Практичное брутто, волшебное нетто - Юрий Павлович Валин
Ничего закрывать Тифф не собиралась. Это пусть Аллиотейка-безрукая отступает, ей её будущее вообще безразлично. Бывают такие суки туповатые: им что замуж выходить, что с капитанами путаться, что отравителям безропотно сдаваться — все едино. У них и достоинств-то: видный рост, унаследованные титул, тупость и арбалет. От таких девиц толку меньше, чем от шуршулл. Ага, кстати…
Тифф еще раз осмотрела раму. Боковины держались на деревянных гвоздях, кажется, «нагели» они называются. Конторщица обратилась к клетке:
— Дорогая Шилка, пришло время проявить себя. Тут не так много грызть, и вряд ли тут дуб, но это станет очень нужным подвигом.
Шуршулла лежала, поджав лапы, спрятав нос за блюдце, и всем видом демонстрируя, что может проявить выдержку и дождаться какой-нибудь ситуации по-героичнее.
— Ну-ка, доставай эту хитрозадую, — приказала Тифф.
Рабыня с едва слышными вздохами сочувствия, за задние лапы выволокла грызуна из клетки. Шуршулла апатично повисла вниз головой.
Тифф приняла безвольного зверька, подняла к раме:
— Забава-то пустячная: вот здесь выгрызть, и здесь. Ты только принюхайся — хорошее ведь дерево. Корабли из плохого не строят, я точно знаю.
Шуршулла осторожно принюхалась — рама ее явно не вдохновляла. Может, смолистое или какая-то специальная пропитка от гнили, но в целом не аппетитно.
— Хватит придуриваться, — намекнула Тифф. — Ты грызешь, я лезу. Наоборот, не получится. Впрочем, ты можешь сама сплавать на разведку. Вы ведь плавающие зверьки?
— С-ю⁈ — не поверила своим ушам шуршулла.
— Булькнешь и сразу гребешь к якорному канату, там заберешься на палубу и все разведаешь. Потом сюда спрыгнешь, не волнуйся, мы непременно поймаем.
От столь героических перспектив зверек оторопел, зато подала голос Аллиотейя:
— Ты Шилку утопить хочешь? Не смей, это мой подарок!
— Никого я не хочу топить. Но что же делать? Сидя здесь, мы обречены. Ворвутся преступники, нас обесчестят, а потом удушат. Или зарежут. К чему несчастному животному быть свидетелем столь чудовищных событий? Зачем же ей страдать? Уж лучше разом пойти ко дну, и да примут пушистые боги душу этого трепетного создания. Блошша, дай что-нибудь тяжелое, на шею ей привяжем, от мучений избавим.
Шуршулла яростно скосила глаза и буйно замахала лапками — она явно была настроена помучиться.
— Давай, вот он, крепеж…
— Вжжжжж-хрум-хрум…
Грызун втянулся, увлекся, оставалось его только придерживать. Рама в двух местах украсилась глубокими ажурными выгрызами.
— Отлично! — Тифф передала живую пилу служанке, стряхнула с сорочки опилки. — Отдыхай, зверь-герой. Даю слово: в Дюоссе тебя ждет бревно самого отборнейшего дуба. Если мы, конечно, доберемся до этой проклятой Дюоссы. Давай-ка, Блошша, дернем эти деревяшки…
Дернуть не особо получилось — рама все еще крепко держалась на своем месте. Подошла Аллиотейя, схватилась за раму повыше и выдрала в два рывка.
— Вот что значит истинно благородное происхождение, — Тифф обернула ладонь носовым платком и убрала из проема особо устрашающие занозы, оставшиеся от пары сломанных нагелей. — Что ж, пора и мне проявить гибкость. И цепкость.
— Послушай, это весьма опасно, — с сомнением отметила Аллиотейя. — Допустим, ты взберешься вверх. Но дальше?
— Дальше по обстоятельствам, как говаривала одна очень разбирающаяся в разведках и лазанье по окнам аристократка. Надеюсь, вы меня удержите, — Тифф еще раз проверила одеяло-веревку, передала служанке ненужные очки…
Ее удержали. Конторщица полагала, что теперь на ногах останутся синяки, но тут уж ничего не поделаешь. Она балансировала на символическом узеньком подоконнике, перед лицом раскачивался влажный борт корабля, за спиной и внизу алчно плескало море, а проклятая импровизированная веревка не желала пролезать в паз ограждения верхней палубы. Но в этом деле главное — решиться!
— Я просунула и держусь! Подсадите, если можете, — задыхаясь, попросила Тифф.
Миг, когда она подпрыгнула и полезла по одеялу, оказался крайне запоминающимся. На миг ноги повисли над бездной, ветер рванул сорочку, невыносимо захотелось завопить «спасите!». К счастью, ее тут же принялись подпихивать-поддерживать за ноги, далеко, в самой глубине такой уютной каюты тихо, но ободряюще присвистнула шуршулла. Через мгновение Тиффани ухватилась о надежную опору фальшборта. Нужно признать, у благородной Аллиотейи не только ноги были длинные, но и очень подходящие руки — подсаживала до конца.
Перевалившись через борт, Тифф поспешно поправила туфлю — вот бы был фокус, упади обувь в море. Нет, нужно и удобную запасную пару иметь. Кстати, шпионам она должна выдаваться за счет заказчика. Сейчас в Порт-Норесте приноровились шить легкие высокие тапочки с очень надежной шнуровкой. Хозяйка подарила пару таких, когда начали ходить в шейп-зал. У хозяйки там скидка — небывалое заведение финансировал ее гениальный брат, столь же знаменитый, сколь и трудноуловимый. Вот что стоило сунуть те тапочки в дорожный сундучок?
Посторонние мысли мгновенно улетучились из головы конторщицы — она увидела лежащее в трех шагах от нее тело. Мертвец! Еще одна несчастная жертва отравителей. Подмерзшей на ветру в легкой сорочке Тиффани мгновенно стало жарко.
Матрос оказался жив — Тифф, постаравшись не вступить в липкие лужи у его головы, присела, нащупала пульс. Отравлен, без сознания, но жив. Впрочем, судя по слабости пульса, вполне готов уйти к богам. Для определения точного диагноза медицинских познаний конторщицы было явно недостаточно, но подаренную северную книжечку по первой помощи Тиффани заучила до последнего параграфа. Да и «гостивший» в свое время доктор Дуллитл, частенько развлекал пациентку всяческими поучительными медицинскими историями. Вот же хороший человек, сюда бы его…
Тифф прокралась вдоль борта, склонилась над еще одним телом — у этого моряка пульс не прослушивался, но тело было теплым. Может жив, может, нет…
Озираясь и пригибаясь, Тиффани двинулась к капитанскому мостику. Нет, не так плохо быть маленькой. Еще бы
