенная голова еще некоторое время визжала, пока Александр не раскусил ее напополам.
Наконец все было кончено.
Александр обернулся человеком и рухнул на четвереньки. Руки и ноги у него подгибались.
— О богиня, какая же она мерзкая на вкус! Отвернись, меня сейчас стошнит! Ох, нет, я успею!
Он вскочил и рванул в туалет. Голди бросила взгляд на останки Молли и предпочла воспользоваться окном: дальше содержимое желудка она бы точно не донесла. Выпрямилась и вытерла губы.
Она не будет прибирать все это сама. Вызовет беса. Двух, трех, да хоть десяток, чтобы отдраили здесь все, но сама и пальцем не прикоснется!
Голди оперлась о подоконник и вдохнула свежий воздух.
Жива. Оба живы.
— Спасибо, — тихо и искренне сказала она.
В тишине раздалось негромкое, насмешливое фырканье, и запах вереска исчез, вернувшись к Калунне.
Глава 10
На следующий день Голди отправилась встречаться со своим главным страхом лицом к лицу. Она собрала в подарок целую корзинку дорогих цветов и всяких женских штучек: от бальзамов и лосьонов до изящных заколок и лент. По словам Беаты, Калунна любила такие вещички и всегда им радовалась. Конечно, была вероятность, что все это полетит в лицо Голди, но она надеялась на лучшее. В конце концов, она искренне старалась и пришла с благодарностью, а не расчетом. Должна же Калунна хоть раз над ней смилостивиться?
Она приземлилась на вересковых пустошах и соскочила с метлы. Подавила застарелый страх и повторила про себя, что Калунна ее смерти не хочет, иначе бы не помешала Молли утащить ее в загробный мир. Некоторые правила ее религии соблюдала даже сама вересковая богиня. Тот, кто поклонялся ей, мог рассчитывать на ее защиту.
Голди поставила корзинку на землю, встала на колени и склонила голову.
— Спасибо тебе, о великая и милосердная вересковая богиня. Если бы не ты, нам с Александром пришел бы конец. Прошу, прими мое скромное подношение. Надеюсь, хоть что-то из этих вещей тебя порадует. Я знаю, что из меня так себе жрица, но я стараюсь быть полезной твоему культу и верно служу твоей главной жрице. Она довольна моими успехами. Если можно, явись и поговори со мной. Конечно же, если ты сейчас не занята чем-то важным. Если что, я приду в более подходящее время.
Голди была уверена, что Калунна проигнорирует ее, как это бывало и раньше. Но подняв голову, она вздрогнула: вересковая богиня сидела в полуметре от нее и копалась в принесенной корзинке. У Голди пересохло во рту, а пульс участился: даже сидя, Калунна подавляла ее своим огромным ростом и пугала мощными львиными лапами, выглядывающими из-под подола темно-зеленого платья. Она небрежно помахивала хвостом с черной кисточкой на конце и, кажется, была сегодня в хорошем настроении.
Похоже, Голди повезло. Наверное.
Если нижняя часть вересковой богини была львиной, то верхняя принадлежала прекрасной женщине с бледно-золотыми волосами, волной спускающимися до щиколоток. Из макушки у нее торчала пара небольших коричневых рожек, а чуть дальше торчком стояли ушки, похожие на уши оленя или косули. Человеческие уши отсутствовали. Фигура у нее была изящная и женственная, лицо сияло юностью и красотой, а большие лиловые глаза подчеркивали ее нечеловеческую природу.
Объективно Калунна была просто восхитительна. Если не знать о ее характере и не пугаться двух с половиной метров роста. Хотя рост уж точно не был самым страшным в ней.
— Ленты и заколки хороши, цветы в моем вкусе, но вот бальзамы так себе, — мелодичным голосом сообщила она, — в следующий раз свари их сама. Беату и Адалинду ты в этом не обойдешь, но твои старания повысят цену подношению.
— Как прикажешь, — Голди уставилась в землю, чтобы не встречаться с ней взглядом. — Я… я хотела спросить: я получу наказание за то, что сделала?
— За что именно? — лениво спросила Калунна. — Перечисли.
Голди сглотнула. Врать определенно не стоило: Калунна видела всех насквозь.
— Я… я собиралась бежать из культа и дарованного тобой тела.
— Не дарованного. Твое воскрешение целиком и полностью оплатила Беата. Она обещала, что ты будешь полезна, и я оставила тебя.
— Значит, за это наказания не будет?
— Нет. По нескольким причинам. Но я озвучу только одну: мысли — не преступление. Ты не сбежала, и проступок не был совершен. Тем более, что твои ошибки по тебе же и ударили.
— А какие еще есть причины?
Калунна приподняла ее за подбородок львиным хвостом, заставляя смотреть себе в глаза.
— Ты и так их знаешь. Я ведь не выбирала тебя своей жрицей, а лишь согласилась на просьбу Беаты. Есть ты или нет, мне все равно. Предательство должно караться, но ты не клялась мне в верности. Я не стану требовать от тебя многого.
— А то, что я хотела сделать с Силвер Стоун? — напряженно спросила Голди. — И то, что не смогла защитить Терезу и Руперта от смерти, будет поставлено мне в вину?
— С чего ты взяла, что меня должны волновать чужаки и их проблемы? — удивилась Калунна. — Мне поклонялся только мальчик, Денни. Ему я и помогла, защитив его вместе с отцом. Он будет мне верен, даже уехав в Кловерфилд, а вот остальные вскоре забудут обо мне. Пока мой культ не придет туда, где они надеются спрятаться от веры в настоящее божество. Глупцы. Этот континент будет принадлежать мне, как было прежде. И тогда бежать им будет некуда.
Она достала из корзинки цветы и принялась плести венок.
Голди облизала пересохшие губы.
Калунна говорила о семье Стоун, но намек был ясен: все это касалось и ее тоже. Побег стал бы временным решением. Культ Калунны накроет всю Авалонию медленной, неотвратимой волной, и лучше
