Иван Калина - Ворота Лешего

– Ну, что, далеко еще идти?

Девушка посмотрела вдаль, как бы прикидывая.

– Еще километров пять.

– Как пять? – опешил Макс. – Ты же до этого говорила – пять. И опять пять?

Девушка ничего не ответила, села на землю, привалившись к боку поляка. Она была почти без сил. Макс вытащил из рюкзака свой запасной свитер и протянул девушке.

– Подстели под себя. Земля холодная.

Девушка как-то странно посмотрела на него, но свитер взяла. Свернув его квадратиком, положила на землю и села. Макс уселся на мешковину рюкзака, предварительно загнав нож в уголок. Девушка, расслабившись, закрыла глаза. Макс решил, что ему тоже надо отдохнуть. «А довольно удобный пуфик» – со смехом отметил он, приваливаясь с другой стороны к теплому боку поляка.

Уже было довольно светло. Наверное, часов одиннадцать есть, – подумал Макс. Его телефон полностью разрядился, а часов он никогда не носил. Их окружал низкорослый лес. При свете дня он был не таким уж страшным. Осинки и березки, как стеснительные девушки, корчились, стараясь крючковатыми ветками прикрыть свою вынужденную наготу. Маленькие елочки-подростки торчали молодцами. Но, похоже, что болотистая почва глушит их рост, верхушки были желтыми. От нечего делать, Макс давал деревьям имена. На одну из особенно скрюченных березок, Макс назвал ее Марфушкой, присела сова. Она уставилась на человека умными глазами. «Что наша жизнь – игра!» – пропел Макс, вспомнив слова из какой-то там оперы. «Пиковой дамы», кажется. Девушка открыла глаза. Она выглядела довольно посвежевшей. Видимо, получасовая дремота пошла ей на пользу.

– Скоро начнется дождь. Пора идти дальше, – сказала она.

Макс посмотрел на небо. Он и не заметил, как набежали тучки, закрыв собой маленькое осеннее солнышко. С большой неохотой он поднялся на ноги, испытывая чувство стыда. Ведь если ему, мужчине, тяжело было нести поляка, то каково ей, хрупкой девушке?

Они снова шли по лесу, волоча на себе ненавистного иностранца. А лес никак не кончался. Вдобавок, как и предрекала девушка, пошел дождь. Мелкий и холодный. Ноги стали проваливаться еще сильнее. Чтобы вытащить их из болотистой каши, нужно было затратить много энергии, а тут еще на каждого приходилось килограммов по шестьдесят. Скоро идти уже не было никакой возможности.

– Все. Надо остановиться, – сказал Макс. – Нет смысла месить эту грязь. Мы только зря теряем силы и не продвигаемся.

– Нет, – упрямо прохрипела девушка, – нельзя останавливаться. Дождь скоро закончится.

– Неважно, когда он закончится, – разозлился Макс, – просто идти совсем невозможно.

Девушка еще пыталась спорить, но Макс свалил поляка на землю. Оказавшись свободной, она тут же бухнулась на землю, переводя дыхание. Все ее тело дрожало от перенесенного напряжения. Она так жалобно посмотрела на Макса снизу вверх, что он тут же забыл про свое раздражение, почувствовав ответственность перед этими двумя чужими ему людьми.

Поляк начал стонать. Девушка подползла к нему, взяла за руку, что-то зашептала.

– Далеко еще? – задал дежурный вопрос Макс, оглядываясь вокруг.

Девушка не удостоила его ответом, продолжая «колдовать» над страдающим поляком.

Макс вытер мокрое от дождя лицо руками и, вытащив нож из рюкзака, направился к деревьям. Он срезал ветки, ломал руками, особенно тонкие и чахлые деревца вырывал прямо с корнями. Все это он стаскивал к их вынужденной стоянке. Поляку, да и им со спутницей нужна хоть какая-то подстилка и крыша над головой. В их распоряжении нет ни палатки, ни туристической пенки. А еще им нужен огонь. Макс снова и снова резал деревья и таскал, сваливая в одну кучу. Нагнув ногой очередную березку, Макс внезапно остановился, как будто ему ударили по рукам. Это березка показалась ему особенно знакомой. Где-то он видел точно такой же кап на стволе, кора внизу оборвана в виде Африки. Озарение не принесло ему облегчения. Это была Марфушка. Макс внимательно поглядел вокруг. Тоска сдавила сердце. Так и есть. Они уже были здесь. На этом самом месте они часа два назад отдыхали, привалившись к боку поляка. Было ясно, что они бродят по кругу. Неожиданно из леса послышался далекий волчий вой. Этого еще не хватало, – с досадой подумал Макс и поволок ветки к общей куче. Надо разжечь огонь, сделать хоть какое-то подобие крыши над головой. А уж там, потом, он придумает что-нибудь. Макс вспомнил про компас, который дал ему седовласый водитель уазика. Сунув руку в карман, достал компас. Возможно, это их спасение. Но стрелка хаотично дергалась в разных направлениях. «Аномальная зона» – вспомнил он слова девушки и положил ненужный прибор обратно в карман. Он решил промолчать о своем открытии, чтобы лишний раз не пугать свою спутницу. Она все так же сидела возле страждущего, уже не шептала и не держала его за руку. Поляк как будто успокоился. Макс скинул охапку сучьев на землю.

– Мы заблудились, – сказала девушка, тем самым как бы констатируя реальную опасность их положения.

Макса охватила злоба, как будто в нем выскочила долго сдерживаемая пружина. На миг он позабыл про свое благородное желание оградить девушку от тревожных мыслей.

– Как мы могли заблудиться? Ну, ладно – я. Я тут ничего не знаю. Но ты-то, местная! Как ты могла потерять дорогу?

– Сама не знаю. Это в первый раз.

Девушка опустила глаза. Весь ее жалкий вид – согнутая спина и стиснутые на коленях пальцы говорили о том, что она находится на грани. Из глаз побежали слезы, которые она даже не думала вытирать. Макс почувствовал себя последней сволочью. Он должен быть сильным, а вместо этого сам ноет как ребенок. Присел рядом, обнял девушку, ткнув ее лицо себе в плечо. Она не оттолкнула, не фыркнула.

– Нас Леший водит, ему что-то нужно от нас. Или кто-то…

– Леший, конечно, леший, – кивнул Макс, решив соглашаться со всем, что она скажет.

– Ты не понимаешь! Я говорю серьезно! Он не отпустит нас, пока не получит то, что хочет.

– Я сейчас постелю ветки, и мы переложим на них нашего поляка. Вот это серьезно. Не то он у нас схватит простуду. А потом разожгу костер. Я думаю, нас скоро начнут искать. Макар по рации передал, что мы едем в деревню, и там нас хватятся. К вечеру жди поисковой группы.

Макс и сам хотел поверить в то, что их будут искать. Им нужна была хоть какая-то надежда, а не это мифическое предположение, что их водит по кругу какой-то сказочный персонаж.

Пока Макс трудился над созданием «домашней обстановки» их привала, незаметно спустились сумерки. Заунывный вой волков раздавался все чаще и все ближе, не на шутку тревожа. Девушка молча помогала молодому человеку строить шалаш, потом они перетащили туда поляка и залезли сами, чтобы передохнуть и скрыться от дождя, который, вопреки предположению девушки так и не собирался заканчиваться. Поляк снова заерзал, говоря по-польски. Но и без перевода было понятно по его причмокивающим звукам, что он хочет пить. Макс выставил ладони из-под их самодельной крыши, собирая дождевую воду.