Надежда Попова - Природа зверя

Тишина, однако, и без людских голосов рушилась на куски: в самом дальнем загоне, во мраке, нервно фыркая и посверкивая глазами, топтался, грохоча копытами по камню, сгусток темноты – черная, как адская ночь, кобылица. Согревающая конюшню печь отстояла от нее лишь на несколько шагов, и не погасшие еще угли бросали рдяное пятно света на ее тяжело раздувающиеся ноздри…

Снег позади хрустнул, и все трое обернулись одновременно, вскинув оружие; едва не сжав на спуске палец, Курт зло ругнулся и отвел арбалет от застывшего на пороге хозяйского сына. Лицо парня было ошалелым и испуганным, и на лошадиные тела он смотрел с ужасом, не сразу сумев выдавить:

– Что здесь случилось, Господи?..

– Тихо, – осадил его Ван Ален, нерешительно ступив вперед и косясь в темные углы конюшни. Перехватив рукоять меча поудобнее, он опасливо прошел дальше, оглядываясь, вслушиваясь и, кажется, даже принюхиваясь.

Курт двинулся следом, мельком переглянувшись с помощником, изобразившим на лице молчаливое недоумение – к своей вороной наемник не сделал ни шагу, дабы убедиться в том, что его бесценная Импала цела и невредима, лишь удостоил ее одного мимолетного взгляда. Вольф Велле застыл на пороге, запахивая на груди короткую стеганку и зябко втягивая голову в плечи. Не решаясь ни уйти, ни войти внутрь, он молча и напряженно следил за происходящим. Вороная в своем загоне уже не топталась – била копытами возмущенно и зло, не пытаясь, однако, сорваться вскачь или подойти к хозяину; Ван Ален, мельком обернувшись, приостановился, все так же безмолвно оглядев ее, останки на полу, балки под потолком, распахнутые воротца конюшни, и шагнул дальше во мрак.

– Что он делает? – одними губами проговорил Бруно, нахмурившись; Курт пожал плечами.

Наемник явно был убежден в том, что убивший коней еще здесь, однако что утвердило его в этой мысли, было неясно – никаких следов майстер инквизитор различить не мог, не слышно было ни звука; разве что столь неспокойное поведение вороной могло навести на подобные подозрения, однако поведение это вполне естественно для испуганной лошади. Вот только испуганной – чем или кем?.. Никого вокруг. Никого и – ничего. Грохот копыт, свист ветра и – темнота…

Когда темнота вдруг прыгнула навстречу, лишь в последний миг различились два желтых огонька, и рука с арбалетом вскинулась сама по себе, не дожидаясь, пока мозг осмыслит увиденное и примет нужное решение. Сам сжался палец, спуская струну, и лишь когда стальная стрелка ударила в эту тьму, отбросив ее назад, до сознания, наконец, дошло: волк.

– Вот ты где, тварь… – прошипел Ван Ален почти с облегчением и метнулся вперед, к копошащейся на каменном полу туше.

– Убит? – уточнил помощник неуверенно; Курт передернул плечами:

– Стрелял в сердце.

Зверь приподнялся, встряхнув головой, точно промокший под дождем пес – невероятно крупный, исполинский, невиданного облика, с неправдоподобными, сказочно огромными клыками и широкой, словно у быка, грудной клеткой; умирающий волк тяжело шагнул в сторону и вдруг рванул прочь, замешкавшись лишь на пороге, где, словно окаменев, замер Вольф Велле. Ван Ален бросился следом, ударив вдогонку; меч рассек жесткую шкуру на плече, и зверь рыкнул, кувыркнувшись через голову и сбив хозяйского сына с ног. Поднявшись снова, волк припал на задние лапы и широко, как-то по-кошачьи, прыгнул в ночь, увернувшись от второго удара, и исчез в метели.

Едва не споткнувшись о Вольфа, наемник выбежал из конюшни, остановился у порога, прикрывая глаза от снега ладонью, и несколько секунд стоял неподвижно, держа наизготовку меч и озираясь во вьюжной мгле.

– Дерьмо… – выговорил он, с бессильным злобным ожесточением пнув сугроб. – Дерьмо! – рявкнул Ван Ален уже в полный голос. – Трусливый кобель! Блохастая тварь!

– Господи, что это было…

На сорванный голос Вольфа наемник обернулся рывком, глядя на парня раздраженно и почти свирепо, и медленно провел ладонью по мокрому от снега лицу, прикрыв на миг глаза и глубоко переведя дыхание.

– Волк, – коротко отозвался он, наконец, прошагал к загону, где лишь теперь чуть утихла вороная кобылица, и остановился рядом, осматривая ее со всех сторон. – Идемте-ка отсюда, – приказал наемник непререкаемо. – Возможно, он был не один.

Когда бесценную представительницу породы боевых лошадей, бережно придерживая ладонью за холку, наемник ввел в низкую трактирную дверь, Альфред Велле остолбенел на миг, замерев посреди трапезного зала с приоткрытым ртом и лишь спустя полминуты сумев выговорить:

– Вы что творите?..

– Спасаю свое имущество, – отозвался Ван Ален сдержанно. – Найди какую-нибудь комнату на первом этаже, где можно будет ее устроить.

– Да вы с ума спятили, – пробормотал трактирщик оторопело. – Кобылу – в дом…

– Этой кобыле цена больше, чем тебе с твоей забегаловкой вместе! – оборвал наемник. – И если уж твоя конюшня не в силах сохранить ее в целости…

– Что значит «не в силах»? – переспросил торговец Феликс, такой же полуодетый и взъерошенный, как и все постояльцы, собравшиеся в зале. – Что там такое?

– Что происходит? – повторила за ним родительница самостоятельного Максимилиана. – Сына едва не разбудили; что за шум, что случилось?

– Вы с лошадьми? – уточнил Курт, и та замотала головой почти испуганно:

– Господь с вами, откуда такие деньги…

– Значит, у вас – ничего, – пожал плечами он. – Пусть ваш сын спит дальше.

– Волки, – пояснил Вольф Велле, дрожащими руками вдвигая засов, и попятился от двери, нервно озираясь на окна. – Лошадей – в клочья… Я его видел; Господи Иисусе, это адское исчадие…

– То есть как это «в клочья»? – задохнулся деревенский знаток волчьих обычаев. – То есть… Ты что ж это, юнец паршивый, конюшню не запер?!

– Я запирал…

– Врешь, зверье двери открывать не умеет! – сорвался на крик крестьянин. – Раз волчара вошел вовнутрь – стало быть, ты конюшню нараспашку оставил! Да ты знаешь ли, сколько работать надо, чтобы вот такого коня купить, ты, сопляк безмозглый!..

– Я запирал! – крикнул парень в ответ. – Я за лошадьми хожу с малолетства, сколько помню себя! Да я всю жизнь тем и занимаюсь, что… Я запер дверь!

– Он запер, – подтвердил наемник тихо, поглаживая по шее свое вороное сокровище. – Волк вошел сам.

– Что?.. – в наступившей тишине проронил торговец, и Ван Ален кивнул владельцу:

– Найди для моей лошади, на худой конец, хотя бы какой-нибудь чулан, и тогда я все разъясню. После уж решим, как быть.

Глава 3

Размещение нежданной постоялицы отняло с четверть часа, и все время, пока притихший владелец с сыном сновали туда-сюда с какими-то мешочками и горшками, освобождая место, в трапезном зале царило напряженное затишье.