Руслан Галеев - Радио Хоспис

Стас огляделся. Югира копался в гардеробе, вытаскивал один за другим предметы одежды, осматривал, проверял карманы. Спайкер присел на корточки и обшаривал ящики письменного стола.

Стас обошел обрабатывающего кисточкой дверь эксперта и направился в кухню.

Скромный, но подороже, чем у Стаса, гарнитур, угловой диван, стол, столешница в кофейных кругах. На стене слева от окна привинчена металлическая полочка, на ней телефон и старая тетрадь с загнутыми и потрепанными от времени краями. Стас открыл тетрадь. Хозяин аккуратно подрезал края листов под буквы. Телефоны и имена были внесены четким, слегка угловатым почерком. Открыв страницы с буквой «К», Стас без особого удивления обнаружил там фамилию Картрайт и два номера телефона. Один – квартиры, где жила Алиса, второй – незнакомый. Стас нахмурился. Фамилия могла обозначать как Стива Картрайта, так и Алису. Нужно было выяснить, где находится второй телефон.

– Аппарат на кухне обработали? – крикнул Стас в комнату.

– Нет, – вяло отозвался эксперт, обрабатывавший кисточкой дверной косяк. – До кухни еще не скоро доберемся.

Стас решил не дергать соседей. Во-первых, не хотел, во-вторых, сама мысль, что Алиса Картрайт может быть причастна к убийствам, была ему неприятна. Стас усмехнулся. Так себе из него профессионал получался. Ведь старинной снайперской винтовкой «Мусима» могла воспользоваться и женщина. За время войны Стас не раз встречался с «синими чулками», и в плане жестокости они давали фору многим и многим мужчинам. Даже тот факт, что на большинство убийств у Алисы было алиби, ничего не говорит. Она вполне могла действовать не в одиночку.

Стас закрыл глаза и представил себе Алису, затаившуюся на крыше дома и выцеливающую очередную жертву. Бред… Впрочем, сам образ красивой девушки – в обтягивающей тугие бедра юбке, со снайперской винтовкой – равнодушным не оставлял. Эх, ветер в спину… Стас решительно взял тетрадь и вышел в комнату.

– Югира, посмотри.

Японец стоял на табуретке и осматривал верхнюю полку гардероба. Стас подал ему раскрытую тетрадь. Посмотрев на запись, Югира нахмурился:

– Могла.

– Что будем делать?

Югира уверенным тоном приказал экспертам:

– Телефон на кухне обработайте сейчас. Срочно.

Люди в резиновых перчатках нехотя поднялись и отправились на кухню. Все вместе. Учитывая, что никакого права приказывать экспертной группе у Югиры не было, прозвучало впечатляюще. Стас посмотрел на начальника с уважением.

– Вы всем батальоном отпечатки с телефона снимать будете? – тем же тоном поинтересовался Югира. Часть экспертов послушно вернулась к прерванным делам.

Через десять минут Стас разговаривал с подвальными умниками (иногда их называли подгорными мастерами – Стас не знал почему) и диктовал им номер телефона. На заднем плане, как обычно, что-то низко гудело и перестукивало, а иногда раздавался свист, какой бывает, когда спускают пар.

– Раз плюнуть, – ответил Васька Романов, знакомый Стаса из яйцеголовых, и еще через десять минут продиктовал адрес, где был зарегистрирован второй номер из тетради Нугзара Гегечкори. Южный округ, Пинчерз-роуд, владение автомобильного товарищества «Кентавр».

Стас поблагодарил, повесил трубку и только тогда позволил себе облегченно вздохнуть. Судя по всему, телефон был зарегистрирован в лаборатории Картрайта. Это, конечно, не выводило Алису из круга подозреваемых…

Они проторчали на квартире Гегечкори еще около часа. Напоследок Югира опечатал дверь.

Дождь больше не начинался. Стояла пасмурная, мглистая ночь, почти как осенью. Небо было плотно затянуто тучами, ни одна звезда не проглядывала, и фонари надрывались в тщетной попытке рассеять зернистую влажную темень. Даже ветер утих, как будто насторожился. Все время казалось, что он вот-вот выскочит из-за угла, ударит в лицо ледяным порывом. Стас вдруг почувствовал, что невероятно устал. Он попрощался с Югирой, Спайкером и Полынером и поехал домой. Спать ему оставалось чуть больше четырех часов.

Телефон зазвонил в 6.45. Это был самый мерзкий способ разбудить человека, у которого ночь и без того оказалось урезанной, да еще и выходного не намечалось.

– Станислав, извини, что разбудил, – проговорил в трубку явно такой же сонный Югира, – самого только что подняли.

– Что случилось? – хрипло, пытаясь прогнать туман из головы, спросил Стас.

– Объявлено чрезвычайное положение. Нас обязали выделять ежедневно по человеку на блокпосты.

– Нас?

– Да, наш отдел. Ты первый.

– Подожди, Югира. Именно сегодня, когда у нас хоть что-то наклюнулось с этими гаражами?

– На один день. Завтра пойдет Ник, потом я. Потом, если не отменят, Полынер. Так что в принципе без разницы – когда.

– Я хотел в гаражи поехать. Это ведь я про лабораторию накопал…

– Понимаю. Но Полынер в последний раз отстоял на блокпостах четыре смены подряд, его велели не трогать. Спайкер свое на Стене отдежурил. А начальнику группы идти первым… Стас, мне нужно поддержать определенную видимость, сам понимаешь. Если с этим расследованием разберемся, группу расформировывать не станут, оставят при отделе убийств. Так что у меня нет вариантов.

– Ясно. Опять на сутки?

– Нет, с девяти утра до двенадцати вечера, потом сменит группа из отдела по борьбе с наркотиками.

– Ладно, но если что, ты мне позвонишь? Мозгами-то я и на блокпосте работать смогу.

– Разумеется, – сказал Югира и повесил трубку.

Стас уныло посмотрел на телефон, потом на серое, зажатое между верхними этажами небо за окном. Медленно, пытаясь не рухнуть обратно в сон, поднялся и поплелся на кухню варить кофе.

Свой мундир, полученный по окончании курсов, Стас надевал лишь дважды. Собственно, на официальную церемонию получения значков и на дежурство на блокпосте в позарошлом году. Даже на день Управления все, за исключением старших чинов, явились в смокингах. В основном взятых напрокат. Вернувшись в комнату с чашкой кофе, Стас снял мундир и критически его осмотрел. Хотя что ему будет? Перед выходом пройдусь щеткой, подумал Стас и повесил мундир обратно. Подошел к окну, взял с подоконника пачку сигарет, закурил. Серое небо липло к домам отяжелевшим брюхом. Лениво плыл дирижабль с тусклыми зеркалами на борту. Было безрадостно. Придется достать плащ, подумал Стас. Хотя, может, для дежурства такая погода и кстати. Весь день под убивающим солнцем после четырех часов сна было бы сложнее выдержать. Стас вспомнил об Арчи и поморщился. Странная штука жизнь, никогда не знаешь заранее, что убьет, а что сделает сильнее.

«И снова доброе, мать его, утро. Мне все равно, кто ты такой, чем занят и как много делаешь для общества. Мне даже было бы плевать, если бы тебя вообще не существовало, тем более что где-то так оно и есть. Но раз уж я к тебе обращаюсь, то сегодня, и именно в этот час бытия, я говорю: с добрым, мать его, утром. Да будет славен подвиг тех, кто смог в этот нелегкий для гипертоников час оторвать задницу от кровати. Мне это удалось не сразу, потому и эфир наш начался на час позже. А мог бы и вовсе не начаться, потому что я вам, будем честны хоть раз, ни хрена не должен. Вы все – всего лишь игрушки в руках большого, металлического, всеми брошенного бога. Не нравится? А мне плевать. Переключи канал, слушай государственные станции, только не ной, ладно? А еще лучше – найди меня и набей мне морду, ха-ха… Заодно утрешь нос Управлению, которое пытается сделать это без малого семь лет.