Кровавая сделка - Хельга Лайс
Когда Макс стоял у стойки, Милена отошла купить кофе в автомате. Над стойкой висел экран, на котором безостановочно крутились новости. Он не заострял на них внимание, но пребывал в терпеливом ожидании момента, когда можно будет покинуть эти стены, что хранили в себе всю боль человечества.
«Сегодня полиция обнаружила ещё два трупа. Их обнаружили в морозильном помещении. Смерть наступила в рез…».
Макс почувствовал как по ногам прошёлся жар. Он оторвался от монитора и обернулся: рядом с ним стояла Милена. У её ног валялись два стаканчика в луже разлитого горячего кофе. На лице отсутствовала краска, даже губы побледнели.
Администратор выглянула из-за стойки и злобно сверкнула глазами в сторону Милены.
– Девушка, Вы не могли аккуратно носить кофе? Ау!
Милена, услышав обращение в свой адрес, словно очнулась. Она посмотрела вниз и воскликнула:
– Ой, простите меня, это получилось случайно! Я могу здесь прибраться.
Администратор сменила гнев на милость.
– Ну уж не стоит. Сейчас позвоню санитарке.
От былого радостного настроения, насколько возможного в сложившей ситуации, не осталось и следа. Стыд, ужас, недоумение – всё, что теперь переполняло пару как на выходе из клиники, так и дома.
Максиму не давало покоя настроение Милены. Что подействовало на нее? Неужели новость о трупах в морозилке? Но с чего бы? Умаявшись от навязчивых вопросов по дороге, он дома решил просить прямо в лоб.
Милена вновь впала в ужас: она отошла от Максима на несколько шагов. На пути попалось любимое кресло, куда она опустилась.
– О чём ты? Просто руки дрогнули, и я испугалась, что причинила неудобство пациентам и персоналу своей неуклюжестью.
Максим слушал с недоверием столь нелепое объяснение. Он знал её достаточно, чтобы понимать: она обманывает. Но решил на неё не давить.
Милена хлопнула себя ладонью по лбу, пытаясь вернуть беззаботность в своё поведение.
– Максим, звонила Лера. Она переживала, что ты не отвечал, да и я не могла. Телефон разрядился. На следующий день мы созвонились. Сказала ей, что ты уехал по делам в другой город, оставив телефон дома. Решила умолчать о том, что ты попал в больницу. Я правильно поступила?
– Конечно! Оно ей ни к чему. Ещё на учёбу забьёт от нервов. – Максим опустился н пол перед Миленой, целуя её руки с тонким запястьем. – Как же мне повезло что моя будущая жена мало того, что красавица, так ещё и мудрая и понимающая.
Остаток дня Милена провела в тяжёлых размышлениях. Макс теперь пугал девушку по-новому. Казалось, письмо от некой цыганки не такая уж и чушь для доверчивых особей.
– Максим, я съезжу ненадолго к папе. Ты справишься без меня?
Максу не нравилось, что она проявляет беспечную ветренность в своих отношениях с отцом. На языке вертелся вопрос: «что происходит между вами?», вместо этого улыбнулся.
– Конечно, не беспокойся обо мне. Ты же сама сказала, что быстро вернёшься.
Когда Максим подошёл к ней с целью поцеловать, что обычно делалось на протяжении их любовной связи, Милена едва не отшатнулась. Макса насторожила эта реакция, будто он ей чужой.
= Что с тобой? Ты какая-то сама не своя сегодня.
– Да ничего, перенервничала за два дня. Ты здорово меня напугал. А ведь ещё свадьба на носу, к которой у нас ничего не готово.
И Милена быстро чмокнула Макса в губы и выскочила за дверь, чтобы избежать дальнейшего разговора.
Глава 26
Грачев так и не пришел в себя после пережитого за последние два дня. Реалист и циник уступал место ищущему подвох неврастенику. Бобров, конечно, не станет стучать руководству о полуобморочном припадке на месте преступления, но рано или поздно Грачева могут попросить н выход с выслугой лет. А ведь вся его жизнь связана с расследованием. Ему нравилось находить отгадки, благодаря которым справедливость пока главенство.
Но теперь… Если раньше были только слова цыганки, которой не стоило доверять без оглядки и какие-то косвенные улики в адрес Макса. То теперь ему оставалось только убеждаться в правдивости её показаниях, которые даже при всем желании он не мог назвать лживыми. Чертова реальна, как никогда.
– Вот бы ты была жива, Сара… – промолвил он, со скупыми слезами думая о жене. Она бы подсказала, где находится туннель со светом в конце.
Спокойно лежавший до этого времени Тузик встал на своей лежанке в углу гостиной и залаял.
– Кого там ещё принесло? – проворчал Грачев, не испытывая желание с кем-либо общаться. Всё, о чём он мечтал этим вечером – это принять горячую ванну и лечь спать, даже несмотря на то, что на часах светилось семь часов. Сказывалось сочетание постоянного стресса из-за дочери и испортившегося сна. Прошлой ночью он вообще не сомкнул глаз.
Несмотря на то, то он всегда радовался редким визитам дочери, сегодня он принял ее безо всяких эмоций. Она неизменно напоминала ему о той чертовщине, в которую она вляпалась по собственной воле, потащив вслед за собой и его. Присмотревшись, Грачев заметил, что тень усталости и нервного напряжения проходилась и по её лицу. Она опустилась на диван и поставила подбородок на сжатые в кулак руки. Глаза казались потухшими, а уголки губ упали. Грачеву стало совестно за холодный приём. К кому Милена пойти, как не к нему? Он неловко закашлял в кулак.
– Как Максим?
– Нормально. Пока. Он сегодня насильно выписался из больницы, теперь сидит дома как ни в чём не бывало. И повязку размотал, дурак беспечный!
Кровь Грачева бросилась в голову. Он надеялся, что тот просидит в больнице гораздо дольше, не подвергая жизни его дочери опасности. Только теперь он держал свои мысли при себе, понимая, что ничего не добьётся прямолинейностью. То, что Милена сказала вдобавок, сильно удивило его.
– И знаешь, папа… Мне очень страшно.
Грачев тут же присел рядом с ней, заглядывая в глаза, которые выдавали то, что она витает в своих кошмарах. Только теперь они вышли за пределы бурного воображения.
– Почему тебе страшно?
Милена нервно засмеялась, скрыв бледное лицо в ладонях.
– После позавчерашнего я почувствовала рядом с ним нечто то же самое.
– Тебе стало холодно что ли?
– Нет. Мной обуял животный страх. Сегодня я увидела по новостям, что нашлись убитые в морозильном помещении. Я едва не рухнула в обморок. Совпадение ли?
– Я не знаю. Может и так.
– Но ты же был там?
Тошнота вновь накрыла Грачева. То,
