Дело о детях благородных семейств (СИ) - Куницына Лариса

Едва переступив порог, он с трудом сдержал горестный стон, поскольку в его кресле, взгромоздив на стол ноги в нарядных ботфортах, удобно устроился Филбертус.

— Снова ты, — вместо этого констатировал Марк, и, пройдя к столу, сел напротив.

— То время, что я дал тебе на расследование покушений, закончилось, — сообщил придворный маг. — Ты нашёл заказчика?

— Да, — кивнул Марк.

— Он арестован?

— Нет, и я не хочу его арестовывать.

— То есть? — опешил Филбертус, и от удивления даже снял ноги со стола. — Он пять раз чуть не лишил тебя жизни, а ты...

— Начнём с того, что подтвердились лишь три случая, — возразил Марк, — начиная с нападения бандитов позапрошлой ночью. За пожаром в моём доме стоит принцесса Морено, которую, кстати, ты должен был поймать, но так и не поймал.

— Почему ты считаешь, что это она?

— Потому что это она стреляла отравленными иглами из какой-то трубки. Того арбалетчика тоже могла подослать она.

— Но последние три случая...

— Это было лишь недоразумение и инцидент исчерпан.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Нет, кстати, ты понял, кто обитал в задних комнатах дома де Лорма и покушался на меня с помощью несчастного петуха? Всё та же принцесса Морено.

— С чего ты взял? — Филбертус беспокойно заёрзал в кресле.

— Именно ей передали мою перчатку после неудачи Синего ворона. Я всё тебе расскажу, поскольку ты тоже оказался заинтересованным в этом расследовании, и всё же прошу тебя заниматься только своим делом и не вмешиваться в моё.

— Кого ты покрываешь, Марк? — нахмурился Филбертус.

— Виконта Монтре.

— Так это он, тот мальчишка, который тычется везде со своими слёзными просьбами и везде получает щелчки по носу? Воистину сын своего отца! И ты его защищаешь?

— Да, потому что он стал жертвой обмана. Помнишь, как некоторое время назад некто распространял обо мне лживые слухи? Тогда ещё говорили, что это я убил виконта Монтре и подвёл под виселицу Жувера. Мальчик наслушался этих россказней, он был в отчаянии от бесконечных щелчков по носу, вот у него голова и пошла кругом. Он сам признался мне во всём и раскаялся. Ты же понимаешь, если я дам этому делу ход, он погибнет. Никто не пожалеет его, к тому же, помимо собственных проступков, ему придётся отвечать и за преступления отца. Его действия не причинили мне вреда, он больше не будет делать ничего подобного. В конце концов, он почти ребёнок, выросший в тихом имении далеко от столицы, он наивен и не знает жестокости нашего мира. Он совсем не так плох, как его отец. Я просто хочу дать ему шанс.

Филбертус мрачно смотрел на него, постукивая пальцами по столу.

— Мальчишка нанял сперва шайку головорезов, а потом двух колдунов, и, если первое меня, по сути, не касается, то второе является нарушением закона о колдовстве. Заказчик считается соучастником колдуна, а магическое убийство или покушение на жизнь с использованием тёмной магии — это тяжкое преступление. Над ним висит два приговора к сожжению на костре, а ты его защищаешь, и думаешь, что я закрою на это глаза?

— Ты же закрываешь глаза на деятельность всей этой колдовской мелочи, — пожал плечами Марк. — Если я не смогу уговорить тебя, мне придётся уговаривать короля, но ты же знаешь, как Жоан относится к тем, кто пытается лишить его друзей. К тому же он ненавидел папашу этого мальчика. Послушай, Синий ворон мёртв, а если приплюсовать ещё одно преступление госпоже Барбаре или принцессе Морено, как она сейчас себя называет, то это снова поднимет пыль вокруг твоих безуспешных попыток выследить её. К тому же о том, что Монтре обращался к ней, известно только с его слов, вызванных искренним раскаянием. За что отправлять его на костёр? За злодеяния этой чертовки, которая скрывается в городе под носом у королевских магов?

— Что значит под носом?

— В доме де Лорма! Напротив королевского дворца. Ты же понимаешь, что если привлечь Эжена Монтре к суду, то он расскажет, где встречался с ней, чтоб сделать свой заказ. Что подумает Леди Белой башни, узнав, что пока твои ищейки рыскали по окраинам, эта ведьма любовалась из окна на королевский дворец?

— Дьявол... — проворчал Филбертус, мрачно взглянув на Марка. — Опять угрожаешь?

— Предупреждаю, что последствия могут быть не только у этого мальчишки.

— Хорошо, — сдался маг. — Но я сам поговорю с ним...

— Сперва поклянись, что не причинишь ему вреда! — перебил его Марк. — Никаких заклятий и связанных языков!

— Ладно, ладно... Я только расспрошу его о ведьме. К тому же я должен убедиться, что он не хитрит и действительно не собирается продолжать охоту на тебя.

Марк хмуро смотрел на него, и Филбертус кивнул и поднял руку:

— Клянусь честью, что не причиню Эжену Монтре никакого вреда, то есть ничего такого, что ты счёл бы вредом. Устраивает?

— Он в Шато-Блуа. Я велел ему оставаться там до моих распоряжений. Поезжай один, а я пойду спать.

— Ладно, — Филбертус поднялся, но, не дойдя до двери, обернулся. — Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер. Думаю, что я вправе рискнуть ради того, чтоб поймать эту ведьму.

— О чём ты? — насторожился Марк.

— Я не знаю, как выследить её, но думаю, что, имея вторую перчатку, смогу отыскать и пропавшую. А вместе с ней и ведьму. Ты со мной?

— Ты говорил что-то о риске? — прищурился Марк.

— Это тёмная магия, — кивнул Филбертус. — Я расскажу обо всём старушке Инес и, если она не станет возражать, то этой ночью я устрою охоту на принцессу Морено. Ты в любом случае будешь находиться под моей защитой. К тому же всё не так страшно, как ты думаешь. Иначе разве б я стал применять этот способ в Сен-Марко?

— Что это будет? — продолжал допытываться Марк, и на лице Филбертуса появилась улыбка.

— Ночная охота с призрачным псом. Она не опаснее обычной, хоть и выглядит странно. Так ты участвуешь?

Марк какое-то время задумчиво смотрел на него, потом решился.

— Я пойду с тобой, может быть, если мы будем вместе, на сей раз она не сможет от нас ускользнуть.

Наконец, ему удалось выспаться. Его никто не тревожил, за окном стемнело, спальня, которую он выбрал, находилась в глубине дворца, далеко от шумных улиц и ещё более шумных зал, где собирались вечерами придворные. Даже оруженосцы не беспокоили его своими шепотками и осторожным перемещением по комнате, наверно они просто не смогли выяснить, где он устроился на ночь, а, может, просто не проявили должного рвения, выясняя это.

Он проснулся и какое-то время лежал в постели, глядя на синее ночное небо за окном. Где-то очень далеко слышались голоса стражников, но они не мешали, а лишь подчёркивали тишину. У него было время вспомнить события прошедшего дня, и он с удовлетворением отметил, что завершил два расследования, нашёл и спас сбежавших детей и отыскал покушавшегося на него злоумышленника, который тоже оказался ребёнком благородного семейства. Теперь же ему предстояло ещё одно приключение, а именно охота на принцессу Морено, причём эта прогулка вовсе не обещала стать увеселительной, поскольку ему снова предстояло столкнуться с тёмной магией. А именно магия, причём любого цвета и оттенка была тем, что действительно вызывало в его душе страх.

Тем не менее, он вовсе не собирался уклоняться от этого, потому через какое-то время всё-таки встал и зажёг свечу на столе. В углу на широкой полке этажерки стоял таз, в нём — кувшин с водой, а сбоку на перекладине висело полотенце. Он вдруг подумал, что последнее время дворец начинает напоминать ему гостиницу, куда он приходит, чтоб поспать несколько часов и вернуться на службу. Но что делать, если его дом непригоден для жизни, а тратить деньги на съемную комнату не хочется, да и ни к чему. Умывшись, он осмотрел себя в длинное овальное зеркало, укреплённое на деревянной подставке и, решив, что в таком виде вполне можно появиться в приличном обществе, отправился к себе в Серую башню.

Оруженосцы ждали его в кабинете и, конечно, заявили, что никто не знал, где он, хотя по всему было видно, что времени они даром не теряли и уже успели поужинать в какой-то весёлой компании, о чём свидетельствовали и их разговорчивость, и румянец на щеках. К его облегчению, Филбертус здесь ещё не появлялся и никого не присылал, потому Марк мог со спокойной душой отправиться в трапезную, где за поздним ужином собрались несколько пожилых придворных, которым обязанности не позволили собраться за трапезой раньше, а участвовать в общих увеселениях в их возрасте уже не хотелось. Они чинно поклонились барону и какое-то время шептались между собой, посматривая, как он ест принесённую ему баранью лопатку, запечённую в красном вине с розмарином, запивая её можжевеловым элем. Он как раз заканчивал ужин, который для него был, скорее, завтраком, когда старички испуганно смолкли, глядя на вход, а стоявший наготове слуга поспешно согнулся вдвое, изобразив глубокий поклон. Марк с некоторым удивлением взглянул на дверь и увидел, что там, брезгливо озираясь, стоит Филбертус.