Алексей Хапров - Телепат

— И этот вопрос решим, — заверил его я. — Соберем новый конструкторский отдел, выработаем свежие идеи, и решим.

— Ты в конструкторском отделе, все-таки, кого-нибудь из стариков оставь, — посоветовал Петр Филиппович. — Я согласен, там нужны другие люди. Но молодым не помешает дядька с опытом, мудростью и знаниями.

Я сказал Петру Филипповичу, что не собираюсь рубить все под корень, и назвал Кондратия Степановича.

— Дельный мужик, — согласился Петр Филиппович. — Знаю его. Давно у нас работает. Светлая голова. Если дать ему свободу, он может хорошо развернуться.

Встреча с выпускниками политехнического института прошла неплохо. Конечно, я волновался. Ведь у меня не было никакого опыта публичных выступлений. Когда мы с ректором зашли в переполненную студентами аудиторию, где проходил какой-то семинар, я вдруг почувствовал в коленках дрожь. Спасибо ректору. Он взял инициативу на себя, представил меня, рассказал, с какой целью я сюда пришел, а мне уже только оставалось уточнить кое-какие детали, и ответить на вопросы. Когда наш разговор со студентами перешел в режим диалога, я вдруг почувствовал, что это не так уж и трудно, выступать перед аудиторией. Главное, держать себя спокойно, и не суетиться.

Самым первым был, конечно, вопрос о зарплате. Зарплата на нашем заводе была невысокая. Поэтому, когда я ее назвал, на лицах студентов появились скептические усмешки. Но я это предвидел, был к этому готов, и поэтому заранее продумал свои доводы.

— Если у кого-то из вас есть более выгодные варианты, конечно их не упускайте, — сказал я. — Мое предложение поступить на работу на наш завод адресовано только тем из вас, кто не входит в категорию "блатных", у кого нет родителей высокого уровня, способных позаботиться о теплом местечке для своего чада. Мое предложение адресовано только тем, кому успеха в жизни предстоит добиваться исключительно своим трудом и своими силами. Или у вас все здесь "блатные"?

Аудитория засмеялась. Послышались крики "нет". Это придало мне уверенности. Значит, меня готовы слушать.

— Ну и слава богу. Заместителем директора меня назначили недавно, — продолжал я. — Когда я увидел, как работают сотрудники отделов, являющихся для развития предприятия ключевыми, я понял, что с ними я ничего сделать не смогу. Это люди старой формации, которые считают, что все должно приходить к ним само, которые палец о палец не ударили, чтобы найти новых заказчиков, или придумать какое-нибудь новое изделие. Вот поэтому я и решил сформировать новую, энергичную, молодую команду, которая сможет поставить наш завод на ноги. Для этого придется работать, и много работать. Те, кто войдет в эту команду, должны обладать такими качествами, как целеустремленность, находчивость, умение творчески мыслить. Да, зарплата у нас сейчас маленькая. Но ведь размер зарплаты напрямую зависит от прибыли предприятия. Увеличится прибыль, вырастут и зарплаты. Больших денег у нас вы сразу не заработаете. Но вы заработаете другое. То, что в долгосрочной перспективе окажется для вас гораздо полезнее. Вы приобретете хороший опыт. Если вы поступите на службу на предприятие, где все давно отлажено, где от вас будет требоваться только исполнительность, и ничего более, вы не станете профессионалами высокого уровня. Высокий уровень профессионализма можно приобрести только там, где приходится самим все налаживать, и самим преодолевать все трудности. Если у вас будет такой опыт, и опыт успешный, вам будут рады везде. Я со своей стороны обещаю вам, что дам все возможности для реализации ваших идей. Главное, чтобы идеи были. Вот мое предложение. Обдумайте его. Тех из вас, кто готов взяться за это, не скрою, трудное дело, я прошу мне позвонить.

Я еще раз посмотрел на слушавших меня студентов, и с удовлетворением отметил, что мои слова дошли до их сознания. Усмешки на большинстве лиц исчезли, а вместо них появилась задумчивость, и даже заинтересованность. По выражению многих глаз я понял, что звонить мне будут. Я продиктовал свой рабочий телефон и попрощался.

— Однако, Вы молодец, — сказал мне ректор, когда мы вышли из аудитории. — Вы смогли найти правильные слова, и ваши аргументы выглядели весьма убедительно. Будьте уверены, некоторые из этих ребят захотят войти в Вашу команду. Говорю это Вам, как человек, имеющий огромный опыт публичных выступлений.

Я поблагодарил ректора за помощь и поехал обратно на завод. Едва я зашел в кабинет, как раздался телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал Павла. Голос у него был какой-то подавленный.

— Ну, наконец тебя застал. Слушай, старик, у нас тут ЧП. Помнишь Юнусова?

— Какого Юнусова? — не понял я.

— Того, который заложил мину в подвале дома на улице Мира.

— А-а-а, — протянул я. — Конечно, помню. Мину, кстати, обезвредили?

— Обезвредили. Жильцы дома, когда узнали в чем дело, чуть ноги нам не целовали. Но тут другое. Юнусов повесился.

— О-па! — воскликнул я.

— Повесился, сволочь, прямо в камере. Еще на стене нацарапал: "Ухожу к жене и детям".

К нам прокуратура нагрянула. Приписывают нам доведение до самоубийства. Это штука серьезная. Наш "Тарас Бульба" в шоке. Буквально рвет и мечет, чтобы найти какого-нибудь виновного, и сбросить с себя ответственность.

— Ну, а я-то здесь при чем? — спросил я.

— Да в том-то и дело, что при том, — разъяснил Павел. — Это ведь ты Юнусову расписал, что дЩши его жены и детей рядом с ним обитают. Наш начальник крайним тебя сделать хочет. И меня заодно. Это ведь я тебя привел. Зачем ему себя под удар подставлять? Он хотел прямо на завод за тобой машину отправить. Я еле отговорил. Пообещал ему, что ты сам придешь. Старик, ноги в руки, и сюда, пока за тобой оперативников не послали. Зачем тебе на глазах у всех в "воронок" садиться? Не боись. Выкрутимся.

Я почувствовал, как к моему горлу подступает ком.

— Хорошо, — упавшим голосом произнес я. — Сейчас приеду.

Я положил трубку. Доигрался! И зачем я только связался с этой милицией? Правильно говорят, не делай добра — не получишь зла.

Мне было и неприятно, и обидно. В чем, я собственно, виноват? Ко мне обратились за помощью — я помог. Если бы не я, эта проклятая мина в доме номер тринадцать по улице Мира точно бы взорвалась. Без меня они бы ее не нашли. "Воин джихада" был настроен весьма решительно. Он ничего бы им не сказал, даже если бы его резали живьем. Я спас множество людей. И в том, что этот террорист повесился в камере, я за собой никакой вины не чувствовал. Караулить надо было лучше. Да, может быть, способ, который я применил, чтобы выудить у него признание, был небезупречен с точки зрения нравственности. Напоминать человеку о погибшей семье, врать ему, что его умершие жена и дети сейчас рядом с ним, довольно жестоко. Но на карте стояли жизни сотен людей, и я чувствовал себя обязанным их спасти. В такой ситуации любые способы оправданы. Здесь не до сантиментов. И в результате, вместо благодарности, я получаю обвинение. Обидно, очень обидно.