За каким плечом - Ева Шилова
– Логично, но это будет зависеть от места встречи. Где будем устраивать разговор с Ди Сегейра? У них, у нас, на территории третьей страны? У всех вариантов есть свои достоинства и недостатки.
– Давай прикинем, у нас проще всего, мы-то у себя дома, а им еще придется просачиваться через границу, и пробираться к месту, которое мы заранее выберем. Зато зная, куда они направляются, можно попробовать заодно вычислить их шпионскую сеть на нашей территории.
– Устраивая встречу у них, мы можем заставить их слегка расслабиться и попробуем подставить кого-то из его служащих как наших шпионов, пусть изничтожит своих сам. Но работать будет в разы сложнее.
– Третья страна… что-то эта мысль нравится мне больше остальных. Лучше такая, которая лояльнее к нам, а не к Партонии… по крайней мере, исполнителей не сразу депортируют… или нет, слишком опасно, потому что непредсказуемо. Давай лучше используем визит к нам сюда, в Марсану посольств Галарии, Твардина, и Нортхольма. Тем более, что Ди Сегейра ищет выходы на Тень как раз с намерением устроить нам пакость именно в этот момент, через месяц.
– Значит, это определяет место и примерное время встречи. А уж условия будут зависеть только от нас.
– Ты отправила Тени задание?
– Как?! Если мы еще ничего конкретно не обговаривали? Только просьбу о скорейшей встрече.
– Тогда задание для Тени в корне меняется. Никаких развлекушек в Ранкертии, нам нужно его притворное согласие на переговоры о сотрудничестве с партонийцами во время посольского визита представителей трех держав в Ильварию.
– И какая шалость нас должна ждать? К чему готовиться?
– Так мы для него и шалости будем сочинять?
– Да, как и раньше. Или тебе самодеятельность нужна?
– Нет-нет, сочиним, время еще есть. Мне нужно освежить в памяти досье на послов, понять их слабые места, и придумать каверзу, отталкиваясь от того, чем их можно пронять… Причем, в идеале всех троих сразу…
– А вот припоминается мне дурацкая шутка времен ранней юности: в помещении, куда приведут послов, заранее поставить пустую клетку с крупной надписью: «Осторожно! Ядовитая змея!» и дать им возможность это увидеть. Особенный эффект это произведет, если рядом будет бродить укротитель, заклинатель… короче, хозяин змеюки с безумными глазами и заглядывать во все щели в поисках пропажи.
– Хммм… мелко. И потом, твардинцы змей не боятся, они там через одного потомственные змееловы.
– А «топор в спине»?
– Это как?
– Берется одежда какого-нибудь значимого лица, например, королевская мантия, только светлая, топор, который выглядит пострашнее, дощечка и красная краска. Когда послы соберутся идти куда-то вместе, надо взять мантию, засунуть в нее дощечку (так, чтобы она была там, где будет спина) и воткнуть топор со стороны спины. Теперь осталось аккуратно надеть это сооружение на исполнителя, предварительно испачкав место, где торчит топор, красной краской. К моменту появления послов исполнитель ложится, к примеру, поперек коридора и издает душераздирающий крик с последующим затиханием и другой предсмертной агонией. Можно будет потом послов обвинить в покушении на венценосную особу, например…
– Сан, ты не заигрывайся. От таких фокусов послы и помереть от инфаркта могут, а это не входит в наши планы…
– М-да, что-то я размечталась…
– Ладно, каверзу потом продумаем, все равно нам нужно ее не столько устроить, сколько предотвратить. Нам важнее убедить Ди Сегейра в ее реализации и вытащить его на общение.
– И обеспечить наличие Тени при разговоре. Вот этого, кстати, никто не гарантирует, он сам решает, где и когда появиться. Лучше всего для места встречи подойдет пригород столицы и мой полунежилой дом. Тот же Дымок прекрасно знает мой адрес, да и у нас будет возможность оборудовать его так, как нам надо. Охрана понадобится.
– Кого возьмешь? Как всегда, любимых Кугуаров?
– О, нет! Манулов. Они самые осторожные.
– Соображаешь. Жаль, что на коротком уровне планирования, а не в глобальных масштабах.
– Тогда подумай еще глобальнее за нас обоих. Спихнуть только Ди Сегейра – это замечательно, но тоже исключительно временный выигрыш. Его заменить – дело техники. Фрей, вот зачем нам после этого вся партонийская верхушка? А если переиграть обратно события вековой давности в пользу Ильварии – вот это я понимаю, достойная цель! Особенно, если мы пока не будем уничтожать Тень, а, наоборот, уговорим его поучаствовать в такой заварушке… Тогда не через пять лет, и не Жуан Габриэл Баррозу, а по окончании операции пока еще живой Жуан Энрике Баррозу от тебя просто должностью не отделается. Сможешь смело просить и «чистый» герб, и любую невесту из благородных, и все, что пожелаешь!
Она совсем с ума… а, хотя… нет, такие комбинации за секунду не обдумываются. Надо эту идею обкатать со всех сторон. Но, заманчиво, ах, как заманчиво! Не суетись, сказал сам себе Жоффрей Фрагозу, первоочердная задача – Ди Сегейра. И, пожалуй, не время замахиваться на Тень, он может ой как пригодиться в более интересной комбинации. Но пока остается только ждать.
Часть 4. Семь, восемь, как наступит осень…
Заключенный Н-1–16.
Я здесь заперт и забыт. В моем каземате? темнице? тюрьме? влажные каменные стены, которые глушат звуки извне и не пропускают моих криков наружу. Здесь всегда тихо. Только редко-редко с потолка срываются капли, почти беззвучно разбиваясь внутри каменной же бадьи. За день как раз набирается несколько кружек, не давая умереть от жажды. Свет с трудом попадает в маленькое окошко под потолком не больше, чем на несколько часов в день, обычно даже солнечные лучи не пробираются в мой каменный мешок. Пищу мне передают в корзине, которую раз в сутки спускают на веревке с потолка. Со мной не разговаривают, на меня не обращают внимания. Первые месяцы я на них орал благим матом, грозился разными карами, требовал свободы и адвоката, потом просил и умолял, а потом понял, что своим тюремщикам я абсолютно неинтересен. У них есть обязанность поддерживать во мне жизнь, а остальное им неважно. Им будет так же неважно, когда я сдохну. Непривычное ощущение.
Я здесь один. Но когда я пытаюсь заснуть, а я теперь боюсь спать, я не могу укрыться во сне, как в берлоге, как мне удавалось раньше, потому что там ко мне приходит она. У меня не получается от нее спрятаться, как когда-то это не получалось у нее, и мне приходится терпеть ее присутствие, ее руки, от которых веет могильным холодом, ее глаза, смотрящие на меня как на падаль, и ее
