Юнкер - Валерий Пылаев
— Почему? — Я поморщился. — Я думал, мы уже чуть ли не на пороге гражданской войны… Что сейчас вообще происходит?
— В том то и дело, что почти ничего, — задумчиво проговорил Багратион. — Я знаю, что это затишье перед бурей вряд ли продлится долго — но и его следует использовать, насколько это вообще возможно. Так что я надеюсь, что ни ты, ни твой дед…
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул я. — Штерн погиб — но вы ведь знаете, что с остальными двумя? Долгоруков?‥
— Продолжает прожигать жизнь в салонах и на светских вечерах. — Багратион пожал плечами. — На редкость скучный тип. Я начинаю думать, что он здесь вообще ни при чем.
— А Куракин?
— Исчез. Никто не видел его уже недели две. Подозреваю, генерал вообще уехал из страны. — Багратион на мгновение задумался. — Может быть, решил поправить здоровье. Где-нибудь в Баден-Бадене. Горячие источники творят чудеса, ведь так?
Его светлость отплатил мне моей же монетой — но я постарался скрыть раздражение. В конце концов, все это было не более, чем шуткой. Вряд ли Куракин, пожелай он скрыться, решил бы сунуться туда, где отдыхает половина столичной знати.
— Впрочем, не будем о грустном, — снова заговорил Багратион. — И перейдем к приятному. Ее императорское величество изволит наградить тебя за верную службу стране и короне и пожаловать орден Святого Станислава второй степени. Но его вручают только чинам девятого класса и выше.
— И это значит?‥
— Это значит, что у меня в ящике лежит подписанный ее величеством указ о внеочередном присвоении тебе статского чина титулярного советника. — Багратион легонько похлопал ладонью по столу. — Который ты получишь, как только уволишься с военной службы.
— Прелестно, — пробормотал я. — Значит, я еще целых три года буду…
— Я не знаю, Саша. — В голосе Багратиона прорезалось легкое раздражение. — На твоем месте я не стал бы загадывать так далеко. Сейчас у нас есть проблемы поважнее, чем твои классные чины и награды.
— Вот как? — отозвался я. — Желаете поделиться, ваша светлость?
— Нет. Не желаю. — Багратион на мгновение задумался и, вздохнув, продолжил: — Но, видимо, придется. Помнишь ту штуковину, которые ты притащил в прошлый раз?
Глушилку магии?
— Еще бы я не помнил, — фыркнул я. — Она чуть не отправила меня на тот свет.
— Тогда ты наверняка вспомнишь и плетение на металле сердечника. — Багратион облокотился на стол. — То самое.
— Сложная структура. Я бы такую не повторил. — Я прикрыл глаза, вспоминая идеально выверенные тонкие контуры. — Нужен класс четвертый, не ниже. Скорее даже третий или второй.
— Все верно, — кивнул Багратион. — Плетение действительно непростое, но смущает меня совсем не это.
— Тогда — что?
— Ты ведь знаешь, что линии контуров у магов всегда разные — даже на одних и тех же заклятиях? — проговорил Багратион — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Это как почерк — не существует двух одинаковых.
— Допустим… — Я чуть подался вперед. — И что не так с тем плетением? Вы узнали… этот самый почерк?
— Нет. В том то и дело, что нет, Саша. — Багратион покачал головой. — Идеально прямые линии контура, все закругления и фигуры без биений, избежать которых в работе попросту невозможно. Даже для Одаренного первого класса и выше.
— Сложно, — признался я, с трудом поборов соблазн тут же поинтересоваться насчет вскользь оброненного «и выше». — Не понимаю.
— Попробую объяснить. — Багратион потер подбородок. — Если обычное плетение — это, можно сказать, рукопись, то контур из твоей глушилки… Его, образно выражаясь, напечатали на печатной машинке.
Да твою ж…
— И что это значит?
— Только одно. — Багратион вздохнул и отвел взгляд куда-то в сторону. — Кто или что бы ни создало плетение — это совершенно точно не человек.
Россия, Санкт-Петербург, 11 октября 2021 г.
