Инна Кублицкая - На тихом перекрестке

— Это для нас удобнее? — усомнился пожилой.

— Это безопаснее для города, — пояснила дама.

Неприметный позволил себе улыбнуться. Пожилой открыл рот, собираясь что-то сказать, но его перебил селекторный вызов:

— Говорит второй пост. Тихоня только что прошел мимо.

— Как прошел? Как вы его пропустили?! — опешил пожилой, но добила его не предназначенная для начальственных ушей реплика:

— Обыкновенно прошел, ногами…

Неизвестно, что мог ответить на это пожилой, но подскочившая к селектору дама хлопнула ладонью по кнопке и вызвала третий пост:

— Непременно задержите Тихоню!

— Невозможно, меланхолично ответил третий пост — Он прошел пять секунд назад. Я должен написать рапорт?

— Разумеется, — сказала дама и отключила селектор. Медленно, очень медленно она обернулась к неприметному и посмотрела на него. Неприметный поймал ее взгляд, вскочил и выбежал.

— Я считаю, — молвила дама, опустившись в кресло, — что ошибки не было.

— Этот парень себе многое позволяет, — сердито проговорил пожилой. — Наглый, самоуверенный не по чинам.

— Значит, надо его повысить, — пожала плечами дама. — Я полагаю, он этого вполне заслуживает.

— Повысить?! — возмутился пожилой. — Я его разжалую, если он упустит Тихоню!

— А если не позже чем через час привезет его обратно?

— Почему вы так заботитесь о его карьере? Он вам нравится?

— Став чином старше, он не так много будет отираться у меня на глазах, — пояснила дама. — Он мне не нравится даже больше, чем вам. Но повышения вполне достоин. Не представляю как, но Тихоню он задержит.

Тихоня тем временем шел по обочине шоссе, особо не торопился — просто шаг у него был широкий, а дорога впереди длинная.

Прошуршал автомобиль, обогнал, остановился.

— А, — приветливо сказал Тихоня, увидев неприметного, — тоже в город? Подвезешь?

— Я за тобой. Куда это ты собрался? Тебе что-то не понравилось?

— Мне разонравились мои ботинки, — сказал Тихоня и глянул на свои ноги, обутые в почти новые туфли. — Подбрось меня к ближайшему универмагу, на машине мы быстрее обернемся.

Он обошел машину и сел на переднее сиденье. Неприметный помедлил, не торопясь занимать водительское место.

— Ну что же ты? — удивился Тихоня.

— Погоди, — отмахнулся неприметный, — дай мне подумать.

Он подумал, потом сел в машину и сказал:

— Шеф в панике. Решил, что ты совсем уходишь.

— Да нет, — усмехнулся Тихоня. — Зачем уходить? У вас так занятно… А она что думает?

— Зачем ей думать? Ты лучше ответь, давно ли тебе не нравятся твои ботинки?

— Я просто проснулся сегодня среди ночи и решил, что надо купить новую обувь.

— Где-то в полчетвертого? — спросил незаметный, заранее предчувствуя ответ.

— Пожалуй, — согласился Тихоня. — Как раз светать начало.

— Тогда покупать новые ботинки нет смысла, — сказал неприметный. — Как раз в полчетвертого я прицепил на твой каблук «микрошу».

Тихоня бросил взгляд на свой правый ботинок и согласился:

— В таком случае действительно не стоит. Но все-таки не верится, что ты при микрофоне даешь нелестные характеристики своим начальникам.

— Там не микрофон, — объяснил неприметный. — Просто пищалка, чтобы постоянно можно было определить место.

— Ну знаешь, — удивился Тихоня. — Что-то это чересчур. Я же у вас под неусыпным наблюдением. Или это на случай, что убегу?

— Просто после твоей вчерашней выходки…

— Разве я что-то вчера натворил?

Неприметный не сразу нашелся что ответить.

— Ты что, чудеса творишь, даже не замечая? — спросил, наконец, он.

— Я не чудотворец, — сказал Тихоня. — Чего не умею, того не умею.

— Хорошо, вернемся, покажу тебе кое-что, — пообещал неприметный.

— Почему же мы стоим на месте?

— Потому что я хочу с тобой поговорить.

— Говори, — сказал Тихоня, но усмехнулся так лукаво, как будто знал наперед, о чем с ним хочет поговорить неприметный.

— Ты сумасшедший? — был задан ему вопрос. — Зачем ты разрешаешь наблюдать себя так близко? Ты не боишься? Ведь ты представляешь собой известную опасность для государства. Человек, которого не могут удержать никакие часовые… Человек, который умеет читать в мозгах высокопоставленных чиновников секреты…

— Да не умею я читать мысли, — возразил Тихоня. — Да и подумай хорошенько, много ли секретов в голове твоего шефа?

— Содержимого его черепа вряд ли хватит, чтобы заполнить грецкий орех, — это всем известно, тем он и ценен, — сердито сказал неприметный. — Не понимаю, чем думали его начальники, когда поручали ему твое дело.

— Очевидно, полагали, что она сумеет его направить.

Неприметный промолчал.

— Странную игру ты затеял, — сказал он наконец. — Ну что ж, не мне тебя судить. — Он развернул машину и поехал обратно.

Ехать было недолго — недалеко успел уйти Тихоня. Они проехали мимо почтительно притихших охранников, мимо дома, из окна которого строго глядела на них элегантная дама, остановились у флигеля.

— Пойдем, — сказал неприметный. — Я обещал показать тебе кое-что интересное.

Этим интересным оказалась видеокассета, на которой была заснята беседа пожилого с Тихоней.

— Что же тут особенного? — спросил Тихоня.

— Ты смотри, смотри, — сказал неприметный.

Тихоне на экране наскучило общество шефа, он встал и пошел к двери, оглянулся и вышел. Шеф же продолжал беседу с оставшимся сидеть полупрозрачным фантомом.

Нельзя сказать, что у Тихони челюсть отвисла при виде такой картины, но удивлен он был изрядно. Ошалевшими глазами он глянул на неприметного, перевел дух и сказал удивленно:

— Такого я за собой не замечал. Я-то решил, что твой шеф такой говорун, что ему никаких слушателей не надо.

— А может быть, и сейчас со мной разговаривает фантом, а сам ты продолжаешь идти по дороге?

Тихоня, не отводя глаз от своего двойника, покачал головой:

— Фантом больше чем на «ага» и «угу» не способен, мне кажется. Интересно, из какой он субстанции, что его сумел засечь объектив? Ты не пробовал взять анализ?

— Издеваешься?

Но Тихоня не издевался.

— Нет, ты посмотри, какое чудо! — восхищался он, забыв, что сам же был его создателем. — Он как живой! Смотри, заложил ногу за ногу, улыбнулся, поддакнул… Вы меня морочите! Это какой-то фокус…

— Если бы, — хмуро сказал неприметный. Воодушевление Тихони его раздражало. К сожалению, он знал, что сейчас за ними следят несколько объективов и каждый жест, каждое слово будут занесены в досье. Если б не это, он бы сказал: «Неужели ты не можешь держаться в тени? Неужели ты не замечаешь, что ты не такой, как все?» Но он знал, что ответом на эти слова была бы безмятежная невинная усмешка Тихони, не видящего в своих действиях ничего особенного. Вот и сейчас он уже забыл свое удивление и как ребенок радовался своим чудесным способностям. «Дебил, — думал неприметный, — инфантильный дурак. Да что же ты с собой делаешь? Да понимаешь ли ты, к какой пропасти идешь?»