Джаспер Ффорде - Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

Мы вернулись в беллетрицию, и Четверг-5 удалилась в угол и стала выполнить упражнения по системе Пилатес, к вящему ужасу случайно проходившей мимо миссис Дэшвуд. Я доложила Брэдшоу о появлении Минотавра и состоянии остиновского ремонта, а командор велел мне передать текстовое сообщение с приметами Минотавра и сведениями о его текущем местонахождении всем агентам.

Вернувшись к себе за стол, заполнив энное количество бумаг и получив информацию по энному количеству дел, я пододвинула к себе направление Четверг-5, заполнила его и, прежде чем подписать, поставила галочку в графе «неудовлетворительно». Сложила его вчетверо, сунула в конверт и, с минуту поколебавшись, положила в итоге в верхний ящик стола.

Я взглянула на часы. Пора домой. Я подошла к Четверг-5, стоявшей с закрытыми глазами на одной ноге.

— Завтра в то же время?

Она открыла глаза и уставилась на меня. То же чувство я испытывала, глядя дома в зеркало. Вся эта сентиментальная лабуда в духе нью-эйдж была совершенно нематериальна. Четверг-5 была мной, но такой мной, какой я могла бы стать, если бы в свое время не пошла ни в полицию, ни в армию, ни в ТИПА, ни в беллетрицию. Возможно, я не стала бы ни на гран счастливее, установи я связь с той стороной меня, которой являлась она, но уж точно стала бы куда спокойнее и гораздо здоровее.

— Вы серьезно?

— Иначе не говорила бы. Но запомни одно: кофе и булочка с беконом.

Она улыбнулась.

— Хорошо. Кофе и булочка с беконом. — Она протянула мне бумажный пакет. — Это вам.

Я заглянула внутрь. Там лежал вязаный чехол для Пиквик, белый с синим, законченный.

— Здорово, — пробормотала я, с завистью глядя на ровные рядочки. — Спасибо те…

Но она исчезла. Я вышла по коридору наружу и выудила из сумки Путеводитель, нашла страницу с описанием моего кабинета в «Коврах» и вчиталась. Спустя несколько строчек в воздухе резко похолодало, раздался звук мнущегося целлофана, и я снова оказалась в своем кабинетике с пересохшим ртом и такой жаждой, что едва не хлопнулась в обморок. Для таких случаев я держала наготове полный кувшин, так что следующие десять минут провела, заливая в себя воду и глубоко дыша.

Глава 12

Детки

Мы с Лондэном часто заговаривали об этом, но четвертого так и не завели. Когда появилась Дженни, мне уже минуло сорок два, и я решила, что хватит. На момент нашей последней попытки засунуть Пятницу в Академию Времени ему, старшему, было шестнадцать, Вторник тринадцать и Дженни, младшей, десять. Я наотрез отказалась называть Дженни в честь дня недели, рассудив, что хоть один из нас должен, пусть отдаленно, напоминать нормального человека.

Ко Вторник в школу я приехала без десяти четыре и стала терпеливо ждать под дверью кабинета математики. Моя дочь всю жизнь демонстрировала необычайные способности к этому предмету, но впервые получила известность в девять лет. Она забрела в кабинет алгебры, где занимались шестиклассники, и, обнаружив написанное на доске уравнение, приняла его за домашнее задание. А это оказалась последняя теорема Ферма, которую учитель математики написал, желая показать классу, как простое уравнение может не иметь решения. Загвоздка в том, что Вторник нашла решение, тем самым сделав невыполнимость уравнения одновременно избыточной и ложной.

Когда развернулась охота за неведомым гением, Вторник с чего-то решила, будто ее станут ругать за испорченное веселье, и поэтому ее почти неделю не могли найти. Даже когда нашли, пришлось ее долго упрашивать объяснить ответ. Профессора математики слетелись со всех концов земли, чтобы понять, как они ухитрились проворонить такое элементарное решение, торчавшее у них под носом.

Ровно в четыре Вторник, выжатая и немного сердитая, вышла из кабинета математики.

— Привет, солнышко, — сказала я. — Как учеба?

— Нормально, — пожала плечами дочь, отдавая мне рюкзачок, розовый дождевик и полупустую коробку для завтраков с Винни-Пухом на крышке. — Тебе обязательно приходить за мной в спецовке «Акме»? Это ну та-а-а-ак неловко.

— Конечно обязательно, — ответила я, громко и влажно чмокнув ее в щечку, дабы смутить ее еще больше.

Впрочем, это не сработало, поскольку ученики в ее матклассе все были взрослые и слишком озабоченные числовыми рядами и параметризованными эллиптическими кривыми, чтобы обращать внимание на то, как мама ставит дочку в неловкое положение.

— Они все какие-то тормозные, — заявила моя дщерь по пути к фургону. — Некоторые вообще едва считать умеют.

— Солнышко, это лучшие математические умы на сегодняшний день. Ты должна бы радоваться, что они приезжают к тебе учиться. Для математического сообщества, должно быть, стало шоком, когда ты открыла, что нечетных чисел на шестнадцать больше, нежели четных.

— На семнадцать, — поправила она меня. — Утром в автобусе я придумала еще одно. Несоразмерность четных-нечетных — это легко. Гораздо труднее объяснить, что самое большое число действительно имеется, — факт, от которого кувырком летит вся работа по бесконечным рядам.

Умные гены, унаследованные Майкрофтом от его отца, явно проигнорировали меня и маму, но проявились во Вторник. Как ни прискорбно, двое сыновей Майкрофта носили коллективное прозвище Тупицы, и притом отнюдь не ироническое.

Увидев за воротами фургон «Акме», Вторник снова застонала, но согласилась залезть в кабину, когда я сообщила, что единственной альтернативой является долгая пешая прогулка до дому. Она съежилась на сиденье, чтобы ее не заметили снаружи.

Мы направились не прямо домой. Перед уходом с работы я созвонилась с Колом. У него появились новости насчет привиденчества Майкрофта, и мы договорились встретиться у мамы. Когда я приехала, они с Полли предавались в кухне бессмысленной перепалке из серии «каков средний размер апельсина», поэтому я оставила Вторник с ними, чтобы мама сожгла ей пирог, а Полли обсудила продвинутую Нонетотову геометрию.

— Здорово! — приветствовала я Кола, ждавшего меня в своей машине.

— Йо. Придумала, что делать с Феликсом-восемь?

— Нет пока. Допрошу его еще раз вечерком, попозже.

— Как хочешь. Я тут повыяснил кой-что на том свете. Помнишь моего мертвого напарника, Чесни? Он говорит, что явление Майкрофта относится к так называемым нерегулярным информативным фантомам.

— Они у вас еще и классифицированы?

— А как же! В списке «А» значатся: «бесцельный крикун», «предупреждающий о кризисе», «мстительный» и «до тошноты повторяющийся тупой и нудный». И отсюда чем дальше, тем мельче: полтергейсты, безликие шары, квазирелигиозные видения и призрачные запахи, как правило связываемые с недавно почившим домашним лабрадором.