Юнкер - Валерий Пылаев
И кровать.
— Тьфу ты… — Я скривился, поднимая повыше руку с Горынычем. — Ну что ж ты так, Екатерина Сергеевна? Не дождалась…
Чтобы узнать дочь Колычева, не нужно было быть ни профессиональным сыскарем, ни даже хорошим физиономистом. Невысокая, полноватая, одетая в мешковатое платье в горошек… Совсем не красавица, Катя напоминала покойного отца и чертами лица, и даже формой глаз, остекленело уставившихся в потолок.
И так же, как ее отец, она была мертва.
Подойдя чуть ближе, я заметил, что руки и ноги девушки были привязаны к кровати — и вдобавок покрыты синяками и ссадинами. Словно кто-то как следует поизмывался над ней. Пытал перед тем, как убить.
— Вот урод… — прорычал я сквозь зубы.
Работал мастер своего дела: девчонку мучали не час и не два подряд, а соседи так ничего и не услышали: палач засунул ей в рот тряпку… а потом задушил оторванным от приемника проводом. Причем совсем недавно — уродливая багровая борозда на шее выглядела совсем свежей, а сама кожа Кати на ощупь оказалась еще теплой.
Тот, кто убил девчонку, вряд ли успел уйти далеко. Черт, да он ведь даже может быть еще…
«Наган» — впрочем, как и любой другой пистолет револьверной конструкции — имеет одну важную отличительную особенность: если курок не взведен заранее, стрелку приходиться выжимать весь ход спускового крючка. Барабан с щелчком проворачивается — и только потом гремит выстрел. Между этими звуками проходит всего доля секунды.
Но иногда и доля секунды — это очень-очень много.
Глава 15
Развернуться я не успел — выставил Щит вслепую, почти наугад. По ладони будто ударили чем-то огромным и тяжелым. Заклятье остановило пулю, и вторую тоже, но сожрало столько резерва, что от третьей мне пришлось уходить банальным падением на пол. Смерть прожужжала рядом и впилась в стену где-то за спиной.
Я вдруг почувствовал себя как на первых тренировках с Андреем Георгиевичем — неуклюжим бездарем, для которого сотворить даже простенькое заклятье было чем-то вроде подвига. Последние полгода мой Дар рос не по дням, а по часам, но сейчас подводил… будто кто-то в одно мгновение отпилил мне силы на пять-шесть магических классов.
Хреново. На тренировках никто хотя бы не пытался убить меня по-настоящему.
В полумраке сверкнула еще одна вспышка, громыхнуло, а потом прятавшийся за дверью стрелок бросился в прихожую. Удирал, не попытавшись ни добить, ни хотя бы убедиться, что уложил меня как следует. Кто бы ни подослал его сюда, он явно заплатил только за пытки бедной Кати — но уж точно не за схватку с Одаренным.
— Стой! — рявкнул я, заряжая Булаву.
Боевое заклятье сорвалось с моих пальцев… и угодило буквально в никуда. Даже если бы я промахнулся с нескольких шагов, оно непременно должно было разнести в щепки дверь или оставить на стене вмятину… Но не оставило. Будто вся вложенная мной сила Дара просто исчезла без следа, растворившись за короткие метры полета.
Ну не мог я промазать!
Юркая невысокая тень мелькнула на фоне просвета, распахивая дверь — и исчезла в коридоре. Самым разумным с моей стороны было бы остаться лежать — если уж непосредственная опасность миновала, а собственный Дар вдруг захромал на обе ноги. Дождаться городовых, найти телефон, позвонить деду…
В общем, делать все, что угодно — кроме того, что я сделал.
Усиленный Ход получился с первого раза и как надо — будто таинственная сила, перекрывшая моему Дару воздух, вдруг исчезла так же неожиданно, как появилась. Тратить время на Кольчугу или Латы я не стал: первая все равно не остановила бы пулю, а полноценная тяжелая защита слишком замедляла движения. И если я уж собирался делать глупость и ловить убийцу Кати своими руками — стоило поспешить.
До двери я добрался в два прыжка. Вылетел в коридор — и тут же рванулся к стене напротив. И вовремя: со стороны лестницы снова грохнул выстрел. Я упал на одно колено и швырнул две Булавы подряд — и на всякий случай добавил Серп. Поближе к полу, чтобы ненароком не разделать беглеца на две части.
Ничего. Ход держался, как положено, но боевые заклятья не сработали. Снова растворились, словно где-то в нескольких шагах передо мной проходила черта, за которой любая магия просто переставала существовать.
И Катин убийца это знал. Он больше не удирал, сломя голову, а отходил к лестнице спиной, держа меня на прицеле. Не знаю, сколько у него осталось патронов, но рисковать и стрелять через полкоридора урод явно не хотел. Видимо, опасался, что если опустошит весь барабан, я просто сверну ему шею голыми руками.
И правильно опасался.
— Да стой же ты, скотина! — прорычал я, бросаясь вперед.
И наискосок — к другой стене, чтобы сбить прицел. Кем бы ни был мой противник, на профессионального ганфайтера он не тянул никак. Не хватало ни реакции, ни меткости, ни даже самый обычной выдержки. Стоило мне дернуться в его сторону — тут же пальнул снова, неуклюже пятясь назад. Я кинул в ответ Булаву и Горыныча…
И, наконец, понял, что происходит. Моя магия работала, как положено, но убийцу что-то защищало. Как исчезла прицельно брошенная Булава я, конечно же, не увидел, а вот огненное заклятье отрабатывало нормально до самого конца. И только в паре шагов от цели вдруг потухло: не разбилось, разлетаясь в стороны алыми каплями — так обычно Горыныч встречался с чужим Щитом — а просто зачахло и умерло, будто лишившись всей вложенной энергии.
Так вот почему в квартире у меня толком ничего не получалось — тогда убийца был совсем рядом!
— Отвали! — заверещал он, снова поднимая револьвер. — Башку прострелю!
Убойная железка дергалась в дрожащей руке туда-сюда, так что угроза казалась почти забавной — но все же не настолько, чтобы прыгать на ствол, в котором наверняка осталась еще пара патронов. И если этот дегенерат сейчас уйдет на лестницу, если скроется…
Мать его за ногу! Может, он и прикрыт от магии какой-то неведомой хренью — но не неуязвимый, в самом-то деле?!
На этот раз расчет оказался верным. Булава не смогла бы достать моего врага — но в стену ударила, как положено. Осколки кирпича брызнули во все стороны, и один, похоже, угодил убийце в колено. Тот охнул, согнулся, едва не выронив револьвер — и тут же захромал к лестнице. Я рванул следом, на ходу выбрасывая
