Ассасины Сталина (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович
Впоследствии, однако, коррупция достигла ещё больших размеров. Должности в административно-командной системе стали занимать земляки Алиева — выходцы из Нахичеванской АССР. Проведя значительную чистку аппарата, Алиев на все освободившиеся места посадил своих родственников и нахичеванских земляков. Ахундовская «приватизация» Азербайджана сменилась тотальным господством одной клановой группировки, которая по слухам не задумываясь убирала с дороги любого, независимо от должности и статуса вплоть до физического устранения. Должности секретарей партийных комитетов и председателей исполкомов, министров, заместителей министров, начальников главков и ниже, как правило, продавались за взятки. Кроме взятки, роль играл и такой фактор, как кумовство и местничество.
Мощный взрыв в здании ЦК КП и совета министров во время совещания всех руководителей республики во время доклада самого Алиева буквально сложил стены шестиэтажного величественного здания, введя в ступор Политбюро, которое не смогла получить ответа от КГБ о ответственных за этот теракт.
Зазвонил один из правительственных телефонов. Кунаев подошел к столу и взял трубку — Кунаев у аппарата!
— Здравствуй, Динмухамед Ахмедович! — голос хозяина Узбекистана он узнал сразу и невольно поморщился, чем то Рашидов был ему неприятен.
— Доброго дня, Шараф Рашидович! Что случилось?
— Слава Аллаху, ничего, но вполне могло. После вчерашнего в Баку я отдал проверить все правительственные здания в Узбекистане и сегодня в только что отстроенном ташкентском Доме Советов нашли несколько ящиков взрывчатки, готовили подрыв во время открытия здания. Я не понимаю, за что хотят взорвать меня? Поверь, Динмухамед Ахмедович, я в отличии от Алиева не ввел в стране кумовство.
— Хочешь сказать, что в твоей республике нет злоупотреблений и приписок собранного хлопка?
На другом конце трубки возникла пауза и удивленный голос Рашидова с трудом задал вопрос — Конечно, никто не безгрешен, а откуда это тебе известно?
Кунаев удобно устроился в кресле и усмехнулся — У меня хорошие сотрудники в республиканском комитете, которые очень информированы, а ты слишком зарвался, Шараф Рашидович! Значит меня скоро вызовут и на твои похороны!
— Что же делать! — Рашидов аж взвизгнул но видно быстро взял себя в руки — Посоветуй, как товарищ по партии!
Кунаев хотел было ответить, мол «свинья тебе товарищ», но сдержался. — Евдокименко считает, что подрыв дело рук кого-то из силовых органов, кто-то не выдержал беспредела, творимого Алиевым. А если готовили к подрыву и тебя, то мой совет — срочно начни борьбу со всеми твоими перегибами и обманами политбюро. Если ты покажешь себя как настоящий партиец и хозяйственник, то останешься жив.
Рашидов при упоминании председателя КГБ Казахстана невольно задумался: люди Евдокименко смогли завербовать кого-то в комитете Узбекистана? — Спасибо за совет, начинаю немедленно избавляться от желания быть лучшим.
Кунаев иронию собеседника уловил, но, положив трубку, решил вызвать к себе Георгия Степановича для серьезного разговора. Хотя сам Кунаев в своей деятельности старался жить по закону, но со стороны услышать его оценку было бы полезно.
Рашидов нажал кнопку селектора — Яхъяева, Буриходжаева и Бесчастнова ко мне, срочно!
Министр внутренних дел республики и и его коллега из КГБ через полчаса одновременно появились перед Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Узбекской ССР. Хайдар Халикович закончил институт Востоковедения, владел персидским, французским, английским, языками, занимался каллиграфией, хорошо рисовал и был скульптором, в молодости увлекался Японской культурой и хорошо владел рукопашным боем (владел всеми видами оружия), коллекционировал старинные сабли и ножи, по отзывам близких людей был очень добрым человеком с чувством юмора. На должности Министра МВД он привел в порядок министерство в довольно короткий срок, создал конную милицию для патрулирования на улицах, молодые девушки регулировали дорожное движение, безопасность в республике была на высоком уровне.
Алексей Дмитриевич с тридцать седьмого перешел в НКВД с комсомольской работы и с тех пор постоянно рос внутри МГБ, а потом и КГБ. Состояние дел с хлопковыми приписками он прекрасно знал и несколько его докладов были предоставлены Председателю КГБ СССР, однако Андропов никаких указаний не дал и Бесчастнов перестал слать подобные отчеты наверх.
Хозяин республики указал силовикам на кресла и они заняли места у приставного стола. Через минуту вошел прокурор республики.
Оглядев троицу, собравшись с духом, Рашидов отдал приказ — С сегодняшнего дня начинайте выявлять взяточников и махинаторов с поставками хлопка в республике! Вместе сформируйте следственные группы и чтобы уже через месяц предоставили мне результаты!
Бесчастнов из портфеля достал папку с документами и передал ее Рашидову — У меня уже этих материалов столько собралось, что девать некуда!
Рашидов с дрожью вчитывался в машинописный текст, в котором обвинения выдвигались бывшему председателю Совета Национальностей Верховного Совета СССР Насриддиновой, в настоящее время работающей заместителем Министра промышленности строительных материалов СССР. будучи с пятьдесят девятого по семидесятый года Председателем Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, брала взятки за помилование: для того чтобы Президиум Верховного Совета официально помиловал человека, осужденного за тяжкое преступление, нужно было заплатить ей сто тысяч рублей.Так же согласно собранных материалов она обвинялась во взяточничестве по махинациях с хлопком.
Захлопнув папку, Рашидов спросил — Как вы намерены доказать взятки на всех уровнях власти?
Бесчастнов пожал плечами — Сформируем группу, члены которой будут пытаться давать взятки, весь процесс будем снимать скрытой камерой и с помощью диктофона, пометив заранее купюры. К сожалению, почти все взятки будут брать. Начать следует с работников ОБХСС, эти отделы необходимо вычистить в первую очередь.
Отпустив силовиков, Рашидов смог выдохнуть — после его инициативы он перестал представлять собой мишень для неизвестных сторонников справедливости, об этом же подумал и Бесчастнов, являвшийся сотрудником комитета защиты Конституции.
Брежнев приехал в Завидово на охоту. О хворях Брежнева в молодости известно мало, только то, что зимой двадцатого и двадцать первого годов четырнадцати летний подросток переболел тифом. До службы в Красной армии работал кочегаром, прекрасно выдерживая тяжелый физический труд. В тридцать пятом был признан годным для службы в Красной армии. На Великой Отечественной, которую прошел с июня сорок первого года до мая сорок пятого, был ранен и контужен. Именно поэтому со временем проявились те самые проблемы с дикцией. А весной пятьдесят второго года сорокапятилетнего Брежнева постиг первый, но далеко не последний инфаркт миокарда. Пять лет спустя, на волне драматических событий, связанных с борьбой Хрущева с «антипартийной группой» во главе с Молотовым, Маленковым и Кагановичем, верный в ту пору соратник Никиты Сергеевича Брежнев попал в больницу с микроинфарктом. На заседании Президиума ЦК КПСС пятьдесят девятого года секретарь ЦК КПСС Алексей Кириченко публично оскорбил Леонида Ильича, что вызвало у того серьезные проблемы со здоровьем и он записал в дневнике: «…был сердечный приступ, почти на день вышел из строя». Впрочем, сердечные хвори были периодическими, но не фатальными.
Проблемы же со здоровьем становились следствием напряженной каждодневной работы. Как и другим руководителям эпохи Сталина, Брежневу в краткий период руководства Молдавской ССР приходилось работать по ночам, иногда даже до пяти утра. Уже после смерти Сталина, в Казахстане, где Леонид Ильич работал в пятьдесят четвертом-пятьдесят шестом годах, ему случалось засиживаться в рабочем кабинете до двух часов ночи. В Москве в хрущевские времена нагрузки стали чуть полегче, например, в январе пятьдесят девятого его рабочий день заканчивался в 21.00–21.30. Но и дома краткий отдых был весьма специфическим: приходил домой к ночи. Усталый, задерганный, нервы перенапряжены до предела. И дома, прежде чем свалиться в постель, бесконечные звонки по телефону: кирпич, цемент, доски.
