Павел Багряк - Пять президентов

Луиза молча стояла посреди неприбранной комнаты, безвольно опустив руки.

Гард все еще тяжело дышал, отдуваясь после быстрого марша по лестнице. Несколько минут никто не проронил ни слова, и наконец Гард спросил то, что уже готово было сорваться с уст Таратуры:

– Луиза Муллен, ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос: вы только что приехали домой или как раз собирались уехать?

С трудом взяв себя в руки, Луиза сделала неуклюжую попытку улыбнуться.

– Простите, инспектор, но джентльмены не должны задавать…

– Я повторяю, – сухо прервал ее Гард, – вы приехали или собираетесь уезжать?

– Но по какому праву, – возразила Луиза, – вы врываетесь в мой дом и позволяете себе…

– Хорошо, – спокойно сказал Гард, – в таком случае вам придется поехать с нами.

12. КУДА ВЕДУТ ДОРОГИ?

– Вы ждали Бэри, Луиза?

Луиза сидела в кресле. Честер – на подоконнике. Таратура стоял, прислонившись к стене, а Гард медленно ходил по своему кабинету. Это был первый вопрос, который он задал с того момента, как они приехали в управление.

Женщина вздрогнула. Ее глаза расширились от удивления.

– Вас удивляет, откуда мы знаем это имя? – сказал Гард. – Теперь мы знаем все, Луиза. Итак, вы ждали Бэри.

В последней реплике инспектора уже не было вопроса, она звучала утвердительно.

– Вам нет смысла отпираться, – продолжал Гард. – Расскажите, что было после того, как профессор Чвиз отпустил вас домой.

– Все, что я могла вам сказать, я сказала еще там, в лаборатории, – упрямо ответила женщина.

– Меня интересует, при каких обстоятельствах Бэри похитил папку с документами.

– Я сказала все. Остальное, если вам угодно, можете спросить у самого Бэри.

– К сожалению, Луиза, это невозможно.

– Как вас понять? – спросила женщина.

– Соберитесь с силами, – ответил Гард, – сейчас вы все поймете.

Честер слез с подоконника и подошел к Гарду.

– Дэвид, – сказал он тихо, – не слишком ли это жестоко?

– У нас нет другого выхода, – так же тихо сказал Гард.

Луиза уже не сидела в кресле, она стояла, испуганно глядя на Гарда и Честера. Левой рукой она сжимала горло, словно удерживая рыдания, готовые вот-вот вырваться наружу. Глаза ее помутнели от тяжкого предчувствия.

– Что случилось? – еле выдавила она из себя.

– Бэри нет в живых, Луиза, – жестко сказал Гард. – Этой ночью он…

– Ложь! – крикнула Луиза. – Ложь!

– Этой ночью он погиб в автомобильной катастрофе.

– Я вам не верю!

– Вы можете увидеть его. У нас это называется «опознать». Таратура, проводите ее в соседнюю комнату.

– Не надо, – сказала Луиза. – Я сама. Куда мне идти?

Гард показал на дверь, ведущую прямо из его кабинета. Как сомнамбула, Луиза двинулась вперед, не глядя себе под ноги. Все трое с напряженным ожиданием смотрели ей вслед. Через мгновение из соседней комнаты донесся исступленный крик.

– Таратура, – сказал Гард, – помогите ей.

– Она справится и без моей помощи.

Честер вскочил с подоконника и, бросив на ходу Таратуре: «Удивительно, как в тебе рядом с сентиментальностью может уживаться жестокость», – пошел к двери. Но не успел он дойти до нее, как на пороге появилась Луиза.

Она была бледна, но выглядела совершенно спокойной. Только плотно сжатые губы и голубая жилка, бившаяся на виске, дали возможность присутствующим догадаться, каких усилий ей это стоит. В глазах Гарда мелькнуло что-то похожее на уважение.

– Как… это… случилось? – произнесла она очень медленно, с какой-то жуткой расстановкой.

– Его убили, Луиза, – тихо сказал Гард. – Мы будем искать убийцу.

– Я знала, что так случится, – прошептала Луиза, опустив низко голову и ни к кому не обращаясь. – Я говорила ему… – Потом снова выпрямилась и в упор посмотрела на Гарда. – Что вы теперь от меня хотите?

– Ничего, – сказал он мягко. – Прошу вас, присядьте. Таратура, дайте воды… Я понимаю, Луиза, что вам сейчас нелегко. Терять близких всегда трудно, и горе остается горем, с кем бы оно ни случилось. Вы любили его?

– Да.

– Иначе вы не позволили бы ему на ваших глазах взять документы… По всей вероятности, после того как Чвиз отпустил вас, вы вернулись в лабораторию за какой-то забытой вещью, за пудреницей, например, или…

– За сумочкой, – тихо сказала Луиза.

– И увидели на столе записку профессора, – продолжал Гард. – Я бы на вашем месте тоже решил, что Чвиз покончил с собой, и, наверное, тоже бы испугался. А в это время зашел Кербер, ведь вы собирались куда-то с ним ехать, у вас были планы на вечер.

– Нет, я позвонила ему.

– И он пришел. Тотчас. Буквально через три-четыре минуты. Он прочитал записку и, как и вы, поверил в то, что Чвиз распрощался с жизнью. Тогда он подошел к сейфу и открыл его. Сделать это было несложно, так как ключ торчал в замке…

– Он лежал на записке, – сказала тихо Луиза.

– Хорошо, на записке, – мягко согласился Гард. – А когда папка с документами уже была у Кербера, вы неожиданно увидели Чвиза…

– Нет, – сказала Луиза. – Мы его не видели.

– Да, вы не знали, что он сидит в это время у Миллера, живой и здоровый, и ведет с ним беседу. Не знали? И что он вернется потом в лабораторию, чтобы передвинуть стрелки контрольных часов, тоже не знали. И вдруг увидели, как дверь открывается…

– Нет, – повторила Луиза. – Мы услышали скрип в соседней комнате. Просто скрип.

– Вы замерли, прислушиваясь, но все было спокойно? И только в понедельник утром, когда вы приехали в лабораторию, Кербер понял, что означал этот скрип?

– Да, – сказала Луиза. – Он понял, что Чвиз вернулся, чтобы передвинуть стрелки.

– И что он мог вас видеть?

– И что он мог нас видеть, – подтвердила Луиза.

– А в тот вечер, успокоившись, Кербер запер сейф, а потом взял что-то тяжелое и ударил по колпаку установки. Так?

– Я спросила его: «Отто, зачем ты это делаешь?» Он сказал: «Так надо, дорогая, я потом тебе все объясню».

– Ремонт занял бы не менее полугода, и этого времени достаточно, чтобы осуществить свои планы, – сказал Гард. – Он велел вам молчать о записке до понедельника?

– Он не велел, – сказала Луиза. – Он прижал папку к груди и сказал мне: «Лиза! (Он звал меня Лизой.) Лиза, в этой папке наше с тобой будущее!» И больше ничего не сказал, я поняла все сама.

– Ну а что было после понедельника, я уже знаю. Вы еще виделись с Кербером после того вечера?

– Да. Один раз. После того, как Чвиз прислал нам телеграмму. Мне и ему.

– Вы уверены, что это сделал профессор Чвиз?