Олег Мушинский - Дело прежде всего
Феликс коротко кивнул.
— И что сказали? — не отставал Максим.
— Сказали, что если не получат ружья — нападут на порт и заберут их сами, — ответил Феликс.
— А если мы предупредим Орден?
— Тогда с их стороны трупов будет больше, а у Ордена — меньше, но итог останется тем же самым: крови будет море. Лично мне это не нравится.
— Мне тоже, — сразу согласился Максим. — Что будем делать?
— Честно говоря, не знаю, — признал Феликс. — Вряд ли мы сумеем уговорить этого Вирена просто взять и отдать пятьсот ружей во избежание кровопролития. Если б мы могли доказать в суде, что он — вор и убийца… Хотя даже в этом случае изначально оружие принадлежало Ордену и он такие пушки на сторону всё равно не отдаст. Нет, тут мы никак не договоримся.
Максим кивнул. Какое-то время они молча шагали по набережной, обдумывая ситуацию.
— Слушай, — сказал Максим. — А если мы выкупим у Вирена ружья? Ну и, конечно, не дадим потом себя убить.
— Звучит благородно, но есть ли у нас такие деньги? Думаю, моего бюджета хватит только на то, чтобы помочь Аннет с новым самолетом. А у тебя?
Максим замялся.
— Ну, если честно, я бы не стал воровать оружие, если бы мог его купить, — признал франт. — У диспетчера тут не такая большая зарплата, даже если он вот прямо буквально живет на работе.
— По тебе не скажешь, — хмыкнул Феликс.
Максим усмехнулся в ответ.
— Это, так сказать, остатки прежней роскоши, — пояснил он. — Орден за мой фотоаппарат хорошую компенсацию выплатил. На самую новую модель у вас здесь хватило, и еще прилично осталось. А потом я ж ходок. На мне все шмотки, как вы говорите, ОТТУДА. Я весь свой нынешний гардероб на одну куртку выменял, и мне еще потом говорили, будто бы я продешевил.
— Это смотря какая куртка.
— Обычная кожанка, без наворотов. Кожа, правда, настоящая, не заменитель.
— Основная наценка идёт за то, что вещь — ОТТУДА, — сказал Феликс. — Хотя если вещь добротная, то она, конечно, дороже. Так, навскидку да по ревельским ценам — ты не особо прогадал. Здесь, может быть, мог бы выручить больше, но вообще-то сделки на черном рынке незаконны. Не попался — уже навар.
Максим снова усмехнулся и согласно кивнул. С борта его окликнул карлик и доложил, что они заканчивают. Еще полчаса, и можно будет принимать работу.
— У нас есть полчаса? — спросил Максим у Феликса.
— Конечно, есть. Ты занимайся тут, а я пойду проведаю одного знакомого. Может быть, вместе чего и придумаем.
— Я там тебе точно не понадоблюсь?
— Справлюсь, — сказал Феликс. — Если через час не появлюсь, возвращайся к Полю и присмотри за Аннет.
— Договорились.
Неуверенно кивнув на прощание, Максим поднялся по сходням на палубу.
Феликс и сам не был уверен, что поступает правильно. Впервые с того момента, как он официально стал агентом третьего отделения, у сыщика возникло желание посоветоваться с начальством. К сожалению, как раз теперь такой возможности у него не было. Письма, даже срочные, шли слишком долго, а мгновенную связь вроде той, о которой рассказывали ходоки, всё никак не изобретали.
Точнее, ходили слухи, будто бы Орден давно ей обзавелся. То ли сам изобрел, то ли из ходоков выбил, но в любом случае делиться этим знанием он не спешил. Как говорила орденская знакомая Феликса леди Алиса, нынче, между прочим, инженер-командор: «каждому изобретению — своё время». Вот в мире Максима никто выход изобретений не контролировал, и нате, пожалуйста — вторая мировая война, пострашнее первой. А не будь у тамошних генералов возможности координировать такие массы войск, они бы еще хорошенько подумали: лезть ли им в драку?
Разумеется, тот факт, что здесь обошлись всего одной мировой войной — это аргумент в пользу Ордена. Кто ж станет спорить, что ради спасения множества жизней можно и подождать с внедрением очередной технической новинки? Но сейчас оная новинка, напротив, могла бы спасти множество жизней, а ее под рукой не было. Феликс недовольно хмыкнул и свернул с набережной в сторону гильдии.
При свете дня пакгауз номер тридцать три выглядел еще страшнее, чем ночью. Здание многое повидало на своем веку — в том числе неоднократное перекрашивание в другой цвет — и теперь, когда краска во многих местах очень неравномерно облупилась и облезла, издалека казалось, будто бы на берегу лежало огромное морское чудище, издохшее от ужасной кожной болезни.
Когда Феликс подошел к дверям, навстречу вынырнул давешний газетчик в клетчатом пиджаке. Его взгляд привычно-цепко скользнул по сыщику, да так и застыл.
— С ума сошел, — прошептал газетчик, и моментально исчез.
— Не самое обнадеживающее начало, — хмыкнул Феликс, и шагнул внутрь.
Внутри пакгауза ничего не изменилось. Даже днем здесь царил всё тот же полумрак с островками света. В огромном зале скучали без дела контрабандисты всех мастей. Музыкальный автомат хрипел, изображая умирающий оркестр. Слева в нише четверо контрабандистов резались в карты, но вяло и без огонька. Зрителей практически не было, да и убогие ставки на столе — всего несколько медяков — не располагали к азарту. Люди просто убивали время. Бородач за стойкой спокойно кивнул в ответ на приветствие и как бы ненароком стрельнул глазами дальше по проходу. Феликс направился туда. Бородач проводил его слегка удивленным взглядом.
Команда «Старого бродяги» обосновалась в угловой нише. Долговязый Вальтер сидел во главе стола, там, где по традиции всегда располагался капитан. Седой контрабандист с пенсне на носу что-то ему втолковывал. Вальтер хмурился и неохотно кивал. Еще дюжина контрабандистов молча прихлебывала пиво, время от времени поглядывая на главарей.
— Здравствуйте, господа, — сказал Феликс.
Вальтер то ли удивился, то ли старательно изобразил удивление на лице:
— Бог ты мой, кого я вижу! Сам пришел. Ну, проходи, садись. Ребятки, а ну-ка уступите место Феликсу.
Двое ребяток — каждый косая сажень в плечах — вскочили на ноги и очень профессионально обыскали сыщика. Меньше чем через минуту всё содержимое его карманов лежало на столе, а сам Феликс сидел на стуле с высокой спинкой. Ребятки остались стоять по бокам, небрежно облокотившись на нее. Спинка тихо скрипнула.
Вальтер небрежно махнул рукой, показывая, что Феликс может забрать свои вещи. Пока сыщик распихивал их обратно по карманам, вся компания не сводила с него суровых взглядов. Феликс, убирая револьвер, с трудом подавил соблазн вместо этого взвести курок и крепко сжать оружие в руке.
— Нам надо поговорить, — начал сыщик.
Вальтер молча сделал приглашающий жест.
— Я слышал, — продолжил Феликс. — Что вас ночью грабанули.
— От кого слышал? — спросил седой.
— От Андрея Зотова, — сказал Феликс. — Я еще просил его передать вам, что надо бы поговорить.
— Зотов — это у нас кто? — спросил Вальтер.
— Тот парнишка, которого ты отправил с заявлением, — сообщил ему седой контрабандист.
Вальтер кивнул.
— А, этот. Я его еще не видел. Ты успел раньше. Было ради чего так спешить?
— Да, — ответил Феликс. — Есть шанс сделать доброе дело и спасти много жизней.
— Для нас это не типично, — с легкой улыбкой отметил Вальтер. — Они нам скажут за это спасибо?
— Вряд ли.
По рядам контрабандистов прокатились смешки. Вальтер покачал головой.
— Заинтриговал, — признал он. — Излагай в деталях.
— Я знаю, где ваш груз, — сказал Феликс. — Те люди, которые грабанули вас, немногим раньше грабанули моего друга.
— Это который работает диспетчером на барже? — сразу уточнил седой.
— Он самый.
— Быстро ты друзьями обзавелся, — сказал Вальтер. — И что у него взяли?
— Ружья, — сказал Феликс. — Пятьсот штук.
Кто-то тихо присвистнул.
— Основательно так диспетчер вооружился, — заметил усатый контрабандист справа от сыщика. — На войну собрался?
— Вроде того, — кивнул Феликс. — Сейчас эти ружья там же, где и ваш груз.
— И ты предлагаешь вернуть всё законным владельцам, — скорее констатировал, чем спросил Вальтер.
— Да.
— А что там с многими жизнями? — поинтересовался седой.
— Ружья обещаны русалкам, — пояснил Феликс. — Если русалки не получат их в срок, то грозят взять Балтийск штурмом. Представляете, какая тут будет бойня?
— А они пойдут на это? — недоверчиво уточнил седой. — Балтийск под защитой Ордена.
— Они поклялись своей честью доставить оружие в срок, — ответил Феликс.
Вальтер помрачнел. Седой контрабандист покачал головой. Молодой боец в серой куртке шепотом осведомился у соседа, что тут такого? Тот не успел ответить.
— Если русалки дали слово чести, они не отступят, — пояснил седой. — До последнего будут драться. И, значит, мы тут сидим как на вулкане. Какой они дали срок?
— Завтра вечером край, — ответил Феликс.
