Андрей Бубнов - Атенрет

За десять лет племя укадов превратилось в высокоорганизованное государство. Введены новые правила и порядки. Контролируется огромная территория, армия самая лучшая среди степняков, враги бояться досаждать, народ доволен, прославляет гениального владыку…

Мало кто знает о мениольце — «сером кардинале» старейшины Ынталпса, а кто знает — помалкивает. Это табу.

Пора готовить смену. Абсолютную власть необходимо передать по наследству. Выборы старейшины давно отменены. Кого же из сыновей возвысить? Непростой вопрос…

Желто-серый шатер владыки круглосуточно охраняется. Телохранители подобраны тщательно. Все выходцы одного рода — рода самого Ынталпса. Для молодых отпрысков это почетная миссия. Никогда их род так высоко не поднимался в племенной иерархии. Никогда они не ходили с гордо поднятой головой. Поэтому молодые охранники готовы жизнь отдать за своего владыку. Для них старейшина — символ процветания и благополучия.

Всадник, облаченный в недорогую и неброскую кожаную одежду, будто бы торговец средней руки, спрыгнул со скакуна и поспешил к шатру. Охрана не посмела остановить визитера. Из-под шапки торговца выбивались длинные светлые волосы, а лицо выдавало в человеке чужака. Но телохранители пропустили гостя и даже склонились в смиренном поклоне, словно приехал глава одного из многочисленных родов великого племени укадов.

Гость поспешно миновал охрану, затем прошел мимо чиновников и военных, ожидающих аудиенции, и преспокойно ворвался в роскошные покои владыки. Никто не посмел выразить неудовольствия.

— Меня когда-нибудь зарежут, — усмехнулся гость, присаживаясь подле старейшины. Он даже не спросил разрешения. — Ты бы видел, как на меня посмотрели…

Ынталпс полулежал на мягких подушечках и в полумраке вкушал мясо, запеченное на углях. Ему прислуживали четыре полуобнаженные и прелестные служанки.

— Надо быть скромнее, атамак, — облизывая жирные пальцы, спокойно проговорил владыка. — Люди всё видят, всё замечают. Им не нравится…

— Зависть — это порок.

— Зависть? Да. Я дал тебе все, что ты хотел. У тебя второй шатер, после моего, красивые жены, огромные стада, невольники. Чем не повод для зависти?

— Я так и останусь для вас атамаком, — гость поморщился.

— А как ты хотел?

— Никак.

— Рассказывай, что нового?

— Мениольцы перехватили трех курьеров. Четвертого не успели.

Старейшина задумался, отодвинув глиняную тарелку.

— Что ты предлагаешь? — наконец спросил он.

— Давай подумаем, — гость принял из рук служанки чашу с горячим ароматным напитком. — Майтоб не избежать. Рано или поздно он состоится, не сегодня, так завтра.

— Да, — процедил владыка. — И этот глупец, Гынзутап, собрав большинство голосов, двинет войска против твоих соплеменников.

— Эта авантюра закончится грандиозной бойней. Объединенной армии не победить мениольцев. Все равно, что воевать со скалой. Не успеешь глазом моргнуть, как они высадят вам в тыл двадцать тысяч воинов и бронетехнику. От объединенной армии останутся только воспоминания. А осенью нагрянут людоеды. Что тогда будем делать? Вооружать пастухов и женщин? Объединенная армия нужна для борьбы с людоедами.

— Объединенная? — рассмеялся Ынталпс. — Рассмешил меня.

— Вот и держи войска позади остальных, не лезь на рожон. Иначе потеряешь много воинов. На майтобе все равно окажешься в меньшинстве, и тебя заставят выступить единым фронтом…

— Знаю. Я бы рад отказаться от майтоба, других дел хватает, надо укреплять северную границу и флот достраивать, но… неписаный закон древних велит подчиниться…

— Поезжай. Зачем дразнить сразу всех соседей?

— Поеду. А ты поймал четвертого курьера?

— Нет. Сперва решил посоветоваться с тобой.

— Оставь его в покое.

— Хорошо. Все равно задержка на один день ничего не изменит, — гость допивал мясной бульон.

— Да, — владыка продолжил трапезу. — Пусть твои соплеменники сами его ловят. А нам есть чем заняться.

Гость кивнул головой.

— Зачем им понадобился храм Солнца? — Ынталпс сменил тему разговора. — Там нет ничего, кроме покойников.

— Их интересует не только технологическое, но и культурное наследие прежнего Атенрета.

— Глупо.

— Не мне судить. Я военный, а не ученый.

Владыка хмыкнул:

— Но твои безделушки нам хорошо помогают, — он загадочно усмехнулся.

— Это ерунда. Надо двигаться дальше, надо отмежеваться от конфликта вокруг храма Солнца, надо зарекомендовать себя прогрессивным и дружелюбным народом. Заключим договор с мениольцами. Нам позарез нужны грамотные люди. Пора обучать молодежь. Да и военная помощь при случае не помешает. Вспомни, как они оберегают Актовоткон и другие подобные города на побережье. Способствуют возвышению Актовоткона. А все потому, что Актовоткон был первым, кто принял мениольцев с распростертыми объятиями. Нам нельзя упустить шанс возвысится над степняками…

— Подумаю, не торопи меня. Это слишком ответственное решение. Взвешу все за и против. А ты не боишься встретиться с соплеменниками?

— Скажешь, что я не атамак, — гость улыбнулся.

— Ну и хитрый ты.

— А что остается делать?

— Скажу, скажу, не бойся.

— Я не боюсь. Есть задачи поважнее личных амбиций. Пора готовиться к борьбе за гегемонию… кочевых племен много.

— Пора, но я не успею. Пусть этим займется наследник.

— Верно. Твоя основная задача подготовить его, заложить основу.

Мениолец часто раздражал владыку, но без пришельца будет трудно вести дела. Поэтому Ынталпс едва заметно наклонил голову в знак согласия, а потом закрыл глаза. Служанки послушно принялись убирать посуду. Затем принесли рукомойник. Трапеза окончена.

20

Импровизированное застолье было в самом разгаре. Захмелевшая Айко совсем разговорилась и открытым текстом критиковала Стаоала и всю ФСКР.

— Вечно вы суете свой нос во все щели, — грозно вещала она. — От вас никуда не спрячешься. Вот скажи, ведь вы стараетесь приручить степняков…

Капитан пожимал плечами, но молчал, словно партизан на допросе.

— Нет, ты скажи, — не унималась девушка. — Уже давно подмяли оседлые племена, лепите из них жалкое подобие Мениолы. Кочевников заманиваете в тот же капкан. Среди них наверняка бродят ваши агенты.

— И что с того? — Стаоала прорвало. — Мы не делаем ничего плохого.

— То же самое вы говорили землянам.

— Айко, успокойся, — заступился Виктор.

— А ты не защищай своих любимых мениольцев, — зло отрезала японка.