Даниэль Клугер - Дело об убийстве в винограднике

В руке Ницан-двойник держал окровавленный кинжал.

Маг-эксперт хлопнул в ладоши. Вновь быстро сгустился и тут же рассеялся розоватый туман, беззвучно сверкнули искры вокруг медного навершья судейского жезла, после чего посох с негромким стуком упал на пол.

Лугальбанда подобрал его, повернулся к Ницану.

— Ты видел то, что сохранила память этого ножа, — он поднял орудие убийства. — Его рукоятка помнит прикосновение руки только одного человека — по крайней мере, за последние сутки. Мне очень жаль, Ницан, но этот человек — ты.

Ницан бросился в угол, где в полном беспорядке валялась его одежда.

— Стоп! — крикнул Лугальбанда. — Не двигаться!

Сыщик замер в нелепой позе, а маг-эксперт, быстро приблизившись и разбросав тряпки, извлек из-под них двадцатисантиметровый искрящийся цилиндрик — точную копию его собственного судейского жезла.

— Еще одно преступление! — сказал он, казенным голосом. — Незаконное пользование жезлом.

Ницан разогнулся.

— Чего это ты? — он ошарашенно уставился на Лугальбанду. — Ты же знаешь, что он у меня уже сто лет!

— Ничего я не знаю, — тем же официальным голосом ответил полицейский маг-эксперт. — И знать не хочу. Лицензии на его владение у тебя нет.

— Подумаешь, лицензия! — разозлился Ницан. — Я закончил курсы судейской магии одновременно с тобой! А диплом не получил по глупости…

— Вот именно, — подхватил Лугальбанда. — Именно по глупости. И потому не имеешь права пользоваться жезлом.

Говоря о глупости, Ницан имел в виду отнюдь не собственные умственные способности, а глупость ректора, взъевшегося на студента. Но маг-эксперт не дал ему сказать ни слова.

— С учетом факта нелегального приобретения, тебя вообще-то следовало бы привлечь к административной ответственности и приличному штрафу, — объявил он. Ницан почувствовал, что сказанное Лугальбандой имеет какой-то скрытый смысл. Маг-эксперт со значением подмигнул приятелю и строго вопросил: — Но учитывая социальную опасность твоего нахождения на свободе, я вынужден тебя арестовать. Итак, ты готов отправиться со мной добровольно или я должен пригласить конвой?

Тут в бедной голове частного сыщика кое-что прояснилось. Если Лугальбанда сейчас заберет его за незаконное пользование жезлом, прочие обвинения автоматически предъявятся лишь по отбытии пятидневного ареста. За пять дней многое может произойти. Например, восстановится память. Настоящего убийцу поймают. Судья Габриэль уйдет на пенсию.

— Э-э… забормотал Ницан. — Н-ну-у…

— Вот и славно, — Лугальбанда удовлетворенно кивнул. — Ты арестован и будешь немедленно препровожден в тюрьму, — он скороговоркой произнес заклятье, после чего вокруг запястий частного детектива обвились тоненькие сверкающие цепочки.

Шесть рослых патрульных, ожидавших на крыльце у бело-синего «онагра», растерялись. Они не предполагали, что человек, которого им было предписано арестовать и доставить в Дом Баэль-Дина лично судье Габриэлю, выйдет из подъезда в сопровождении полицейского мага-эксперта с уже надетыми наручниками. Ницан мысленно похвалил себя за надежное охранное заклятье, которое ему удалось наложить на входную дверь — хотя каким образом удалось, с учетом вчерашнего состояния, он и сам не понимал. Скорее всего, на автопилоте.

— В чем дело? — высокомерно поинтересовался Лугальбанда у старшего полицейского.

— Нам предписано арестовать вот этого человека, — ответил тот.

— Но он уже арестован, — небрежно заметил маг-эксперт. — И будет препровожден в центральную городскую тюрьму для отбытия наказания за незаконное использование судейской магии, — при этом Лугальбанда продемонстрировал начальнику патруля изъятый жезл. — Через неделю вы сможете его забрать оттуда. Но не раньше.

Полицейский попытался было возражать, но Лугальбанда, не дожидаясь реакции приунывшего служителя закона, сердито подтолкнул в спину Ницана, с удовольствием слушавшего разговор: «Давай двигай, чего уши развесил…»

Соседи Ницана, люди в основном праздные, облепили окна ветхого трехэтажного здания и громко обсуждали происходящее. Впрочем, в Южном квартале Тель-Рефаима жили люди, к полиции симпатии не питавшие, так что обсуждение это сводилось главным образом к любопытным сравнениям неподвижно стоявших стражей порядка с различными представителями фауны, в том числе и потусторонней.

Лугальбанда быстро подвел Ницана к старенькому «рахабу-оникс», втолкнул его в машину, после чего сел за руль, на прощанье помахав рукой полицейским. Машина понеслась по утренним улицам Тель-Рефаима, еще относительно свободным от транспорта.

Спустя какое-то время сыщик обнаружил, что они едут в направлении, противоположном площади Баэль-Дина, на которой располагались полицейское управление и городская тюрьма.

— Не верти головой, — буркнул Лугальбанда. — В тюрьму успеешь.

— А я туда и не тороплюсь, — ответствовал Ницан. — Просто интересуюсь, где ты собираешься держать меня целых пять дней?

Маг-эксперт не ответил. Сыщик уселся поудобнее и закрыл глаза. Оставшуюся часть пути он ругал себя последними словами — сначала за то, что накануне так бездарно напился, а затем за то, что не продолжил это занятие сегодня с утра, до явления служителей закона. Тогда по крайней мере в «рахабе» Лугальбанды покоилось бы бесчувственное тело, которому в принципе было бы наплевать на весьма неприятные перспективы.

Машина свернула на проспект Баал-Пеора и остановилась у трехэтажного особняка, украшенного государственным гербом. Ницан тяжело вздохнул. Конечно, криминалистическая лаборатория Лугальбанды приятнее, чем камера городской тюрьмы, но пребывание здесь никак не может быть постоянным.

— Вылезай, — скомандовал маг-эксперт. — Попробуем разобраться с твоими проблемами.

Ницан подчинился. Высунувшемуся из кармана куртки Умнику он посоветовал остаться в машине. Или вернуться домой.

На мордочке Умника появилось сомнение.

— Да-да, — сказал Ницан. — Там тебе не понравится, — он уже ощущал сильное покалывание в кончиках пальцев, свидетельствовавшее о сильном магическом поле, окружавшем резиденцию Лугальбанды. Умник видимо тоже почувствовал это, потому что грустно опустил голову и запрыгал вдоль по шоссе прочь отсюда. На прощание он вручил Ницану полный бокал черной ашшурийской настойки. Так детектив и проследовал за Лугальбандой с бокалом, который держал обеими скованными руками.

Горячая маслянистая жидкость, обильно приправленная специями, несколько прояснила мозги, и Ницан с благодарностью помянул Умника. Хитрая мордочка на мгновение возникла в облачке пара, поднимавшегося над бокалом, и тут же исчезла.