Бывших мам не бывает - Кристина Юрьевна Юраш
Я прекрасно понимала, что он готов на все, чтобы выйти на улицу. Узник четырех стен вздыхал, пока я отчаянно соображала, что делать.
– Так, давай договоримся, – произнесла я, видя, как Тео оборачивается, а в его детских глазах вспыхивает надежда. – Мы с тобой совсем близко погуляем. Вот прямо от дверей отходить не будем! Давай так!
– Давай! – задохнулся от счастья Тео. И тут же обстоятельно заметил. – Я привязан к паровозику. Ты должна будешь держать его в руках!
– Хорошо, – выдохнула я, глядя на чужое платье. – Только никаких капризов, мол, давай еще погуляем! Быстро. Буквально пара минут. И ты слушаешься неукоснительно!
Во мне проснулась строгая няня. Но даже она понимала, что с детьми нужно торговаться. Он ставит условия. Условия ставлю я.
– Ура! Ура! Мы идем гулять! – ликовал Тео, витая вокруг кресла. – Наконец-то!
Сердце сжалось. Сколько же он мечтал об этом? И ведь отцу ничего не стоило исполнить мечту ребенка?
– Помни, слушаться неукоснительно! Если я сказала домой, значит, – продолжала я, наклоняясь к печати за паровозиком. Он был деревянным и сделан с любовью. Сразу видно, что игрушка была дорогой. Все детали были выполнены с особой тщательностью, но я заметила следы ремонта. Кто-то замазывал краской какие-то сколы. Я посмотрела на платье, проглатывая печаль, представляя, как эта чудесная женщина стоит возле мольберта, а к ней бежит мальчуган и показывает облетевшую краску на поезде. “Мама! Он ехал, ехал и упал с лестницы! И теперь вот!”. Женщина утешает мальчика, берет кисточку и начинает закрашивать те места, где повредилась краска. Малыш все еще плачет, растирая кулачками слезы, а паровозик возвращается ему в руки.
Картинка так ярко промелькнула перед глазами.
“Смотри, что покажу!” – слышится голос Тео. Он нажимает на трубу, а потом поворачивает ее вправо. – “Ты можешь положить сюда, все что хочешь! Здорово! Это будет нашим секретом!”.
“И что же туда положить?”, – слышу я женский голос.
Ну и фантазия у меня! Мне с такой фантазией только книги писать! Честное слово!
На паровозике был нарисован какой-то странный знал. Я прикоснулась к нему пальцем, понимая, что он не нарисован. Он выжжен!
Может, стоит попробовать? Наверняка это просто игра воображения. Я осторожно нажала на трубу и повернула ее в сторону. На пол что-то упало.
– Это же наш с мамой секрет! – воскликнул Тео, глядя на меня. – Откуда ты знаешь?
В этот момент он походил на своего отца. Такой же изгиб бровей, такой же взгляд.
– Не знаю, – опешила я, сама того не ожидая. Я была уверена, что ничего не случится.
– Мамино кольцо, – вздохнул Тео. – Когда я принес ей паровозик, она думала, что туда положить. И сняла с руки колечко.
Правда? Я посмотрела на старые стены, стараясь успокоиться.
– Откуда ты знала, как открывается паровозик! Этого даже папа не знал! – настороженно произнес Тео.
– Случайно получилось, наверное, – прошептала я, сама пребывая в шоке. – Мне кажется, что просто дом пропитан воспоминаниями. И вот я …
– Что? – замер Тео.
– Что-то вижу… – вздохнула я, снова пробегая глазами по мрачноватым стенам. – Иногда…
Тео успокоился. Он о чем-то задумался, а я бережно подняла колечко, чтобы положить его обратно.
– Можешь взять себе, – вздохнул Тео. А я с удивлением посмотрела на мальчика.
– Но это же кольцо твоей мамы! – возразила я, глядя на тонкое ажурное кольцо с тремя маленькими камушками.
– Надевай! – потребовал Тео.
Я понимала, что, быть может, это память о маме. Да и вообще… Мерить чужие кольца – плохая примета.
– Давай вернем его на место, – улыбнулась я, но Тео возмутился. Он смотрел на меня странным взглядом. Словно чего-то ждал.
– Надевай, – повторил Тео, а в его голосе просквозили властные нотки отца.
Я посмотрела на кольцо и надела его на средний палец левой руки. Тео молчал. Он продолжал странно смотреть на меня.
– Мама носила это кольцо именно на этом пальце! – наконец произнес Тео, а я посмотрела на свою руку.
– Мне кажется, что это просто совпадение, – улыбнулась я.
– Столько совпадений? Ты про вазу знала! Которую я разбил, – заметил Тео, а я смотрела на него.
Я просто угадала. Может, видела ее мельком… – оправдывалась я, понимая, что совпадения стали пугать меня саму. – Я бы не придавала этому значения.
– А про секрет с паровозиком? – спросил Тео, а его глаза сощурились. – А про то, на какую руку надевается кольцо?
И тут я поняла, в чем дело.
– Тео, – вздохнула я. – Я понимаю, что ты очень скучаешь по своей маме. И где-то в чем-то, быть может, мы с ней похожи, но…
– Не похожи вы! – произнес Тео. – Совсем не похожи!
Он нырнул в груду хлама и достал оттуда маленький портрет. В треснувшей рамке, сохранившей следы позолоты была нарисовала улыбчивая блондинка в нежном платье. Я себе сильно польстила про похожесть.
– Я спрятал его от папы, – заметил Тео. Он перевел взгляд на мои темные волосы. – Так что вы ничем не похожи!
– Ну, вот видишь, – улыбнулась я.
– Мама обещала, что вернется, – внезапно произнес Тео. – Она сказала, что вернется сюда.
– Может, однажды, это случится, – улыбнулась я.
– Значит, мы идем гулять! – вспомнил Тео, а я снова напряглась. Если раньше прогулки с детьми были маленьким стрессом: “Не трогай кошку за хвост! Ей неприятно! Не надо прыгать в лужу! Давай не будем садиться на качель. Она мокрая и холодная…”.
Тысячи опасностей подстерегают ребенка во время прогулки. Иногда кажется, что стоит выйти, как тут же все люки скидывают крышки, все машины так и норовят вас задавить на пешеходном переходе, откидываются по амнистии все маньяки – рецедивисты, выходят на прогулку все владельцы бойцовских пород собак, а кошки сами лезут к ребенку в руки, чтобы психануть и расцарапать его.
Но тут было пострашнее.
Я уже подошла к входной двери, осторожно высматривая в окна, нет ли в парке никого? Вроде бы нет.
– Так, чуть что – сразу домой! – предупредила я, открывая дверь и видя, как вспыхивают таинственные знаки. – Ты понял?
– Да! – воскликнул Тео, а я вышла, оставив дверь открытой. Погода была мерзопакостная. Из серии “Сопли со скоростью два – три сантиметра в секунду!”.
– Как же красиво! – обрадовался Тео. Кажется, он плакал. Я пока что не видела никакой красоты в голых ветках, черных деревьях и пасмурном небе. – Ты посмотри, как красиво!
И Тео не шутил. В его глазах читался такой неописуемый восторг, что мне стало стыдно. Быть может, это я, избалованная разными погодами смотрю на мир глазами привередливого ребенка. Но мальчик, который впервые за столько лет вышел на улицу нашел красивым даже унылый парк. Я стала присматриваться, стараясь взглянуть на него глазами маленького узника. И тут же начала понимать, что есть в этом какая-то особая красота.
– Няня! Смотри!
