Око за око - А. Норди
— Это случилось девять лет назад. Распространение криптоимпульса продолжалось уже третий год, и в то время я вместе с родителями находилась в нашем загородном доме: мы решили оставаться там до тех пор, пока не нормализуется ситуация. Я только недавно перенесла воздействие криптоимпульса: недуг протекал в легкой форме, но я все равно провалялась несколько дней с лихорадкой. Родители решили, что я быстрее поправлюсь на свежем воздухе за городом.
— Я вообще перенес криптоимпульс бессимптомно. — Верес опустил взгляд, и Кира удивилась этой странной, нехарактерной для напарника реакции. — Не все отделались так легко, как мы с тобой.
Кира поднесла ладони к лицу и, прикрыв глаза, потерла переносицу.
— Я знаю, — проговорила она. — Часть популяции, пораженной криптоимпульсом, превратилась в криптоморфов.
— Спасибо, что напомнила, — усмехнулся Верес, вновь взглянув на напарницу.
Задержав на мгновение дыхание, Кира выдержала паузу, а затем, пристально глядя в ледяные глаза Вереса, проговорила голосом, лишенным всяческих эмоций:
— Один из них убил моих родителей.
Кире показалось, что эта новость не сильно удивила Вереса — во всяком случае, на его лице не дрогнул ни один мускул, а взгляд остался все таким же холодным. Или, может, ей померещилось, и на самом деле в глазах напарника промелькнуло сочувствие?
— Как это произошло? — спросил он таким тоном, будто опрашивал одного из свидетелей преступления.
Впрочем, именно таким человеком и была Кира… Она начала рассказ спокойным, лишенным каких-либо чувств голосом. Кира так часто вспоминала и прокручивала в голове трагические события из прошлого, что со временем эмоции, годами раздиравшие душу, постепенно выветрились, и теперь она могла говорить о смерти родителей, не опасаясь предательских слез.
— Это случилось ранней осенью, в сентябре. Мне было тринадцать лет. Я хорошо помню тот вечер: на небе несколько часов полыхало северное сияние. В мегаполисе его видно не часто, потому что мешает уличное освещение, но за городом небо темнее, к тому же в те дни разыгралась аномально сильная магнитная буря. Когда мы сели ужинать в гостиной, отец начал рассказывать про то, как образуются северные сияния. Но в какой-то момент его взгляд словно помутнел. Он не мог произнести ни слова и смотрел в одну точку остекленевшими глазами. В таком странном состоянии он просидел около минуты. Мы с мамой поначалу даже решили, что он разыгрывает нас. Звали его, но он не отвечал. А затем отец резко встал из-за стола и вышел из комнаты. Именно в тот момент я поняла, что происходит что-то странное — впрочем, то же самое осознала и моя мама: я увидела это по ее испуганному взгляду. Она вдруг сняла со своей шеи цепочку с медальоном, который носила все время, и отдала его мне.
Кира вытащила из выреза блузки цепочку, на которой красовался крупный серебряный медальон с изображением змеи, пожирающей свой хвост. Взгляд Вереса остановился на украшении.
— Ты носишь его с тех пор?
Кира кивнула. В этот момент официантка принесла поднос с чашками кофе и двумя тарелками, на которых громоздились огромные бургеры вместе с щедрой порцией картофеля фри. Оставив еду на столе, девушка пожелала приятного аппетита и удалилась.
Воспоминания о прошлом напрочь заглушили голод, поэтому Кира, убрав цепочку с медальоном обратно под блузку, решила пока выпить кофе. Верес, взяв с подноса чашку, последовал ее примеру: вероятно, он расценил, что жевать с аппетитом бургер в то время, как его напарница рассказывает о смерти родителей, будет не совсем правильно, даже несмотря на привычное для него амплуа бесчувственной сволочи.
Кира сделала глоток горячего кофе: напиток оказался таким же горьким, как и ее история. Обхватив чашку руками, Кира ощущала, как приятное тепло разливается по окоченевшим пальцам. Она взглянула на Вереса: отпив кофе, он поморщился.
— Ну и пойло, — пробормотал он.
Кира сделала еще глоток, пытаясь распробовать вкус кофе, но не смогла: все ее чувства словно онемели. Держа чашку в руках, она смотрела на черную жидкость, в которой отражался свет потолочных светильников, и ей казалось, что точно такая же субстанция — темная, горькая, жаркая — растекалась по ее телу с того момента, как погибли ее родители. Наконец, Кира продолжила свой рассказ:
— Спустя короткое время отец вернулся в гостиную — с пистолетом в руке. Он работал полицейским и поэтому держал дома оружие. А затем произошло то, что навсегда изменило мою жизнь: отец со стеклянным взглядом нацелил пистолет на маму… Она только и успела мне крикнуть: «Кира, прячься!»
Рука с чашкой задрожала, и Кира вернула ее на блюдце, надеясь, что Верес не заметил этого мимолетного проявления слабости. Последний раз она рассказывала о смерти своих родителей Алисе — это было пять лет назад, когда девушки познакомились во время учебы в Академии. Поздним вечером они сидели в тесной, но уютной комнате общежития, за окном шел дождь, и Кира, закутавшись в плед, со слезами на глазах, сдавленным от рыданий голосом рассказывала подруге о том, как погибли ее родители. В тот вечер Алиса обнимала подругу, успокаивала ее — и заснула вместе с ней в кровати, ласково обнимая.
Но сейчас, в этом богом забытом придорожном кафе, где Кира раскрывала душу перед человеком, которого считала врагом, она не могла рассчитывать на слова поддержки и теплые, успокаивающие объятия. Напротив нее сидел человек с холодным взглядом и непроницаемым выражением на красивом лице. Он слушал ее историю внимательно, но как будто бы отстраненно — либо же искусно делал такой вид.
— Отец застрелил маму на моих глазах. — Кира убрала руки под стол, чтобы Верес не увидел, как сильно они задрожали несмотря на все ее попытки сдержать внутреннее волнение. — Я успела спрятаться в шкафу и оттуда через щель в дверях увидела, как отец, постояв какое-то мгновение над телом мамы, поднес пистолет к своему виску и сделал выстрел.
Самая тяжелая часть рассказа осталась позади, и Кира непроизвольно с облегчением выдохнула.
— Твой отец был криптоморфом? — спросил Верес.
— Нет. — Кира покачала головой и твердо сказала: — Но я знаю точно, что он совершил эти действия под влиянием криптоморфа.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я выбралась из шкафа и подошла к родителям, я почувствовала на себе чей-то взгляд — словно кто-то буравил мой затылок. Дрожа от шока, я обернулась и увидела
