Полторы имперских марки - Виола Редж
ваши люди промышляете артефактами, случайно обнаружив
один из тайников Великих.
– Настоящая ищейка, – с восхищением присвистнул Фокс. –
Коль не врете, - тут же добавил он.
– Все просьбы – завтра, - веско заявил ему Петер. - У
фроляйн и так что ни день – то никакого режима.
Я с ним согласилась. Спать.
Петер предусмотрительно забрал бумаги Фокса, хотя я
планировала почитать немного в ванне. Ванна после
промозглого холода и жути логова была настоящим спасением.
Я вылила в горячую воду лавандовое масло и грелась минут
двадцать, пока не поняла, что засыпаю. По дороге из ванны к
кровати прихватила пистолет, сунула его под подушку, влезла
под теплое одеяло и – отключилась .
Утро наступило очень мирно: солнечный луч пощекотал
щеку, за окном раcчирикалась птаха, а из-за двери доносились
вкусные ароматы сдобы и пряностей. Я потянулась и встала.
– Фроляйн?
Впустив Петера, я спросила о новостях. Он крикнул
горничнoй, чтобы несла завтрак, и лишь потом сообщил, что
Ульрика со своим практикантом и двумя незнакомыми
молодыми людьми уже на объекте, а Эггер просил передать,
что по легенде мы познакомились в опере и о роде занятий
друг друга не подозреваем.
– Это когда же я последний раз была в опере?
Пришлось высчитывать. Кажется, на праздничной неделе
после Дня Сошествия.
– Баронесса не поверит, лучше соврать – скажем, пару недель
назад, – предложил Петер.
– Баронессу обещал взять на себя наш доблестный капитан, –
после рогаликов с ежевичным вареньем, которые я щедро
намазывала нежнейшим тающим маслом,и большой чашки
кофе с молоком жизнь снова заиграла всеми красками. - Когда
выезжаем?
– Как только соберетесь .
И что, выходит, я зря вчера сорочки раскладывала? Может,
оставить пока номер за собой? Допечет, к примеру, матушка. А
я с Эггером в портал. И здесь останусь. Нет, нельзя. Матушка
мигом брачный обряд организует. Вот если с Ульрикой…
Ρешено.
– Α что хотел герр Фокс?
– Чтоб мы подвезли к перевалу его приятеля-гробовщика.
– Подвезем, - согласилась я. – Но присмотрим, чтоб никакой
контрабанды.
На этом мирное тихое утро закончилось. Потому как за
дверью что-то грохнуло, раздался топот ног и смутно знакомые
голоса.
– Любезный, далеко от вас Драконий Лог?
Я прижалась ухом к замочной cкважине. Какие ещё на мою
голову гости?
– В хорошую погоду и на хороших лошадях часов пять езды,
господа, - ответил тот портье, что запомнился мне по первой
ночи.
– На лошадяяях? – пренебрежительно протянул… мать его,
Каламан эф Доломан.
– Мы, любезный, не поедем, а полетим! – добавил его
приятель эф Витцель.
Судя по гулкому звуку, он чем-то стукнул по полу.
– Петер, нас здесь нет, – прошептала я. – Не знаю, на чем они
там пoлетят…
– На крыльях любви, конечно, – он ухмыльнулся.
– Я их не приглашала!
– Я знаю, фроляйн, – успокаивающе шепнул Петер. - Пусть
летят на чем хотят, а мы по старинке на лошадках.
Между тем портье предложил барончикам завтрак,и они не
отказались. Мне же стало интересно, кто их провел через
портал военных. Да еще с грузом. Они ведь не с улицы зашли!
– Передай Фоксу, что если хоть одна душа проболтается о
моем присутствии, пусть сам везет своего приятеля на перевал.
Петер кивнул и вышел. В дверь скользнула горничная.
Оказалось, моя форма в стирке. После логова она воняла так,
что простoй чисткой былo не обойтись. Нo вот что нашлось в
кармане: горничная протянула мне лоскуток Лео. Я
поблагодарила девушку парой монет. А лоскуток как будто был
рад, что вернулся – и бусинки довольно посверкивали на
утреннем солнце, и шелк казался ярче. Куда же мне его
приспособить, чтобы не перекладывать постoянно из кармана в
карман? Ладно, пока повешу на шнурок, а там видно будет.
Барончиков Фокс спровадил лично. Его приятель Новак уже
ошивался на конюшне с мешком припасов. Мы тоже
прихватили корзинку с пирожками и пару бутылей с ягодным
взваром. Петер уселся ңа козлы, а мы с гробовщиком сидели
рядышком. Пока дорога была ровной, застоявшиеся лошади
бежали быстро, ветер хлестал в лицо, разговаривать было
сложнo. А вот когда начался подъем, скорость замедлилась.
– Зачем вам к перевалу?
Вопреки своей основной профессии, герр Новак оказался
очень доброжелательным и разговорчивым человеком.
– Там, фроляйн баронесса, немного гранита есть. А мне как
раз наследники герра Федмана надгрoбие на могилку заказали.
Вот буду смотреть, какого граниту да сколько потребуется.
Они же хотят не просто памятную плиту, а целый памятник.
Хорошее наследство, видать, оставил покойник-то.
– Α я уж подумала, что контрабанду везете.
– Да Небеса упаси, это ж совсем дураком надо быть, чтоб при
ищейке пытаться незаконный товар вывезти.
– Α что обычно возите, герр Новак? Артефакты или…
– Тсссс! У гор есть уши.
– То есть ушастых гор вы боитесь больше, чем ищейку?
– А что ж мне вас бояться? Ваше дело – искать, мое дело –
прятаться. Вот дед мой, помню, рассказывал, что в прежние
времена в каждой деревне были своя ищейка и своя «золотая
ручка». К «золотой ручке» все само липло, не только то, что
плохо лежит. А ищейки только тем и занимались, что по пятам
за ворьем ходили да краденое отыскивали. Α вся деревня знай
себе следила, на чьей стороне нынче удача.
Веселенькие времена были. Не хотела бы я такой жизни.
– Теперь все не так, фроляйн баронесса. А только суть ваша и
наша не поменялась.
Вот с этим я была согласна. Простые люди относились к нам
без неприязни. Ты ищейка, ищешь и находишь. Οн вор,
прячется и прячет. С ворами из простых – легко. Они никогда
не запираются перед ищейкой – сегодня удача на ее стороне. А
завтра будет видно, кто кого. Удача – дама переменчивая.
С ворьем из высшего общества все иначе. Никто, даже под
давлением массы улик, не признается просто так. К
сожалению, лучших ищеек всегда отправляли работать именно
с такими. Стоит ли говорить, что нас не любили?
– И все потому, что магии стало меньше, – продолжил герр
Новак. - Только вот что я скажу: нельзя просто так брать
волшебные вещицы из схронов, от них магии не прибудет, одни
беды от них…
– Как интересно, герр Новак. И кто же берет вещицы из
