Венец. Эпизод третий (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Причем попадают эти самые попаданцы не только в другие миры, но еще и во времени путешествуют. Во временные узлы, с тем, чтобы поменять «неверно» сложившуюся историю. В войне там победить или диктатора какого во младенчестве кончить. Когда она все это мне рассказала, я, признаться, на минутку замечтался. Что было бы, если бы попал обычный русский следак, скажем, во времена призвания на княжение вождя гномов Рюэрка? И отговорил бы предков от подобной глупости, которая, по сути, положила начало конфликтам людей со Старшими расами? Наверное, ничего бы не изменилось. Стукнули бы меня по голове да и притопили в ближайшем болоте. А история бы пошла, как и должна.

Сегодняшний наш разговор, как и все предыдущие, проходил в больничной палате. Обычной, хотел бы сказать я, но это было не так. После срыва, к которому привели события последних дней, девушку накачали седативами, обвешали блокирующими магию артефактами и привезли в закрытый лечебный комплекс. Такой, куда простому человеку попасть не светило никогда в жизни, так как лечили тут только нелюдей. А Кэйтлин как раз и была магом. Единственным магом-человеком на Земле. На нашей Земле, в смысле.

В спецбольницу ее «упаковали», когда она здание управы чуть по камешку не разнесла. Только мы разобрались с кризисом, злодея убили, секту разоблачили и начали с некой надеждой смотреть в будущее, как это произошло.

Я тогда подумал — все, конец нам всем! Погребет под завалами. Мы тем вечером, точнее, ночью, мирно потребляли бренди вместе с бывшим шефом. Я в процессе этого действа заснул, что не удивительно — нервы, усталость, алкоголь. А проснулся от того, что здание тряслось и как бы стонало всеми своими железобетонными ребрами. Со сна подумал, что землетрясение и рванул к выходу. Но шеф ухватил меня за ворот и поволок к кабинетам Секции — именно туда эльфка увела девушку «на поговорить».

Зрелище до сих пор, как молнией выжженное, перед глазами стоит. Кабинет Амалайи затянут красноватым туманом, будто кто кровь из пульверизатора обильно распылил. В нем проскальзывают молнии — тоже красные. Бьют в стены, потолок, пол. Рикошетят, шипят, злятся. И голоса. Два голоса — один монотонный, будто бы не живой, ровно и упрямо повторяющий одну и ту же фразу на эльфском. И другой, яростный, выкрикивающий слова со скоростью пулемета. Тоже, что характерно, на том же северном наречии.

В центре кабинета, в котором уже не осталось ни предметов мебели, ни деталей служебного интерьера, стояли две женщины. То есть это я умом понимал, что женщины, а так — просто две размытые фигуры, окруженные всполохами молний и лепестками темного пламени. Но не просто стояли — сражались.

Кэйтлин, не сходя с места, лупила молниями и сгустками огня вокруг себя. Не слишком прицельно, больше доставалось стенам, чем ее противнице. А вот эльфка действовала грамотнее. Она кружила вокруг девушки, прицельно просаживая ее защиту короткими, но, судя по яркости вспышек, сильными ударами.

В ход шло все. Веретенообразные смерчи, острые ледяные глыбы, водяные плети и потоки огня. Я за все время службы в УБОМПе не видел столько магии, как в ту ночь. Заклинания обрушивались на Кэйтлин, но не причиняли ей никакого вреда. Как, впрочем, и ее ответные действия.

Кажется, девушка собой не владела. Не знаю, как Вивисекторы осуществляли перенос сознания убитого на ритуале эльфа, его дара, памяти и навыков в разум иномирянки, но у меня лично сложилось впечатление, что сражалась не она, а призрак убитого мага.

Потом подоспели гном с орком, которые принесли с собой блокирующие магию артефакты, и битва тут же стала затихать. Вскоре лишившаяся чувств девушка упала на пол, кровавый туман словно бы втянулся в разбросанные блокираторы, и агенты Секции тут же приступили к работе. Я за ними уже не следил — тут же рванул к Кэйтлин и подхватил ее на руки. А эльфка тут же нацепила ей на шею очередной блокиратор.

Как потом выяснилось, Шар’Амалайя не очень правильно оценила душевное состояние иномирянки, чьей наставницей по магическим дисциплинам она вызвалась стать. Да и сама она была не слишком готова к разговору с подопечной. Вообще, не лучшая идея знакомиться с неконтролирующим себя магом спустя пару часов после того, как своими руками убиваешь бывшего любовника, а потом напиваешься в компании с пожилым орком. Как-то она спровоцировала новоявленную волшебницу, которая еще силой своей пользоваться не научилась, вот и случился срыв.

К счастью, блокираторов в Секции было в достатке, да и сама Амалайя была магом не из последних. Серьезных разрушений удалось избежать, как и жертв, но работать после урагана Кэйтлин агентам стало негде — помещения, выделенные управой Серебряной Секции, пришли в полную негодность и требовали серьезного ремонта. Поэтому, когда девушку отправили в спецлечебницу под надзор специалистов, эльфка «попросила прибежища». У меня же имелась контора, снятая для деятельности частного детектива. Так что в данный момент Секция располагается там. Но платит за помещение теперь управа.

М-да, что-то я отвлекся. Так вот, палата была не совсем обычной. Тут имелись кровать, тумбочка, пара стульев для посетителей и телевизор на стене. Вроде все, как и в других подобных больничных помещениях, но с некоторыми отличиями. Во-первых, находилась палата в подземном помещении, и окна тут предусмотрены не были. В-вторых, все предметы интерьера были намертво прикручены к полу, чтобы разбушевавшаяся пациентка ненароком не стала их использовать в роли метательных снарядов. Кроме того, в стены были вмонтированы стационарные блокираторы, которые могли вырубить десяток эльфов, не то что хрупкую девушку. Ну и вооруженная разрядниками и шприцами с наркотиками охрана в коридоре имелась.

Кэйтлин, когда я первый раз пришел ее навестить, охарактеризовала свое обиталище фразой «тюремная психушка». Я не стал с ней спорить — действительно было похоже.

— Я пришел сказать, что сегодня тебя выписывают, — сказал я, присаживаясь на стул у кровати. — Твой лечащий врач вынесла заключение, что ты более не опасна для окружающих. Если, конечно, будешь носить блокиратор за пределами учебных помещений и пить назначенные лекарства. Амалайя тоже так думает, поэтому ждем выписку и домой!

Может быть, с моей стороны и было самонадеянно называть свою квартиру домом для человека, чужого в этом мире, но девушка, кажется, ничего против этого не имела.

— Хвала богам! — воскликнула она. А я подумал, что она уже довольно хорошо адаптировалась. Вон, даже в восклицании поминает богов, как местная! — Я уже со скуки на стену готова лезть! Делать тут нечего!

— Я думал, ты читала. У тебя же был доступ к сети, — и я указал рукой на портативный компьютер, который ей принес.

— С интернетом, тут ты прав, было не так ужасно, — рассмеялась она. — Но — неделя, Карл!

— Меня не так зовут.

— Это цитата, Антон, не обращай внимания! — Кэйтлин отмахнулась. — Просто неделя — это слишком долго. Я успела выучить историю вашего мира, пока тут лежала. Трэш, конечно!

Еще одно словечко из ее лексикона. Я раньше значения его не понимал, но затем сам не заметил, как стал его использовать в своей речи.

— И что же в нашей истории тебе показалось таким трэшовым?

— Ой, да все! У вас же Англии не было. Британии, в смысле.

— Как это не было? А орки, по-твоему, откуда взялись?

— Вот! Об этом я и говорю! Орки! У нас на острове жили кельты, которых сперва завоевали римляне, потом саксы, норманны и бог весть еще кто! В итоге из этой солянки появилась нация — англичане, которая во многом определила развитие нашего мира. Колониальные войны, политика, язык — пожалуй, нет ничего, на что британцы влияния не оказали. А у вас — орки-изоляционисты.

— Ну, не такие уж они изоляционисты…

Хотя тут она права. Только за известную нам, людям, историю орки трижды запирались на своем острове, чтобы в очередной раз осмыслить свое место в мире и прочие вопросы мироздания. В первый раз все закончилось отказом (сперва формальным) от ритуальной магии, во-второй — разрывом союза с эльфами, а в третий — выступлением на стороне людей. Ментаты, что с них взять!