Владимир Трапезников - Практикум для начинающих

Когда закрывал дверцу машины, кто-то тронул меня за локоть. Я обернулся. Рядом стояла Рика. Вид у нее был унылый.

– Ты как здесь? Опоздала в космопорт? Упустила?..

Она мотнула головой.

– Мы оба опоздали, Вет. Тиман Гвич умер… Прилетела, вот, сообщить тебе…

От неожиданности я чуть не выронил сверток с ракетой, но вовремя подхватил его.

– Ну, рассказывай! Отчего? Какие-нибудь подробности узнала?!

– Нет. Знаю лишь, что именно из-за этого задержалось прибытие лайнера с Камоса. Гвич умер во время полета, и корабль делал остановку, чтобы принять на борт следователя Службы космической безопасности. Судя по всему, что-то непонятное в его смерти было…

И вдруг я все понял. Смерть Тимана Гвича замкнула цепь. Мозаика из разрозненных фактов сложилась в целостную картину.

Сорвавшись с места, уже на бегу я крикнул Рике:

– Буду у Нарда. Не жди, объясню все потом…

Сейчас не имело значения, что Нард до сих не позвал меня: обстоятельства не позволяли ждать. Только он мог помочь подтвердить сейчас мою догадку.

В кабинет я ворвался без стука и, едва переведя дыхание, выпалил с порога:

– Во время полета с Камоса на Землю погиб Тиман Гвич. Мне сейчас сообщили… – Я подошел к столу и сел на первый попавшийся стул. – Уверен, причина смерти – яд муаго! Прикажите проверить…

Фогг вскочил со своего места и было начал в своем извечном ключе:

– Кто позволил вам войти, Ник?!

Но Нард жестом оборвал его и склонился к экрану.

– Что за происшествие на лайнере с Камоса? – спросил он дежурного по отделению космопорта.

– Пока лишь общая информация: во время полета умер пассажир, Тиман Лори Гвич, гражданин Камоса. По данным предварительной медицинской экспертизы – внезапная остановка сердца. Ничего больше сообщить пока не могу: наш врач пока не прислал окончательное заключение.

– Вот что, – сказал Нард, – передай врачу – пусть проведет экспресс-анализ на яд муаго. О результате немедленно доложить!

– Как вы сказали?

– Яд муаго, – повторил Нард.

– Будет исполнено.

В кабинете начальника Криминального отдела воцарилась напряженная тишина.

«Что покажет экспресс-анализ? Прав ли я?» Мучительно медленно тянулось время. Прошло десять минут, пятнадцать…

Сигнал вызова заставил меня вздрогнуть.

– Ну, что? – спросил дежурного Нард.

– Результат положительный. Сейчас доктор уточняет, когда яд попал в организм.

– Спасибо, – поблагодарил Нард.

Отключив экран, он переглянулся с Фоггом, и, обращаясь ко мне, вопросительно произнес:

– Итак?!

XX

И вдруг я ощутил, что робею перед высоким начальством. Впервые в жизни мне предстояло докладывать результаты самостоятельного успешно проведенного расследования. Да еще по какому делу! Оно ведь на контроле у самого Криминального отдела. Казалось бы – радуйся триумфатор! Ан, нет. Я растерялся: с чего начать? Может, правда, причина этого крылась вовсе не в робости – только сейчас я осознал весь драматизм разыгравшейся трагедии. На мгновение представил себя на месте того человека, попытался воссоздать владевшие им чувства… Лишь тень их возникла в моем воображении, но, содрогнувшись, я сразу поспешил от их отстраниться. Тяжесть неимоверная. Не дай Бог кому решать такие проблемы!..

Как бы ни было, но я молчал, не в силах связать двух слов.

Удивительно, но именно Альбин Фогг понял мое состояние. Не выказывая ни малейшего нетерпения, он встал, прошелся по кабинету, подошел ко мне и опустил руку на плечо.

– Смелее, Вет. Начни с чего-нибудь. Мы разберемся…

И надо же такому случиться! Взглянув на Фогга и, наконец, решившись, первое что я произнес, было:

– Лиман Фрос умер из-за вашего эксперимента!..

Фогг так и сел, а Нард усмехнулся:

– Неплохо для начала.

А я, уже не ожидая вопросов, продолжал:

– Да, Фроса погубил психограф!

– Не может быть. Прибор абсолютно безопасен, – проговорил Фогг.

– Для нормального человека – да. Но не для Фроса.

– Что ты хочешь этим сказать? Фрос не человек? – быстро спросил Нард.

– И да, и нет. На каком-то этапе он сам это осознал – и в этом его трагедия. Все началось два года назад, на Терфе. Там в Фроса был внедрен чужой разум, своеобразный разведчик.

– Разведчик?! Чей? Терфа необитаема, – перебил меня Фогг.

А Нард добавил:

– Это твоя версия или?..

Сообразив, куда он клонит, я не дослушал:

– Все, что я сейчас расскажу, основывается на фактах. Вы сами сможете судить, сколь они весомы. Можно их рассматривать в качестве доказательств или нет… – я обернулся к Фоггу: – Вы руководили расследованием чрезвычайного происшествия с последней экспедицией на Терфу, были на планете.

– Да, – подтвердил он.

– И знаете о таком образовании – Большая каменная гряда. Она и является разумным обитателем Терфы! – стараясь быть кратким, я изложил все, что узнал от отца. Рассказал о теории Андерса Вэла и его последнем открытии взаимодействия гравитационного и биополей, сделанном благодаря Лиману Фросу.

Нард и Фогг слушали, не перебивая.

– Случаи кратковременного расстройства психики наблюдались и у некоторых участников прошлых экспедиций, – продолжал я. – Скорее всего, это были попытки Гряды вступить в контакт с незваными пришельцами, упорно разрушавшими среду ее обитания. Попытка понять, чего хотят люди. А может, это было с ее стороны изучение незнакомой цивилизации. Кто знает? Гадать не берусь. Но вот в последнем уверен: в какой-то момент Разум Гряды решил получить максимально полную информацию о Земле и ее обитателях. Это моя догадка, если хотите. Посредством специального гравитационного удара в одного из людей был внедрен разведчик. В теле человека он должен был собрать сведения, а затем вернуться на Терфу, естественно, в том же теле. Вспомните, – обратился он к Фоггу, – ведь главным инициатором новой экспедиции на Терфу, которой вы должны были руководить, был Лиман Фрос, так?

– Пожалуй, – согласился тот. – Андерс Вэл лишь поддерживал идею… А откуда тебе известно про экспедицию? – вдруг вскинул он голову.

– Сейчас неважно, Альбин, – остановил его Нард. – Продолжай, Ник.

– Лиман Фрос и был тот человек-разведчик. Вероятно, довольно долго он ничего не подозревал, но потом понял, что с ним творится что-то неладное. Теперь уж мы никогда не узнаем, на что он впервые обратил внимание, но, думаю, первопричиной послужил внезапно возникший интерес к самым разнообразным областям науки и культуры нашей цивилизации. Казалось бы, чего не бывает с человеком? Захотелось вдруг восполнить интеллектуальные пробелы… Но тут другое: изучались не общие сведения, а, в первую очередь, фундаментальные основы. И притом материалы просматривались с такой скоростью, что будь человек хоть семи пядей во лбу, ничего усвоить не сумеет. Не хочу быть голословным. Позвольте воспользоваться компьютером, – обратился я к Нарду.