Девушка с картины - Кэрри Баррет
Он не имел представления, сколько денег зарабатывают художники. Лишь смутные представления о прерафаэлитах, как о людях со средствами, но маскирующихся под нуждающихся ради искусства. Эдвину нравилась идея дополнительного дохода. Возможно, даже достаточного для постоянного съема комнат в Лондоне. Так было бы легче развлекаться. Он погрузился в мечты, направляясь на ужин.
— Эдвин, — окликнул его кто-то.
— Лоуренс, прости, я задумался.
— Неважно, — произнес Лоуренс, спускаясь по лестнице.
Они вошли в ресторан.
— Сядем вместе или у тебя гости?
— Нет, гостей нет, — сказал Эдвин, догадываясь, что раз приятель хочет вместе поужинать, значит, есть хорошие новости.
Они сели, официант налил вина.
Меценат сделал глоток.
— Превосходно. Итак, мой друг, как дела в фирме?
— Хорошо, хорошо. — Эдвин горел желанием быстрее перейти к делу.
Лоуренс же всегда любил пустую болтовню.
— Очень жаль, потому что кажется, что вскоре ты оставишь бизнес.
Мужчина сиял, откинувшись в кресле. Эдвин подавил желание схватить приятеля за галстук и разбить тарелку об его самодовольное лицо.
— Что такое? — как можно вежливее поинтересовался он, представляя, как бараньи отбивные вместе с соусом стекают с мецената.
— Потому что, дорогой мой, твои картины проданы.
Эдвин замер с бокалом вина в руке, не успев поднести его ко рту.
— Проданы?
— Ну, с твоего согласия, разумеется.
Эдвин изумленно уставился на него, не будучи уверенным, как именно реагировать в подобных обстоятельствах.
— Можешь закрыть рот, мальчик, — улыбнулся Лоуренс. — Хочешь узнать, насколько хороша твоя работа?
Эдвин опустил голову в притворной скромности.
— И кто… — начал он.
— Я не смог показать их Раскину, потому что тот в Италии. Но, может это и к лучшему, учитывая, что художник только что выплатил большую сумму мисс Сиддал.
Эдвин нахмурился. Он не одобрял покровительства Раскина: Элизабет Сиддал не более чем шлюха.
Лоуренс заметил его выражение.
— В любом случае, я показал картины другу мистера Раскина — Генри Хьюзу.
Незнакомое имя для Эдвина. Лоуренс понял озадаченный взгляд.
— Владелец фабрики, — пояснил приятель, небрежно махнув рукой, демонстрируя пренебрежительное отношение к бедному мистеру Хьюзу и ему подобным. — Чрезвычайно богат и ничего не смыслит в искусстве.
Эдвин не понимал, куда ведет разговор.
— Итак, этот мистер Хьюз…
— Он покупает все, что захочет, — с улыбкой ответил Лоуренс. — Предложил триста фунтов за картину «Даниил».
Эдвин снова уставился на мужчину. Юристом он зарабатывал шестьсот фунтов в год и обеспечивал себе вполне комфортную жизнь. И этот Хьюз предложил ему половину этой суммы за одну лишь картину?
— Не знаю, что и сказать.
— Зато я знаю. Почти оскорбительно, не так ли? В любом случае, я уговорил его на четыреста пятьдесят фунтов.
Эдвин осушил бокал. Руки дрожали.
— Ты уговорил его на четыреста пятьдесят фунтов? — Ему стало трудно дышать.
— В самом деле. И, так как я принял участие в переговорах, возьму комиссионные натурой.
— Конечно. — Эдвин запнулся. — Тебе нужен юридический совет?
Лоуренс усмехнулся.
— Нет, Эдвин. Мне нужна следующая картина. Я возьму картину.
Где-то в глубине сбитой с толку души Эдвина прозвенел тревожный звоночек. Его мозги бизнесмена разом охватили ситуацию.
— Стопроцентная комиссия? Ни за что?
Лоуренс стушевался.
— Ах, ну хорошо. Я дам тебе сто фунтов за нее.
— Двести, — сказал Эдвин, наполняя два бокала.
К нему вернулось самообладание, он одобрительно заметил, что даже руки перестали трястись.
— Сто пятьдесят, — предложил Лоренс.
— Договорились.
Они пожали руки. Голова Эдвина кружилась. Он только что за пять минут получил годовую зарплату. На мгновение молодой человек задумался о том, как эти деньги могли бы помочь Вайолет: заплатить за уроки живописи, потратить больше времени на рисование, но он отбросил шальную мысль: женщины и деньги — опасная смесь.
Лоуренс вытащил толстый бумажник и отсчитал сто фунтов наличными.
— Если утром прогуляешься со мной до банка, я отдам остальное.
Эдвин взял деньги и положил их в карман.
— Не хочешь узнать, где картины? — спросил Лоуренс.
Молодой человек спохватился:
— Прости, конечно, хочу. Все произошло слишком стремительно.
Лоуренс по-отечески похлопал его по руке.
— Ничего. Мистер Хьюз повесит «Даниила» в офисе своей фабрики. Я подумал, что могу повесить свою здесь. Чтобы тебя заметили.
Эдвин был счастлив.
— Ты можешь написать еще?
— Разумеется, — ответил Эдвин, задаваясь вопросом о работоспособности Вайолет.
Мысленно поблагодарил бога, в которого не верил, за то, что переехал в Сассекс и встретил художницу. Вся его жизнь изменится. И все благодаря Вайолет.
Глава 35
Наши дни
Элла
Странные ощущения возникли у меня при возвращении в Лондон. Не так уж и долго я отсутствовала, несколько раз даже выезжала в Брайтон, так что сказать, что мы жили в деревенской глухомани нельзя. Но я уже успела привыкнуть к медлительному ритму Сассекса. Однако в поезде было приятно коротать время в одиночестве: читать книгу, попивая кофе, и любоваться видами из окна.
В столицу Джордж должен был приехать на лекцию в один из университетов. Он забронировал себе билет на ранний самолет с тем, чтобы мы успели посмотреть картину Вайолет в частном клубе. Я взяла с собой все эскизы, которые нашла. Друг пообещал определить, одной ли руке принадлежат наброски и картина.
Из Виктории пересела на автобус, в окно разглядывала Лондон и вышла на Пикадилли- Серкус. Встреча с Джорджем была назначена в кафе большого книжного магазина, но я знала: он обязательно опоздает, поэтому ждала его, уютно устроившись с кофе и сдобной булочкой.
Он позвонил мне десять минут спустя, взволнованный и виноватый.
— Я застрял в проклятом поезде. Знал, что лететь в Лутон — ошибка. И где вообще этот Лутон?
— Я подожду. Не волнуйся.
— Нет, дорогая, иди и очаруй их, а я найду тебя там. Максимум через час. Менеджер — какой-то Скотт. Я перешлю тебе его письмо. Посмотри детали сама. Он ждет нас.
— Ну хорошо. Если будешь опаздывать — позвони. Мне нужен твой профессиональный взгляд.
Я дождалась письма, допила кофе, натянула кардиган: лето на исходе. Через боковую дверь магазина выбралась на улицу Джермин.
Клуб
