Око за око - А. Норди
Последние слова Таня уже не говорила, а выкрикивала, и от этих громких, наполненных ненавистью возгласов у Киры пульсировало в голове. Но она даже представить себе не могла, какая чудовищная боль разрывала сейчас изнутри черепную коробку Филиппа Куверта. Он повалился на пол под испепеляющим взором Тани Бартош и, дико взвыв, забился в конвульсиях. К воплям Куверта присоединились отчаянные крики его жены и дочери.
Кира поняла: надо действовать сейчас же — или будет поздно.
«Какой глаз?» — вдруг вспомнила она свой же вопрос при первой встрече с Марком Вересом в тире. Казалось, с тех пор прошла целая вечность… Верес не сразу ее понял, и тогда Кира пояснила: «Выбирай: в какой глаз криптоморфа мне выстрелить?»
«Давай в левый», — ответил Верес, посмотрев на мишень в виде жуткого монстра.
Таким же монстром стала сейчас Таня Бартош.
Кира прицелилась в левый глаз девчонки, сделала короткий вдох — на мимолетное мгновение все крики вокруг стихли — и с плавным выдохом нажала на спусковой крючок.
Яркая вспышка. Грохот выстрела. И все наконец-то прекратилось: Таня замертво повалилась на пол, Филипп Куверт перестал корчиться в предсмертных судорогах, а вопли его жены и дочери резко оборвались.
Кира опустила руку с пистолетом, все еще дрожавшую после выстрела. Она смотрела на лежавшее в нескольких метрах от нее тело худенькой девчонки с простреленным глазом, испытывая странные эмоции — невероятную, сбивающую с толку смесь из ужаса, облегчения и сомнений.
Ужас — от того, что она только что совершила: убила безоружную девчонку, лишь на несколько лет младше ее самой. Облегчение — потому что она знала, что в конечном итоге спасла жизнь Филиппу Куверту. Но при этом она не могла отделаться от сомнений: а что, если Таня Бартош была права? Что, если Куверт в тот злополучный день действительно был пьян и поэтому сбил родителей Тани?
Ответ на этот вопрос, похоже, она никогда не узнает…
— Кира! — голос Вереса прервал поток ее мыслей.
Она обернулась. На пороге дома стоял напарник с нацеленным пистолетом, готовый открыть огонь при малейшей угрозе. Кира вдруг поняла, что была настолько поглощена драматическими событиями в доме Кувертов, что даже не услышала, как во двор заехала машина Вереса.
Но зато теперь, когда прошел первый шок, она отметила, с какой быстротой и профессионализмом Верес оценил обстановку: он оглядел труп Тани на полу и скользнул острым взглядом по едва живому Филиппу Куверту, возле которого уже суетились его жена и дочь. А затем подошел к напарнице, убрав пистолет в кобуру.
— С тобой все в порядке? — тихо спросил Верес.
Теплота в его голосе удивила Киру: в этот момент она меньше всего ожидала, что ее сволочной напарник проявит хоть малейшее сочувствие.
— Наверное, — так же тихо ответила она, опустив голову.
Главы 21, 22
Глава 21
Машины «скорой помощи», полиции и БЛОК выстроились вдоль узкой дороги, ведущей к загородному дому Кувертов. Проблесковые огни освещали сгустившиеся вечерние сумерки, отбрасывая синие и красные всполохи света на стены особняка, темные кусты и деревья. По двору дома, огороженному черно-желтыми лентами, неспешно (торопиться уже было некуда) ходили криминалисты из БЛОК, делая фотоснимки. Полицейские с уставшим видом стояли в оцеплении по периметру усадьбы.
Марк расположился возле распахнутых ворот, наблюдая за тем, как санитары грузят носилки с Филиппом Кувертом в фургон скорой помощи. Бинты покрывали голову и глаза мужчины, а к вене на его руке тянулась тонкая прозрачная трубка от капельницы, которую аккуратно придерживал один из санитаров. Жена и дочь Куверта перестали рыдать и теперь о чем-то тихо разговаривали с врачом, то и дело с беспокойством поглядывая за тем, как Филиппа Куверта заносят внутрь фургона.
Кира вышла из дома (она оставалась там, пока криминалисты фотографировали тело Тани Бартош) и, сложив руки крест на крест на груди, встала рядом с Марком. Ее глаза, потемневшие в сумерках, безотрывно следили за тем, что происходит возле ворот особняка: врач и санитары скрылись внутри фургона скорой помощи, закрыв за собой задние двери, а жена и дочь Куверта, кивнув на прощание Марку и Кире, сели в черный внедорожник, припаркованный во дворе. Зарычав двигателем, первой за ворота выехала машина скорой помощи, а за ней — автомобиль с женой и дочерью Куверта.
— Благодаря тебе Куверт остался жив. — Марк посмотрел на Киру и, сам того не ожидая от себя, улыбнулся краешком губ. Но погруженная в мысли напарница этого не заметила. — Врач сказал, что у Куверта серьезно пострадали глаза и, вероятно, головной мозг, но у него есть шанс на частичное восстановление.
Кира опустила голову и едва слышно проговорила:
— Зато я не оставила никакого шанса Тане.
— Если бы ты медлила с выстрелом, она бы убила Куверта. Ты все сделала правильно.
Повинуясь странному импульсу, Марк легонько коснулся рукой ладони напарницы — и тут же убрал руку, когда Кира подняла на него удивленный взгляд.
— Что, не ожидала слов поддержки? — ухмыльнулся Марк, постаравшись сохранить свой привычный невозмутимый вид. — Наверняка думала, что твой сволочной напарник будет над тобой глумиться?
Впервые за этот вечер на помрачневшем лице Киры промелькнула короткая улыбка.
— Признаться, я и правда удивлена.
— Кира, я не такой уж бессердечный ублюдок, как принято думать обо мне в БЛОК. — Марк перестал ухмыляться и, спрятав замерзшие руки в карманах куртки, перевел взгляд на верхушки деревьев и вечернее небо над ними: оно было столь же темным, как и тайна, которую хранил Марк. — Я хорошо помню, в каком потрясении находился, когда впервые убил криптоморфа. Это был мальчишка, обладавший паранормальной способностью управлять бродячими собаками, которые по ночам нападали на жителей города. Он до сих пор является мне в кошмарах.
Кира с потрясением смотрела на Марка. Он немного помолчал, давая возможность напарнице обдумать его слова, а затем продолжил:
— После первого убийства криптоморфа я понял главное: нельзя сомневаться в своих действиях, потому что ты совершил их так, как того требовали обстоятельства в конкретный момент времени. — Марк отвел взгляд, подбирая нужные слова, а затем вновь обратился к
