Эшли Дьюал - Одинокие души

— И когда же он стал не таким, как остальные? — я вновь пью виски, и уже не вижу, как бармен наливает мне новую порцию.

— Давно, Лия. Очень давно.

Я отрываю взгляд от стола, и украдкой смотрю на Максима. Он разговаривает с братом, улыбается и выглядит таким привлекательным, непринужденным, что у меня потеют ладони. Мне хочется встать и вновь подойти к нему. Хочется послушать его голос, и даже просто находится рядом.

— Нет, — я резко разворачиваюсь лицом к рюмке. — Я так не могу.

— Но почему?

— Потому что это не правильно.

Кира недовольно закатывает глаза.

— Не придумывай себе лишних проблем. Их и так очень много. — Блондинка серьёзно смотрит на меня. — Если ты его хочешь, в этом нет ничего противозаконного.

— Кира!

— Что? Что тут такого? Тебе не пять лет, и он не в детском саду. Если вас тянет друг к другу, не сопротивляйтесь!

— Прислушиваться к животным инстинктам не в моих правилах.

— А кто тебя будет спрашивать? — блондинка осушает новую порцию ликера и довольно улыбается. — Ты все равно не сможешь долго сопротивляться. Вопрос только в том, когда и где ты сорвешься.

Я безнадежно выдыхаю, и ощущаю жар во всем теле. Мне хочется окунуться в холодную воду и не вылазить оттуда весь оставшийся вечер. Но вместо этого я вновь пью виски и вновь ощущаю огонь в легких.

Закрываю глаза, хочу успокоиться, остудить пыл, но алкоголь серьёзно берется за меня. Я понимаю абсолютно всё, что происходит, я в состоянии контролировать себя, стоять на ногах, связно говорить и мыслить, но я не делаю этого. Кажется, что сейчас именно тот момент, когда мне под силу исполнить любое своё желание.

Неожиданно меня пробуждает грохот. Я слабо поднимаю голову и осматриваюсь. Толпа пародирует ритм из песни Queen — Wewillrockyou, ударяя кулаками о стол, а затем сливаясь в громком хлопке. Меня должен испугать подобный обряд, но вместо этого, я искренне улыбаюсь, и смешиваюсь с подростками, чувствую себя частью механизма, стаи. Худой парень, кажется тот самый Кирилл, который договорился об аренде бара, выходит на сцену и начинает петь. У него неплохо выходит, местами, правда, его английский кажется мне примитивным, но я всё равно смеюсь, улыбаюсь, ударяю руками о барную стойку и кричу вместе со всеми короткий припев в две строчки. Атмосфера стоит опьяняющая. Если бы сейчас кто-то вывел меня в центр зала, я бы непременно начала танцевать или петь, хотя не умею делать ни первого, ни второго.

Внезапно Кира откидывает рюмку за спину. Та с грохотом разбивается о пол, но звук растворяется в крике толпы. Естественно, никого это не заботит. Только меня. Мои глаза округляются, и я хочу отчитать подругу за подобное легкомыслие, но не успеваю этого сделать. Блондинка решительно забирается на барную стойку.

— Кира! Стой! — мой крик не перебивает ор подростков, и я вижу лишь то, как она отдаляется от меня, размахивая руками в стороны. Блондинка откидывает ногами рюмки и стаканы, разбивает их, топчет. Я обеспокоенно слежу за реакцией бармена, но он лишь смеется, как и все остальные в баре. Когда стойка подходит к концу, один парень помогает Кире спуститься, а затем Кирилл поднимает её за руку на сцену. Подруга хватает электрогитару, подпевает толпе, кричит и вдруг начинает играть. Это тот самый момент в песне, когда с солом вступает Брайн Мей.

Я не замечаю, как растворяюсь в музыке. Кира играет так красиво и профессионально, что я чувствую восхищение. Гордость. Люди любят её, они дышат вместе с ней, одним кислородом. Они и, правда, её семья. Моё лицо расплывается в улыбке. Я так счастлива, что подруга нашла себя, нашла себя здесь, среди этих парней и девушек. И теперь мне кажется, что это не сборище отморозков, не сборище животных или аморальных людей. Я вдруг понимаю, что в стае собрались лишь те, кому некуда идти. Кира потеряла подругу, Максим потерял вкус к жизни, Стас потерял самого себя. Одинокие души. Все они нашли своё призвание здесь, в месте, где нет правил, нет ограничений, где ты способен быть самим собой и не носить повседневные маски, и это прекрасно. Прекрасно, когда ты можешь жить так, как хочешь, а не так, как должен.

Я оглядываюсь, и замечаю улыбку Шрама, слышу крик Максима. Братья стоят рядом со сценой и продолжают отбивать ритм, ударяя по громадной прямоугольной колонке. Мне приходит в голову странная идея, и я подчиняюсь ей. Встаю, решительно выдыхаю, иду к Максу и Стасу, как вдруг резко останавливаюсь. Меня, словно отталкивает невидимой волной. Я недоуменно поднимаю голову, и осознаю, что вновь ощущаю в ней дикую пульсацию. Мне больно. Очень больно. Хватаюсь рукой за лоб, ищу глазами поддержку, и вдруг замечаю нечто иное.

Себя.

Моя копия танцует в центре зала. На ней короткое кожаное платье с глубоким вырезом на спине. В правой руке бутылка Джека, и она держит её крепко, властно. Наверно, боится уронить, хотя вряд ли думает об этом. Я бы не думала. Опять эти зеленые пряди, они отвратительны. Татуировка на запястье выглядит свежей. Яркой. Сейчас она поблекла, стала темно-серой, впиталась в кожу. Копия отпивает Джека, и медленно двигается в такт недосягаемой для меня музыки. Я наклоняю голову в бок, оцениваю себя же со стороны. Мне кажется, что я никогда не умела так танцевать, так одеваться, так подавать свой образ окружающим. Эта девушка, уверенная в себе, легкомысленная, безрассудная. Я вижу огонь в её глазах. И это единственное, что так сильно отличает нас друг от друга. У меня в глазах лишь зеленая радужка, а у неё целая жизнь.

Неожиданно копия останавливается и смотрит в мою сторону. Она улыбается, и протягивает:

— Иди же ко мне.

Я недоуменно оборачиваюсь и вижу за своей спиной, лишь танцующих подростков. Никто из них не обращает на меня ни малейшего внимания.

— Давай. — Вновь смотрю на копию. — Кто-то же должен отвлечь меня, иначе я расчешу руку до крови, эта татуировку жутко зудит. Поверь мне. — Девушка игриво сужает глаза и качает головой. — Ну как хочешь. Сам напросился!

Затем она вдруг срывается с места и бежит на меня. Я поздно начинаю отходить назад. Наши траектории сталкиваются, врезаются, и копия вновь испаряется, оставив после себя лишь легкую дымку.

Шок. Я ошарашенно оглядываюсь, и осознаю, что опять видела галлюцинацию. Опять! Мне становится страшно, безумно страшно, и даже алкоголь сейчас не помогает. Я хватаюсь руками за голову и испуганно сжимаю глаза. Не хочу верить в происходящее. Это не реально! Это вымысел! Нормальный человек не должен видеть таких вещей. Ни в повседневной жизни, ни после аварии. Вообще никогда! Из истерики меня выводит запах ржавчины. Я резко убираю с головы руки, опускаю их ниже по лицу и ощущаю пальцами горячие линии крови под носом.