Глен Кук - Золочёные латунные кости

Наступали интересные времена.

— Посмотри на себя, стал такой уверенный в себе и напористый. А что случилось с Прилипалой, которого мы знали и ненавидели?

— Он нашёл себе страсть. Ты передашь Тинни о Матильде?

— Нет.

— Как? Почему нет?

— Я посвятил себя собственной страсти. Она удерживает меня здесь с раненым другом. Если тебе нужна Тинни, то отправляйся на Фабричный Спуск. А лучше, лови её на работе. Иди днем, когда она устанет от бухгалтерских книг. Я могу дать письмо, чтобы охранники пропустили.

— Что ж, так и сделаю. А ты не интересуешься маленькой ролью? Мне нужно найти огромного увальня на роль старого верного солдата…

— Джон, приходи в другой раз. У меня была важная беседа с Саржем, а ты вмешался.

Драматург вытаращил глаза. Он снизошёл до беседы, а его отвергали.

Люди мечтали поговорить с Прилипалой таким тоном уже давно. С Пилсудсом Вильчиком раньше так и разговаривали. Но с самой яркой на сегодняшний день знаменитостью так не говорят.

Вызвался Сарж:

— Я могу сыграть хорошего, верного, старого вояку, считай, что быстро нашёл, я то, что нужно.

Была и другая причина, Джон Спасение не стеснялся выпускать своё липкое внутреннее я. Люди терпели это, потому что он мог изобразить их в пьесе.

42

Спасение не впал в гнев, просто отошёл, без сомнения удалив моё имя из списка потенциальных характерных актёров.

— Извини, Сарж.

— Он осмелел.

— Да. Но только не на улице.

— Ясен пень. С таким характером не подойдёшь ни к одному из громил. Из тех, что остались, а не были отправлены Директором на каторжные работы.

Интересная мысль, законность и порядок стали настолько вездесущи, что льстивый мелкий дятел, вроде Прилипалы, мог надерзить и не расплатиться кровью на лице.

Подумал ли Дил Шустер о последствиях?

— Итак, ты говорил, что невеста с родины Морли могла оказаться в городе, в надежде залезть в его карман.

— Только в теории.

— Есть ещё другие

— Возможно. Ты должен поговорить с Домино. Я медленно думаю, поэтому не рвусь вперёд.

— Понятно, не принижай себя. У тебя достаточно ловкости, чтобы принять правильное решение в нужное время, — однажды он спас мне жизнь. — Ты утаил что-нибудь от Домино? Что-то, что, по мнению таких парней, как ты, могло расстроить её?

Недостаток социопатов, подобных Белинде, в том, что люди прячутся в раковину в их присутствии. Им не рассказывают то, что может расстроить. В конце концов, создаётся нехороший информационный вакуум.

Белинда были достаточно умна, чтобы понимать это. Она нашла способ обойти обычное искажение фактов, но он не работал в закрытых и сплочённых, как у Морли, командах. Белинда могла подозревать, что они темнят и недоговаривают, но это вне её имперских возможностей.

— В любое другое время, Гаррет, ты был бы прав. Если бы выздоровление Морли не затянулось, то мы наварили бы такое рагу из полуправды, уводящее от истины. Мы не рассказали бы, что происходит в действительности. Но сейчас не время для риска. Время говорить ей правду.

Говор улучшился. Я понял каждое слово.

Команда Морли не устояла бы против Белинды, а она могла принести их другу и работодателю пользу.

Они ничего лишнего не выдадут, что не относится к текущей проблеме.

— Вы ничего не скрыли?

— Ничего! Мы вернём нашего Морли назад, сейчас я думаю, что сделал бы он, если не впал бы в кому, в любом случае, мы должны попытаться остановить того, кто пытался добраться до него. Мы полагаем, ты вместе с Домино собираешься пустить кровь при удобном случае. Я не собираюсь отступать сейчас, когда во мне нуждаются. На этой неделе ночи будут оживлёнными.

— Я не хочу мешать бизнесу. Можешь уйти. Если случится что-то интересное, сразу сообщи мне.

Сарж кивнул:

— У него всё получится, так ведь, Гаррет?

— Конечно. И остальным скажи, что Морли скоро вернётся.

— Спасибо, Гаррет, — он несколько секунд внимательно смотрел на меня. — Возможно, ты не такой уж паразит, как мы раньше про тебя думали.

Сарж, Рохля, и другие члены банды Морли, раньше относились ко мне, как к разносчику социальных болезней и держали они это отношение в узде только, когда Дотс был рядом и следил за ними.

— Рад слышать это, Сарж. Для меня это важно. А сейчас возвращайся к работе и сделай Морли богатым.

Когда Сарж ушёл, я понял, что не могу вспомнить название заведения, которое Морли открыл напротив Мирового. Что это со мной? Мы с Тинни обедали там пару раз.

43

Быстрый осмотр помещений показал, что домашнее хозяйство Гаррета потеряло большинство своих гостей. Некоторых, Покойник показал мне список, я не встретил, некоторых я не знал.

— Тинни не появлялась? — спросил я Палёную.

— Это ничего не значит, — ответила она. — Ей передали, что будут обсуждать важные вопросы, но сейчас середина рабочей недели, а Объединение ещё страдает от бури распродаж. Обрати внимание, люди, которые были здесь, не являются обычными работягами.

Да уж, это точно. Она заставила меня поверить ей.

Те, кто остался, думаю, были ещё нужны. Плоскомордый Тарп, похоже, перепил и трогательно похрапывал в углу. Джон Спасение настолько осмелел, что воспользовался пером и чернилами Палёной, и начал строчить на чистых переплетённых листах, которые он повсюду носил с собой.

Потом Спасение встал и напомнил мне:

— Ты сказал, что напишешь письмо, чтобы я смог повидаться с Тинни.

— Уже почти сделал. Помоги мне отодвинуть этот стол, и я устроюсь за ним.

Я выдал шедевр слов на триста, который вызовет у Тинни слюнки от перспектив того, что Джон Спасение, возможно, захочет обсудить. Я не писал ничего о том, где я, что делаю и почему, и даже как моё здоровье. Она, если захочет узнать, выжмет из Прилипалы, а он сообщит мне, если та заинтересуется.

Если он сделает всё правильно, я постараюсь улизнуть на мирную конференцию.

Остались только Плоскомордый, нескольких крысюков, и люди у Покойника. Я проворчал:

— Я никак не могу поболтать с Джоном Растяжкой. Хотелось бы узнать о его приключениях.

Палёная сказала:

— У него всё отлично. Настоящий талант, учитывая, что он всё ещё босс боссов в преступном мире крыс. После всех этих лет.

— Точнее около трёх?

— Как босс боссов только один. Но он первый из нашего рода.

Она светилась от гордости. Её брат был бесспорным повелителем преступности среди её вида.

Она взглядом искала во мне непочтительность к её самолюбию.

Я никогда не сделал бы этого по отношению к Палёной.