Дело о детях благородных семейств - Лариса Куницына
— И король? Как ты помнишь, наш Жоан — пылкий юноша, пока напичканный идеалами и иллюзиями, который во главу угла ставит верховенство закона. Он сам часто вынужден в ущерб собственной гордости и жалости принимать решения в полном соответствии с законами королевства, даже если они кажутся ему архаичными и несправедливыми. И вдруг оказывается, что королевские маги позволяют себе самостоятельно решать, когда закон, соблюдение которого они должны контролировать, следует применить, а когда…
— Ну, хватит! — перебил его Филбертус. — Ладно, возможно, я зря взъелся на тебя. Но ведь и ты отправил ко мне этих шарлатанов вовсе не из стремления соблюсти это самое верховенство закона, а лишь для того, чтоб досадить мне!
— Нет, я не собирался досаждать тебе, просто в какой-то момент мне показалось, что тебе совершенно нечем заняться, поскольку ты лезешь в мои расследования, вот и подкинул тебе материал для собственного.
— Хорошо, я приношу извинения за то, что не удержался и направил в петлю того негодяя, который так стремился надеть её на твою шею. Ты удовлетворён?
— Не слишком искренние извинения, да что с тебя возьмёшь. Кстати, что ты сделал с этими несчастными?
— Ничего, — проворчал Филбертус. — Когда мне надоело смотреть, как они ползают у моих ног, и слушать их вопли, я приговорил их к выплате штрафа, реквизиции всего изъятого имущества и велел пинками гнать их из Белой башни.
— Ну, вот видишь, от этого даже какая-то польза получилась.
— Какая ещё польза? — фыркнул маг.
— Пополнение королевской казны, хотя бы. К тому же среди их инвентаря были изделия из серебра, которые достались вам.
Филбертус мрачно посмотрел на него, а потом вздохнул.
— Спасибо за урок.
— Пожалуйста. Впредь не вмешивайся в мои дела.
— Я не о том. Ты показал мне, как опасно расслабляться в общении с тобой, уповая на дружеские отношения. Стоит чуть прижать тебе хвост, ты сразу же показываешь зубы.
— Так не трогай мой хвост, тогда и твой не пострадает. По крайней мере, от моих зубов.
— Ладно, будем считать, что эта пикировка между нами осталась в прошлом. И мы по-прежнему друзья. Покажи браслет.
Он подошёл к столу и, взяв Марка за руку, отдёрнул манжет его рубашки. Кабошоны из бирюзы теперь были зеленоватого оттенка, и на них появились крупные тёмные пятна, окаймлённые коричневыми обводами. Какое-то время Филбертус изучал их, а потом покачал головой.
— Атака была мощной. Я не ожидал такого… — он присел на край стола и задумчиво посмотрел в окно. — Это куда более сильное заклятие, чем с петлёй.
— Хочешь сказать, что я ничего не почувствовал лишь потому, что на мне был вот этот кусок серебра?
— Этот кусок серебра спас тебе жизнь, — проворчал Филбертус. — Этот браслет для меня делала сама старушка Инес. Она знает, что мне слишком часто приходится сталкиваться со всякой чертовщиной. Я носил его с пятнадцати лет, и, как ты видел, бирюза оставалась голубой, как вечернее небо, а у тебя она позеленела за один день. И эти пятна с коричневой каймой… Что же это было за заклятие?
— Может, то, в котором используется кровь чёрного петуха?
— Возможно, — задумчиво проговорил маг, а потом с удивлением взглянул на Марка. — Чёрного петуха? Такой ритуал смерти действительно существует! Он мощный, но для его проведения нужны навык, магические способности и изрядная смелость, поскольку он может обернуться против самого колдуна. Откуда ты об этом знаешь?
— Я нашёл одно место, где явно кто-то колдовал. На полу была кровь, чёрные петушиные перья, а обгоревшие кости закопаны в саду.
— Где это? Почему ты не начал с этого? Отправлять ко мне мелких мошенников, чтоб испортить мне жизнь, ты горазд, но сообщить о действительно важном…
— Я только что сообщил тебе об этом. Ты не заметил?
— Ну, да… Так где это?
— В доме де Лорма. Тот красивый замок, что стоит на Королевской площади.
— Ну, я знаю его. Он пустует много лет.
— Вот его и облюбовала некая ведьма, но она уже сбежала оттуда.
— С чего ты взял, что это ведьма, а не колдун?
— Я нашёл флакон из-под духов. Вряд ли колдун душился жасмином.
— Пожалуй. Я схожу туда и всё осмотрю. Может, найду что-нибудь интересное. Как я смогу попасть в дом?
— Там стоят на страже слуги графа Анжу, живущего по соседству. Твой камзол послужит тебе пропуском ещё более надёжным, чем жетон.
— Что ты имеешь… — начал было Филбертус, но заметив на лице Марка ехидную усмешку, обиженно фыркнул и вышел из кабинета, едва не столкнувшись с секретарём Монсо.
Тот почтительно поклонился, уступая ему дорогу, и, посмотрев вслед, вошёл.
— Я принёс письма, ваша светлость, — сообщил он, подходя к столу.
Марк уныло взглянул на пачку конвертов и жалобно вздохнул.
— У меня совсем нет времени заниматься корреспонденцией, друг мой. Не могли бы вы просмотреть их сами?
— Я уже просмотрел, — кивнул тот. — Ничего срочного за исключением одного анонимного послания, которое вам следует прочесть немедленно.
Он вытащил из пачки конверт и извлёк из него небольшой листок, на котором было только две строчки.
«Если хотите знать, что случилось с Адель де Комборн, Ламмертом Анжу и Роландом Ренаром-Амоди, приходите один в полночь на террасу влюблённых в Шато-Блуа», — прочёл Марк.
— Глупый мальчишка, — пробормотал он, снова пробегая глазами это краткое послание. — Ну, почему бы тебе не сбежать подальше от меня и не забиться в какую-нибудь нору? Тебе прямо не терпится попасть на эшафот…
— Вы знаете от кого это? — уточнил Монсо.
— Да, я узнал почерк. К тому же, кто ещё будет назначать мне свидание в королевской загородной резиденции, если это не король? Тот, кто прожил там так долго, что знает каждый уголок. К тому же эта терраса над рекой получила такое название именно в то время, когда дворцом владел виконт Монтре. Ни до, ни после её никто так не называл и не называет.
— Вы поедете?
— Конечно. Он что-то знает, и о пропаже этих детей и о той ведьме, что пряталась в доме де Лорма.
— Надеюсь, вы возьмёте с собой охрану?
— Там достаточно охраны, это же королевская резиденция! К тому же мне нужно поговорить с этим мальчиком без свидетелей.
— Возьмите хотя бы оруженосцев! — настаивал Монсо. — До Шато-Блуа ещё нужно доехать!
— Вы правы, — сдался Марк. — Разыщите их, пусть спускаются вниз и седлают коней.
Монсо ушёл, а Марк ещё какое-то время сидел, глядя на письмо, а потом, скомкав его, бросил в угол, после чего поднялся и, прихватив с кресла меч, вышел из кабинета.
В Шато-Блуа, где было так
