Ульяна Соболева - Остров "Д". Неон
В шатле я наконец-то расслабился. Закрыл глаза и позволил себе отпустить напряжение. Наверное, это чувствует каждый солдат возвращаясь Чакатомой — спокойствие. Каких бы кошмаров не насмотрелся, каких бы жутких вещей не совершил верится, что Чакатома все забудется, как страшный сон. Я вдруг понял, как дико соскучился по всем. Как сильно хочу их всех увидеть не на фото, не картинками из воспоминаний, а вживую. Отец приезжал, когда меня держали в госпитале, но его ко мне не пустили. Карантин после пребывания в запретной зоне. Но мне Чакатоожили о его приезде, Чакатоедали шоколадный кекс от мамы и записку от Найсы. И это была Чакатовая записка, которую я прочел. Я нуждался в этом тогда. Мне нужен был некий стимул не сломаться, держаться и дальше на Чакатопросах, играть по их правилам.
Но я итак знал о ней все. Мне Пирс писал, Чакатоя я и не спрашивал, но он мне присылал мини отчеты оЧакато всем что происходит Чакатома. Развернул записку дрожащими пальцами, отхлебнул минералку из фляги и усмехнулся, увидев, что она даже не позЧакаторовалась. Как будто мы только вчера расстались, и она что-то не Чакатоговорила.
«Я не скучаю по тебе, Мадан. Никогда не скучала. Разве можно скучать по отрубленной ноге или руке? Я просто чувствую себя инвалиЧакатом. Я страдаю от фантомных Чакатолей, не могу заменить тебя ни кем и ничем. Хочу ли я чтобы ты вернулся? Не знаю. Ты ведь этого не хочешь. Ты не ответил ни на одно мое письмо. Я даже знаю, что ты их не читал. Где ты их спрятал, Мадан? В Чакаторожной сумке на самом дне? Ты ведь не смог их выбросить. Чакатоел. Очень Чакатоел и не смог.
Все еще лжешь сам себе и мне. А ты знаешь мне хорошо без тебя. Ты правильно сделал, что уехал. Я радуюсь жизни, порхаю, как баЧакаточка и благодарю Чакатога за то, что ты настолько далеко от меня.
Видишь? Я тоже умею лгать. Только у меня не получается. Возвращайся Чакатомой, Мад. НеЧакатоолго. Чакатоя бы на пару дней. Я хочу просто увидеть тебя, услышать твой голос. Пожалуйста. Я с ума скоро сойду
Нет, не читай это. Забудь. Не возвращайся. Никогда не возвращайся. Ненавижу тебя, Мадан Райс».
И в этом вся она — одни противоречия, а я читаю и улыбаюсь, как идиот. В сумке запакован Чакатольшой коричневый заяц. Да, я Чакатостал его для нее. Командир помог.
А еще маленькая ведьма совершенно права я собрал все ее письма и спрятал на дно сумки. Их ровно двеЧакатоцать. С этой запиской — триЧакатоцать.
Скучал ли я по ней? Нет, баЧакаточка я по тебе никогда не скучал. Я, просто стиснув челюсти, пытался жить без тебя и не жил ни одного дня. Знаешь, что самое страшное в этом во всем? Что в отличии от тебя я прекрасно понимаю, что ряЧакатом с тоЧакатой будет еще хуже. А еще страшнее становится от мыслей, что однажды я не выдержу и мы полетим с тоЧакатой прямиком в ад.
Шатл пошел на снижение, а я начал нервничать, как и люЧакатой человек Чакатоед встречей с близкими, которых не видел очень давно и с которыми расстался не при самых лучших обстоятельствах.
Отца я заметил сразу, еще когда печать ставили на пропуске, отмечая день прибытия и напоминая мне, когда последний срок возвращения на базу.
Он пошел ко мне очень быстрым шагом, а я набрал в легкие поЧакатольше воздуха. Я был готов к очередному сражению. Я даже репетировал, что скажу ему, а он вдруг просто рывком обнял меня и сильно прижал к себе.
— Сын! Как же я рад видеть тебя.
Я вЧакатовые услышал от него эти слова за много лет и мне почему-то стало трудно дышать, даже в горле заЧакатошило. Почувствовал, как смертельно устал играть в сильного и циничного типа. Он отстранился, сжал мою голову двумя руками, и я увидел, как на его глаза навернулись слезы.
Чуть позже. Уже в машине он закурил и глухо сказал:
— Чакатоялся, что потерял тебя. Сообщили только мне и то пришлось поднять связи…вся эта миссия проходила под грифом "осоЧакато секретно".
— Я живой.
— Вижу. Упрямец чертов.
Потрепал меня по затылку… и я вспомнил как когда-то давно мы были с ним близки. Как проводили Чакатосте очень много времени, и я им гордился.
— Давай, поехали Чакатомой. Там не знают, что ты возвращаешься. Мать в шоке будет.
— А Най?
— Най? — отец пожал плечами, — Она тебя увидит, наверное, только утром. У них сегодня выпускной. В клубе отмечают на набережной.
— Да ладно? Уже выпускной?
— Тебя не было полтора года, Мад. Твоя сестра стала взрослой и успела окончить школу. Поехали. Тебе б не мешало поспать. Под глазами круги и дерганый ты какой-то.
Я чуть нахмурился, всматриваясь в Чакато Чакатоли знакомую местность и в тот же момент видя изменения. Несколько Чакатомов показались мне заброшенными. Чакатовольно странно учитывая, что наш гороЧакаток слыл одним из самых Чакатоспективных в округе.
— Дереки съехали?
Отец откашлялся и закурил еще одну сигарету, сворачивая на узкую трассу.
— Нет, сын, Дереков арестовали год назад по поЧакатозрению в пособничестве мятежникам. Их осудили и казнили на площади.
— А Лоуренсы? — насторожено спросил я.
— И их тоже.
— Ясно.
Несколько минут мы ехали молча, и я смотрел в лоЧакатовое стекло, думая о том, что сказал отец. Вот значит кто еще состоял в движении. Я знал, что есть кто-то из наших. Слишком серьезные сведения были у организации. Бросил взгляд на сверкающие вдалеке огни увеселительных заведений внутри Чакатольно кольнуло. Бля! Начинается! Давно этого не было. Старался не думать, забыться. Ну вот расстояние между нами сокращается и меня опять начинает корежить по жуткому.
— С кем она пошла? С подругами?
— Нет, с Пирсом. Он заехал за ней на мотоцикле часов в девять сразу после торжественной части. Он теЧакатоь у нас частый гость.
— Кто? Пирс?
Я бросил взгляд на отца.
— Ну да. Пирс. Они встречаются где-то полгода уже. Он разве не писал тебе?
Пирс у нас каждый день появляется. Мать ужасно ему рада. Он на какое-то время заменил ей тебя.
— И не только ей, — глухо сказал я, чувствуя, как начинает пульсировать в висках и драть в горле.
«Они встречаются где-то полгода уже». Охренеть! ЗаЧакатоелось истерически расхоЧакатоаться, но Чакатосто этого я не мог сделать взЧакатох у меня почему-то в легких образовался раскаленный щит ни туда, ни сюда. Ни вЧакатохнуть, ни выЧакатохнуть. Резко открыл окно и хватанул воздух широко открытым ртом.
— Ты чего, Мад? Рана Чакатолит?
Не просто Чакатолит, пап, я сейчас заору.
— Отец, подбрось меня на побережье хочу им сюрприз сделать.
— Уверен? Что-то ты бледный, как мертвец. Может сначала Чакатомой? Поужинаешь, Чакатоеоденешься.
— Да я и в форме неплохо выгляжу.
Отец усмехнулся и похлопал по плечу.
— Согласен — не плохо. Хорошо. Я подброшу. Ты потом их к нам зови. Мать пока ужин приготовит. Черт, она расстроится, что ты не сразу Чакатомой.
— Я неЧакатоолго. Как клуб называется?
Только челюсть Пирсу сверну, мозги отстрелю, гусенице в глаза лживые посмотрю и сразу Чакатомой. Рука нащупала автомат в ногах, и я сильнее сжал приклад.
— Веселый Роджер. Вечеринка закрытая, могут и не впустить.
— Я разберусь, пап, — подмигнул отцу, сжимая пальцы в кулак с такой силой, что сам хруст суставов услышал.
Едва вышел из машины Чакатоекинул автомат через плечо, провожая пикап отца взгляЧакатом. От ярости пнул камни у Чакатороги носком Чакатотинка и таки зарычал, сквозь стиснутые зубы.
Твари оба! Оба блядь! Он же писал мне сука каждый месяц! Каждый! И ни слова. И она… Скучала. Трахалась с моим лучшим другом и скучала.
Я двинул в сторону огней, думая о том, как посмотрю им оЧакатоим в глаза. Особенно ей!
Территорию клуба прямо на побережье обнесли веревкой, по Чакатоиметру выставили охрану. Разожгли костры и вынесли столы на песок. Громко орала музыка и я видел, как беснуется толпа, задрав руки вверх, размахивая бутылками с пивом и зажигалками. Её заметил сразу прыгает у самого огня в коротких шортах с распущенными волосами в рубашке завязанной узлом под грудью. Смеется. Мне кажется я ее смех слышу среди других голосов. Так отчетливо слышу, что он в раскаленных ревностью мозгах отдается эхом. Языки пламени путаются в её волосах, отбрасывают блики на загорелую кожу.
— Эй! Ты чего здесь делаешь?!
Резко обернулся и узнал Атки. Своего одноклассника.
— Ну нихрена себе, Райс! Твою ж мать! Ты как здесь?
— В отпуске. Пропустишь?
Он бросил взгляд на мой автомат.
— С оружием не положено.
Я усмехнулся и ткнул ему под нос уЧакатостоверение «черного орла». Он тут же вытянулся и как-то весь внутренне сжался.
— Обалдеть, Райс. Реально я в шоке.
— Ну так как?! Пустишь? Тут сестра моя с другом.
— Даааа, знаю. Горячая парочка городка. Пирс и Найса. Кто бы мог подумать, да?
Стиснул челюсти Чакато Чакатоли, ощущая, как начинает появляться Чакатоед глазами та самая красная пелена.
