Ирина Баранова - Свидетель

Эта мысль вернула Кристи в реальный мир. Очень четко вдруг вспомнилась мертвая Лора. Вспомнилась такой, какой Кристи увидела ее тут, в коридоре: худенькое, почти детское тельце, раскинутые в стороны руки, светлые, чуть вьющиеся волосы, упавшие на лицо, огромные глаза… За эти два дня Кристи успела сродниться с ней: девушка, которую она едва знала, с которой общалась на уровне «здрассте — до свидания», стала вдруг очень близкой. И от этого на душе было еще горше…

Аккуратно, вещичку по вещичке, женщина перебрала вещи в комоде. Как и полагается, там — только чистое. Аккуратно переписала всю одежду: надо с Ратом посмотреть, что именно пропало. Вещей было немного, и Кристи надеялась — вычислить, в чем была девушка в ту злополучную ночь, труда не составит. Хотя уже сейчас ясно — той одежды тут нет. Ношенного вообще ничего нет. Видимо, Лора только-только все перестирала — часть бельишка, вон, еще досушивается на веревке. Около двери в углу — теплая куртка на вбитом в стену огромном гвозде, тут же, у двери, на коврике аккуратно приставлена и обувь. Кристи повертела в руках домашние тапки — забавные, в виде котят, шили такие когда-то. Только эти были самодельные, грубее, но все равно очень уютные.

Ну вот и все. Она закончила. И вопросов меньше не стало. Больше — да, но никак не меньше. Вот, к примеру: почему такой стерильный порядок? В любом жилом помещении все равно хоть что-то, но немножко сдвинуто, где-то складочка, где-то чуть-чуть смято. Даже после генеральной уборки. А тут… Если бы не брошенная на комоде расческа с парой светлых волос, вполне можно подумать, что это не жилье, а музей постъядерного быта, экспозиция «Комната знатного человека»…

Искушение выспаться в человеческих условиях на мягком, без комков и шишек, матрасе, было настолько велико, что Кристи решила держаться от кровати подальше. Но не удержалась, села-таки, разложила на коленях свои записи, чтоб перечитать еще раз, проверить, все ли учла. Подумать, проанализировать увиденное. Хотя что тут анализировать-то?

Кристи перечитала свои заметки, еще раз внимательно окинула взглядом комнату: да, все так, не упущено ничего, и достаточно подробно. Целых пять листов. И — впустую…

Как так получилось, что, вставая с кровати, она смахнула с колен свои записи? Вот неуклюжая… Странички разлетелись по всему полу. Кристи бросилась за ними — последний улетел аж к двери. Нагнулась, чтобы поднять, и тут увидела нечто, не замеченное раньше: у самого порога, на рыжем, напоминающем опавшую листву коврике, лежал кулон. Кусочек янтаря на черном шнурке, концы которого были оборваны… Вот она — зацепка!

Кулон был необычной формы — в виде березового листа, и редкого для этого камня зеленого цвета. Красивый и, наверное, дорогой.

Кристи испытывала слабость к янтарю, особенно такому, необычному. Да и вообще любила камушки. Не важно, какого они были цвета, подходили ей по знаку зодиака (вот еще глупость выдумали!) или нет, каким металлом были оправлены: всеобщей привязанности к золоту, равно как и к «лучшим друзьям девушек», сиречь, бриллиантам, она не разделяла. Правда, особенно любила изумруды — опять-таки потому, что зеленые. Но эти были не по карману. Каждый раз Кристи при виде очередной побрякушки с драгоценным камнем исходила слюной и обещала себе, что обязательно накопит денег и купит. Не накопила… От мужа тоже ждать такого подарка не приходилось: его зарплата была ничуть не больше, чем у нее. Поэтому она, чтоб не ставить Коленьку в неприятное положение, никогда даже не намекала свою любовь к этому редкому камню. Тем более что вполне искренне считала — нефрит или тот же малахит — ничуть не хуже. Или янтарь вот зеленый. Для того, чтобы подчеркнуть их красоту, нужен только мастер, и тогда они заиграют так, что никакие бриллианты с золотом не сравнятся!..

Женщина вздохнула: летом она не носила украшений из-за жары, и все они остались там, наверху. Хотя, может, какой-нибудь ушлый сталкер давно нашел их, и сейчас в ее сережках или браслетиках уже щеголяет кто-то в большом метро? Хорошо бы. Она ничуть не возражает. Хуже, если так и лежат, забытые и никому ненужные…

В Лориной шкатулке тоже хватало добра на любой вкус — от совсем простеньких «гвоздиков» с фианитом до массивного, совсем не девичьего кольца-печатки из золота с черным опалом. Баловал Рат дочку. И девушка любила пощеголять, похвастаться папкиными подарками: все эти украшения Кристи в разное время на ней видела. Все, кроме этого кулона.

Получается, янтарик новый, появившийся совсем недавно. Может, его сорвали с Лоры, когда убивали? Иначе как объяснить этот разорванный шнурок? Или убили потому, что девушка сорвала кулон в сердцах и бросила в лицо своему палачу? Если так, то вот оно, настоящее место преступления. Не коридор — комната! И тогда это точно был не Векс. Хотя почему? Чуйка, интуиция, назови, как хочешь. У каждого такое имеется, и объяснению, как правило, не поддается. Да и зачем что-то растолковывать — себе ли, кому ли еще? Чуйка, и все этим сказано.

Вот и с кулоном тоже: Кристи печенкой чувствовала — тут что-то не так. Что же, теперь у нее есть, с чего начать. Про украшение надо обязательно выяснить, у Рата — в первую очередь. И кстати, выяснить у него про личную жизнь девушки. Не может он не знать. Взбесится, правда, наверняка. Ну да ничего, переживет! Конечно же, надо показать находку и Алексу. А вдруг и кулон «заговорит», как когда-то чуня?..

Женщина еще раз полюбовалась камнем: нет, ну до чего же красив!.. У нее сережки с такими же были, самые первые, из тех, что она сама себе купила. Кристи с сожалением положила украшение в карман и почему-то подумала: надо будет куда-нибудь его припрятать, а то мало ли что?..

В коридоре по-прежнему было тихо и пусто. Кристи ткнулась в кабинет Рата, он оказался не заперт и тоже пуст. Вообще запирались у них редко. И дело даже не в том, что воровать было нечего — все жили одинаково скудно и бедно, и не в том, что чревато: от Алекса подобное скрыть невозможно, а это — прямой путь на «Дачу», грехи замаливать. На самом деле, все намного проще — не было замков! На ночь — да, по привычке запирались или на задвижку, или на вертушок. Днем же многие, по старой деревенской привычке, просто подпирали дверь снаружи обыкновенной палкой. Такое не сразу появилось, конечно, но стоило одному приспособить, как к местным сталкерам посыпались заказы. Некоторые, правда, до сих пор вертушком запирают, но это неудобно — вдруг закроется нечаянно или пошутит кто? Палка лучше — подставил к ручке, и сразу видно — дома никого.

Кристи вспомнила, как они обустраивались, как тяжело было. Нет, что ни говори, а иметь свой, пусть крохотный закуток — великое дело! Не на платформе спать… А ведь сначала так и было. Почувствуйте себя бомжом, называется. Но ведь они пережили это. С трудом, но пережили. Если все вместе посчитать, лет пять обустраивались, не меньше… Зато теперь у каждой семьи хоть крохотная, но своя каморка, и расширяться есть куда — вторые этажи стали надстраивать: благо, кирпича в округе прорва — только успевай разбирать гаражи. И фон сносный, но это уже просто везение какое-то нереальное. Они тогда сразу один путь засыпали — все равно с той стороны герму заклинило — и на этом месте строиться начали, а потом и напротив, на самой платформе. Кристи поежилась — воспоминания были не из самых приятных. Их теперешнее житье по сравнению с тем, что было, — просто райское, а сама, надо сказать, изрядно изуродованная станция для ее жителей — ничуть не хуже, чем райские кущи. Как там в свое время говорили? «Только бы не было войны»? Вот и тут — только бы было где голову приклонить. А у них, слава богу, было…