Максим Марух - Игра Лазаря

– Всегда хотел это попробовать... – натужно выговорил Лазарь, стягивая монитор со стола.

– Стой! – закричала Дарения. – Поставь на место!

– И не подумаю.

– Поставь! Я знаю пароль!

5

Система послушно запускалась, шелестя жёстким диском.

– Это и есть твои тридцать серебряников? – спросил Лазарь. – «qtdnfv007»? 

Некоторые патологически бездарны в вопросе выбора паролей. И дело тут вовсе не в дефиците фантазии, ибо байка про историю посещений была весьма недурно придумана. Дело в профиците самомнения.

– Так это ты нас вломила... – дошло, наконец, до Марса.

– Не вас, а Лазаря, – невозмутимо уточнила Дара. Она даже забыла, что сердится на мальчишку.

– Зачем? – спросил Сенс.

Дара повернула к нему пушистую голову и очень серьёзно сказала:

– Потому что так было правильно, Сенс. А то, что сделал Лазарь – нет.

В другой раз Лазаря немало повеселил бы такой пассаж. Но не теперь. В преддверии, возможно, первого за последние дни прорыва в этой глухой Игре всё веселье куда-то улетучилось.

– Как, говоришь, назывались те пилюли? – обратился он к Сенсу.

– Рисперидон, вроде.

– Без вроде.

– Рисперидон!

Лазарь кивнул и опустил ладонь на мышку.

– История посещений? – прочёл Сенсор. – Сломал дверь, чтобы поглумиться над Марсом?

Лазарь прокручивал страницу колёсиком мышки и медленно говорил:

– Нейролептики принимают шизофреники. Человек покупает нейролептики. Человек – шизофреник, так?

С полминуты Сенсор напряжённо соображал. Не обнаружив подвоха, осторожно согласился.

Указательный палец Лазаря завис над колёсиком. Сердце перекинулось с рыси на галоп. В длинном списке посещённых Матвеем веб-сайтов, он нашёл нужную запись и выделил курсором мыши.

«Ригевидон» – гормональный пероральный контрацептив» – гласила надпись.

Далее следовал адрес страницы и время посещения.

Внутри что-то лопнуло и растеклось по телу тёплой, как глинтвейн, истомой. Лазарь повернулся к друзьям, и, стараясь не выказывать своего ликования, сказал:

– Сходные по звучанию, но разные по назначению. Контрацептивы предотвращают нежелательную беременность. Девчонка покупает контрацептивы. А теперь скажи мне, Сенс, что должно стоять в предикате?

Сенс завороженно вглядывался в экран монитора.

– Она беременна? – глупо спросил Марс.

– Нет, – ответил Лазарь, твёрдо решив про себя, что на это проклятущее «вроде», проистекающее от лукавого, с сего момента налагается категорическое и бессрочное вето. Без права на обжалование. – Её изнасиловали.

Комната погрузилась в тягостное молчание. Лишь жужжащему кулерами компьютеру было глубоко плевать на девчонку и её проблемы.

Дара первой нарушила тишину:

– Как ты вышел на противозачаточные? Только умоляю, не говори мне про силиконовую грудь.

– Вернёмся в гостиную, – предложил Лазарь. – От кремов Аймы у меня начинается стояк.

6

Слово «проблема» в левой части схемы было густо вымарано маркером, а прямо под ним появилось новое – «изнасилование».

– А теперь объясню, как я на это вышел, и почему именно изнасилование, а не банальная тяга к незащищённому сексу.

Лазарь расхаживал перед мольбертом с видом университетского лектора, читающего на излюбленную тему. Бутерброды давно остыли и заветрились, но он всё равно с удовольствием прикончил ещё два.

– Ты, Дара, была отчасти права. Когда мы заговорили о силиконовой груди, я вдруг вспомнил об одной интересной особенности инсона Яники, которой раньше не придавал значения. За всё время, что я пробыл там, я видел много прокажённых – и ни одной женщины. Ни одной! Я бы заметил, уж поверьте, учитывая хроническую аллергию прокажённых на одежду. В этом есть что-то симптоматичное, вам не кажется? Тогда-то у меня и появилось первое подозрение. Разгадка где-то рядом, у нас под носом, но мы не видим её, потому что в исходные данные вкралась ошибка. И говоря «мы», я обобщаю для бонтона, – с этими словами Лазарь издевательски подмигнул Сенсору.

Щёки лучшего друга вспыхнули, как пара сигнальных ракет.

– Когда мы обсуждали список порно-избранного Малого («Пошёл на фиг, Лазарь!»), я вспомнил разговор с Матвеем. Тот нашёл в истории посещений заметку о нейролептиках и сразу обвинил меня в несанкционированном взломе. На что я, шутки ради, предложил повнимательней приглядеться к Айме. Кстати, если бы не наша Павла Морозова, может, он бы так и поступил? – теперь дружеского подмигивания удостоилась Дара.

– Это несмешная шутка.

– Матвей тоже не оценил. И пригрозил, что в следующий раз, – Лазарь на секунду задумался, – наверное, это он и был... так вот, в следующий раз мне самому понадобятся таблетки, да не простые, а противозачаточные! С чего вдруг такая экзотическая ассоциация? Если исключить гомосексуальный подтекст, а я надеюсь на лучшее, напрашивается один вывод. Название нашего нейролептика созвучно с названием другого препарата, назначение которого хорошо известно Матвею. «Ригевидон» – он знал о нём! И узнал не откуда-нибудь, а непременно в Интернете. Думаю, Айма искала информацию о препарате в сети, а он случайно наткнулся. Когда речь зашла о «рисперидоне», Матвей вспомнил о противозачаточных – отсюда и эта пошлая ассоциация.

Лазарь остановился и вопросительно посмотрел на Дару:

– Как думаешь, тот факт, что Айма регулярно травит в себе плод этой гадостью, можно считать ещё одним секретом Матвея, отныне известным мне?

– Ты отвратительный, – презрительно поморщилась Дара. – Не имеешь своей личной жизни, так обязательно нужно лезть в чужую?

Лазарь собрался ответить ей, но в последний момент был остановлен внутренним правдолюбом. Она права: что бы он сейчас ни сказал, прозвучит глупо. А потому лучше ограничиться холодным взглядом, под которым она, как всегда, съёжится и снова обратиться к мольберту.

– То, что Янику изнасиловали, объясняет её некомпетентность. «Ригевидон» не прерывает нежелательную беременность, а предупреждает её. Но она не знала этого, и побежала покупать первое, что запомнила из разговоров с подружками. Следовательно, возникла срочная необходимость. Изнасилование – самое логичное объяснение. Всё становится на свои места, – Лазарь обвёл рукой схему. – Она изгой в этом мире. Отверженная для себя самой, она не достойна ни людей, ни отца, ни даже этого белобрысого хмырёнка. Открыв ему правду, она находит для себя лишнее подтверждение – в стане нормальных людей ей места нет.

Лазарь умолк, как никогда остро ощущая свою беспомощность. Девчонка должна попасть в лагерь. Всё, что ей нужно – просто захотеть. Она хозяин инсона, его демиург, альфа и омега. Лагерь – всего-навсего барьер, воздвигнутый её могуществом. Барьер, который способна преодолеть только она сама. Но как убедить, или вынудить её, если неясно, какие привести аргументы? А, главное, чем их подкрепить? Без доказательств она не сдвинется с места, а если упрётся – ничто в мире инсона уже не сможет её сдвинуть.