За каким плечом - Ева Шилова
Не получается. Иногда я думаю, что лучше бы меня сразу убили, а как я понимаю, было за что, чем вот так бросить на растерзание призраку снов. Призраку, в отличие от властей и преследователей, наплевать на время, место и расстояние, она нашла бы меня в любом месте, хоть в заточении, хоть на свободе, но так у меня было бы ощущение, что хоть что-то от меня еще зависит. Например, где проводить ночь. Или с кем. Или как, ведь там, наверху еще остались хорошие вина и порошки, дарующие беспробудные ночи без сновидений. Но мне отказано даже в этом. А она не забудет и не отступит. И я понимаю, что однажды я не выдержу. Я сам либо перестану есть, либо разобью себе голову о каменную стену, чтоб никогда больше эти ядовитые, больно жалящие слова не проникали мне в сознание. Наверное, только теперь я понимаю, почему смерть может показаться избавлением. И, может быть, мне повезет и туда, куда мне суждено попасть, не будет ходу призракам…
***
Маркиз Эдуарду Ди Сегейра, начальник королевской Службы тайных сыщиков и его заместитель, барон Мойзеш Тевеш с интересом наблюдали как приведенная в Управление Тайного сыска, и сидящая сейчас напротив мануш огрызается не хуже загнанной в угол крысы.
Франка Монти
Что вы привязались к Луме? Не делала она ничего плохого, постыдились бы! Сами же про ее алиби-уялиби до посреди ночи рассказывали! Прекрасно знаете, где она провела тот вечер, так что вам еще нужно?!
Какие родственники? Нет у меня таких. И других детей у меня нет, нет ни сестер, ни братьев, мать умерла, когда мне было пять лет. И она у нашей бабки тоже была единственной. Мой отец? Он вообще случайный, он не из наших, так как-то прошел по краю ее жизни, когда мы возле Сабаланны кормились. Я сбежала из табора, когда мне пятнадцать стукнуло. Потому что меня собрались замуж наладить. За старика. Четвертой женой. А это значит согревать постель, рожать сколько здоровья хватит, и делать, что старшие жены скажут. Отказаться? А вы про наши законы не слыхали? Если мануш баро сказал слово – так и будет, или вон из рода. А я не хотела так жить и ушла. Прибилась к деревеньке в районе Пиорошт, пробавлялась травничеством, благо еще бабка учила в растениях разбираться, обжилась потихоньку.
Отец Лумы? Не хотела я, чтоб об этом кто-то знал, да что уж теперь… ее отец из благородных. Граф Жуан Лукаш Ди Андради. Не знала я сначала, что он из знати, приехал как-то, сказал, проверяющий из поместья, мол, кто это тут на их земле поселился. Заезжать начал, вроде как насчет проведать… потом о любви заговорил. Знаю, о чем думаете, любовь на золото сменяла, как любая мануш. Ошибаетесь. Жуан Лукаш по молодости хорош собой был, интересный… и ласковый. Приезжал, красивые древние легенды рассказывал, стихи читал, цветы для меня собирал, я его учила венки плести. Так что… я сама свой выбор сделала. А потом он женился, и про меня забыл, но природу-то не обманешь, и мне, как оказалось, от графа подарочек перепал. Пришлось из деревни той уходить, мало ли как вы, благородные на бастардов реагируете, могли и скинуть заставить. Вот так и снова сбежала. Потом к Мартину прибилась. Так что если у Лумы родственники и есть, то только по линии самого графа Ди Андради…
– А что у нас по графу Ди Андради?
– Так он давно казнен!
– Он-то казнен, а дети?
– Сыновья от второго брака и старшая дочь от первого.
– Надо бы навести справки о том, где они в тот момент были… хотя…
– Да я понял, Франсишку Коррейя почуял, что там «работала» женщина, причем родственница Лумы, значит нам нужна его законная дочурка.
– По моим подозрениям, там, на площади, именно она вскрыла защиту своей единокровной сестры, дав возможность сотворить все это непотребство. Ты понимаешь, что это значит? Она сработала в паре с Тенью. Ее следует найти и быстро. Пока это наш единственный шанс прищучить самого Тень. Напряги Диего, пусть немедленно поднимет документы по дочери графа Ди Андради.
Диего как всегда не подвел, и нужные сведения предоставил не просто быстро, а очень быстро.
– Диего, так где нынче обретается дочь графа Ди Андради?
– Гранд, Вы не поверите – в монастыре дочерей Матери-Заступницы! Принята туда семь лет назад по личному королевскому указу под патронаж матери Алешандры, настоятельницы монастыря, когда-то в миру маркизы Даниэлы Азереду.
– Придется съездить в этот монастырь… да, кстати, а как бы для начала раздобыть описание и портретик сей искомой особы? Пусть и плохонький, но надо же понимать кого ищем…
Мать Алешандра
Да, я настоятельница монастыря дочерей Матери-Заступницы вот уже двенадцать лет. Да, я помню эту девушку, она поступила к нам семь лет назад. Никаких мирских имен, теперь это монахиня Мартина. Нет, вы не можете с ней поговорить, Устав монастыря запрещает разговоры на его территории. Я – исключение, но только в силу должности. Кстати, даже если бы я пошла на такое вопиющее нарушение правил, как разговор посторонних с одной из сестер, это бы вам ничего не дало. Сестра Мартина с момента поступления в монастырь не в себе. Она не разговаривает с окружающими не просто в силу соблюдения Устава, а потому что не может. Вот так все семь лет и провела как замороженная.
Посмотреть? Издали? И не пытаться заговаривать? Только сравнить с привезенным портретом? Н-ну, пожалуй, можно… Через час начнется служба, я предупрежу сестру Бьянку, она приведет сестру Мартину с собой в часовню. Они займут первую скамью слева, и вы сможете ее рассмотреть. Пойдемте, я покажу, где вы сможете укрыться…
– Можем уезжать, она нам ничего не скажет.
– Как это не
